Рассказы - Роберт Альберт Блох

— Я должен оставить вас вдвоем, — объявил профессор, отодвигая чашку с кофе. — Сегодня вечером нужно начать процесс. Полагаю, вы найдёте, чем занять своё время.

Скрытая усмешка в его глазах заставила Рика поморщиться. Но у него не было времени на размышления. Шейла схватила его за руку и потащила на крыльцо.

— Рик, — сказала она. — Сегодня днем — я кое-что сделала.

— О чем ты?

— Иди сюда.

Она подтащила его к краю крыльца, наклонилась и отгребла кучу листьев в кустах. Рик уставился на горсть красных грибов. Потом посмотрел на Шейлу. После этого говорить больше было не нужно. Любое прерывание акта творения — мучение для писателя. Следующие несколько дней показались Рику кошмарными. Ибо идеальный сюжет был подвешен в воздухе. Его акт созидания, точнее, акт разрушения, был не завершён.

Вот он, вечер пятницы, а он так и не смог спуститься в подвал. По утрам дверь была заперта. Днем и вечером Липперт работал в новой лаборатории. Рик пребывал в агонии неизвестности. Неужели Липперт нашел грибы?

Видимо, нет. И даже если бы он это сделал, он никогда бы не раскрыл планы Рика. К счастью, он выбросил грибы Шейлы. Липперт ничего не заподозрил, и это было хорошо. Но другой проблемой, настоящей проблемой, по-прежнему Рик все еще мучился. Как попасть в нижнюю лабораторию, приготовить яд и смешать его с джином? Он перепробовал все. Он разговаривал с Шейлой. Неужели она не могла придумать предлог, чтобы заставить Липперта поехать в город? Может быть, звонили из университета? Разве она не могла заболеть, заставить его пойти за врачом?

— Ничего не выйдет, дорогой, — вздохнула она. — Он договорился о полной свободе до конца этой недели. Он работает над этим новым проектом, и будет работать вплоть до коктейльной вечеринки завтра днем.

В пятницу вечером, расхаживая взад и вперед по солнечной веранде, Рик чувствовал себя так, словно достиг предела своих возможностей.

Всё шло так гладко до сих пор. Идеальное преступление, идеальная обстановка, и теперь он был бессилен довести свой сюжет до логического завершения. Он должен зависеть от того, что все писатели отказываются рассматривать как составную часть сюжета — совпадения. Кривая улыбка исказила его губы, когда он вспомнил, как Липперт описывал писателей-фантастов. Самые опасные люди в мире, да? Как хитро толстяк профессор обставил дело! И вот он здесь, сбитый с толку усердием, настойчивой преданностью этого человека бесстрастному изучению гидропоники. Рик пробормотал проклятия и остановился, когда Шейла присоединилась к нему. Девушка была бледна и потрясена.

— Ты нашел способ? — прошептала она. — Скажи мне, Рик — я больше не могу терпеть неизвестность. Ты не знаешь, что значит для меня сейчас просто видеть его, чувствовать его рядом со мной. Это его жирное, глупое лицо — то, как он топчется — я сама убью его, если мы не…

Рик крепко прижал ее к себе, когда навернулись слезы.

— Держись, — прошептал он.

— Я знаю. Но когда я думаю о том, как такой идиот, как он, может встать между нами — не потому, что он умный, а потому, что он такой глупый, — я не могу этого вынести.

— Подожди, — пробормотал Рик. — А вот и он.

Тяжелая поступь Липперта возвестила о его приближении. Но сегодня шаг был не таким уж тяжелым. Громоздкое тело быстро пересекло гостиную, добралось до входа на крыльцо.

— Вот вы где.

Профессор зевнул, потом улыбнулся.

— Извините. Наверное, я слишком долго этим занимаюсь.

— Закончил на эту ночь? — Рик ткнул Шейлу локтем, когда она говорила. Она уловила намек.

— Ты выглядишь усталым, дорогой. Почему бы тебе не подняться и не лечь спать? Завтра нам предстоит вечеринка.

— Я сделаю это через минуту. — Липперт закурил сигарету и протянул пачку Рику. — Подожди, пока я успокоюсь. Рик, я должен извиниться перед тобой.

— За что?

— За то, как я пренебрегал тобой последние три дня. Ты приходишь ко мне в гости, а я хороню себя в подвале. Но я думаю, что оно того стоило.

— Есть что-нибудь, а?

— Да, — кивнул Липперт. — Я думаю, что это действительно так. Я собираюсь сделать объявление завтра на вечеринке. Кое-кто из сотрудников университета заинтересуется. Моя работа приняла удивительно продуктивный оборот.

— И что же ты всё-таки задумал?

Липперт пожал плечами.

— Это секрет. Расскажу завтра.

На Рика снизошло озарение.

— Подожди-ка минутку, приятель, — сказал он. — В конце концов, ты только что признался, что чувствовал себя полным идиотом, из-за того, что пренебрегал мной всю неделю. Самое меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить свою вину, это показать мне, что ты сделал.

— Ты действительно хочешь это увидеть?

— Конечно. На самом деле, я настаиваю.

— Ладно, тогда пошли.

Липперт повернулся и пошел обратно в гостиную. Рик оставался на пороге, пока не смог прошептать на ухо Шейле, когда проходил мимо:

— Теперь у нас есть шанс. Мы спускаемся вниз. Когда мы войдем, я притворюсь, что в восторге от его проклятых растений или чего там ещё. Ты же придумай предлог, чтобы он поднялся наверх. Скажи, что надо отметить событие — смешай для нас напиток, чтобы мы подняли тост. Потом ты ускользнёшь и, пока он не пришёл, принесёшь бутылку джина. А я меж тем останусь и подготовлю грибы.

— Чего же ты ждешь? — позвал Липперт.

— Как раз докуриваю сигарету, — ответил Рик. — Мы уже идем.

Когда они спускались, на лестнице раздавался топот их ног. Рик заметил, что его сердце странно колотилось в такт. Вот и все. Через некоторое время Липперт отпер дверь, впустил их и включил свет.

— Посмотрите, — сказал он. Рик вытаращил глаза. Два резервуара у дальней стены больше не были пусты. Стойки были на месте, и в обоих резервуарах содержалась зеленоватая жидкость, которая заметно пузырилась.

Но центр притяжения состоял из объектов, возвышающихся из резервуаров вдоль металлического каркаса, поднимающегося к потолку. Огромные паутинообразные капли медленно покачивались в воздухе; капли фантастических размеров.

— Что это такое? — спросил Рик.

— Грибы-дождевики.

— Но размер!

— Это мутация. И специальная стимуляция. Я изобрёл новый процесс. Подробности завтра. Впервые я последовал сюжету, дорогому твоему мелодраматическому сердцу, Рик. Применил электрошок и инфракрасный свет. Плюс немного прививок, чтобы получить совершенно новый сорт.

Шейла откинула влажную прядь со лба.

— Ужасно жарко, — вздохнула она.

— Я знаю, дорогая. Температура девяносто градусов или около того. Это сделано для роста, созревания дождевиков. Я хотел подгадать как раз к завтрашней вечеринке.

Липперт снова зевнул.

— Да, такие дела. А теперь давайте вздремнём.

Шейла быстро перебила его.

— Подожди, дорогой. Я, конечно, не знаю, что ты сделал, но уверена, что это ужасно важно