Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

– Рок?

– Да, родители тоже так говорят. Мы закрыли гостиницу, но, похоже, нас все равно не простили. Если так будет продолжаться, нам, возможно, придется уехать отсюда. На нас лежит такой груз, говорит отец.

Я не знал, что сказать.

– У жителей этой деревни такая карма, разве не так? – Она говорила странно спокойно.

– Что за карма? – спросил я.

Я и правда этого не понимаю. Все запросто говорят о карме и судьбе, но что именно это означает?

– Не знаю, как объяснить, – сказала Сатоми.

Я снова наклонил голову. Она не сказала, что не знает, но не могла ответить.

– Но если дело будет раскрыто, вам ведь не придется уезжать? – сказал я, стараясь поменять тему.

– Но я думаю, что с нами никто не будет общаться. Накамару не стало, Курата скоро отправится домой, а затем уйдут Фудзивара и Мория. С тех пор как ушел господин Томэганэ, люди от нас постоянно уходят. И с господином Тарумото то же самое. После смерти дедушки Хидэити становится все хуже и хуже. Мы долго не протянем.

Я мало что понимал. Она называла незнакомые мне имена.

– Как ты сказала, господин Томэганэ?

– Да, да, господин Томэганэ.

– Кто это?

– Человек, который работал у нас.

– Что, были и другие?

– Ага.

– И до какого времени это происходило?

– Я думаю, примерно до февраля этого года. Вместе с братом Юкихидэ занимались домашними делами и плотницкими работами. Раньше, когда работала гостиница, вокруг было много людей. И горничных было много.

– Так что же, в феврале все ушли?

– Да.

– Внезапно?

– Да.

– Они уходили от вас, ничего не сказав, даже горничные?

– Нет, не так. Все, как полагается, прощались, перед тем как уйти.

– Только господин Томэганэ внезапно молча исчез?

– Да, он был первый.

Почему она не сказала мне об этом раньше? Ведь это самый главный подозреваемый. Детектив Танака и остальные тоже от меня это скрыли.

– Что он за человек, этот Томэганэ? Он имел что-то против вашей семьи?

Говоря это, я чувствовал, что постепенно начинаю понимать мотивы этой серии событий. Дело не в том, что кто-то намеревался убить Сатико Хисикаву, имел мотив лишить жизни Кэйгёку Онодэру и затаил обиду на Харуми Накамару. Особой обиды на женщин у преступника не было. Скорее его цель состояла в том, чтобы растоптать семью Инубо.

Но для этого должен быть какой-то мотив. В этом случае было бы лучше убить кого-то из членов семьи Инубо, чтобы загладить обиду.

В любом случае, если мотивом этой серии преступлений послужила обида на семью Инубо и если преступником является этот человек по имени Томэганэ, то он должен быть очень сильно обижен на семью Инубо.

– Господин Томэганэ хороший человек, – сказала Сатоми, как будто желая нарушить ход моих мыслей.

– Сколько ему лет?

– Я думаю, за пятьдесят. Он был с нами более двадцати лет; он маленький, очень мягкий и ловкий.

– И не держал зла на вашу семью?

– Ни в коем случае. Он не такой человек. Я много играла с ним, когда была ребенком, и думаю, что он всегда был благодарен моей семье. Моя мама тоже дарила ему разные вещи и хорошо к нему относилась. Поэтому он всегда усердно работал. Когда его мать заболела и он нуждался в деньгах, ему помогли оплатить больницу, а позже простили часть этого долга.

Если это так, то, похоже, дело выглядит совсем иначе. Но тогда почему он вдруг исчез, ничего не сказав? Более того, почему после этого внезапно стали происходить все эти события?

– Откуда он родом, этот господин Томэганэ?

– Его дом был около перевала Арасака, в той же стороне, что и у господина Тарумото. Они жили довольно близко друг от друга.

– Понятно.

Я задумался. Очень странный случай. Люди умирают загадочным образом. Преступник неизвестен. Не остается ничего другого, как вернуться к первоначальному предположению, что ожил демон тридцать восьмого года Муцуо.

– Сатоми, а цифра семь на лбу Онодэры и Хисикавы не наводит тебя на какие-нибудь мысли?

– Совсем нет, – сказала Сатоми, – и мама и папа тоже так говорят. Они не имеют ни малейшего понятия.

– Да уж…

Я размышлял дальше. Мне ведь тоже ничего не приходит в голову в этой связи. После безрезультатных попыток что-то сообразить я задал еще один вопрос:

– Как ты думаешь, если удастся раскрыть это дело, это поможет твоей семье?

– Конечно, – сказала Сатоми как о совершенно очевидной вещи. – Должно…

Я пришел к заключению, что пора писать письмо Митараи.

4

Вернувшись в «Рюгатэй», я расстался с Сатоми у перехода и поднялся по каменным ступеням во двор. Время обеда уже прошло, но Сатоми предупредила Морию, что мы обедать не будем, так что на этот счет можно было не беспокоиться. На обед у нас были только моти в кафе «Роман» – тем вкуснее покажется ужин.

Мне стало интересно, чем занимаются детективы в воскресенье. Я видел их сегодня утром за завтраком, а как сейчас? Сидят в своей комнате? Хотя нет, у ворот не было их машины.

Во дворе я увидел Сакаидэ. Он стоял ко мне спиной и сразу же повернулся, когда я его окликнул. Он сказал, что мне звонили по телефону. Кажется, звонил детектив Танака, ответил он на мой вопрос. Танака передал, что сегодня, в воскресенье, полицейские поехали по своим домам в Окаяме на отдых. Я предположил, что сегодня уже не смогу с ним связаться, но поскольку к телефону подходила Икуко, решил поискать ее и пошел в «Рюбикан». Я нашел ее читающей книгу в задней комнате, где стоял телефон.

Когда я спросил ее про звонок детектива Танаки, она сказала, что тот сегодня весь день будет в полицейском участке Каисигэ и просил ему по возможности позвонить. Это было очень удачно. Она сказала, что записка с его телефоном лежит на комоде, так что я сразу набрал номер. Меня смущало только, что женщина оставалась рядом. Возможно, почувствовав это, она встала и вышла из комнаты.

Сразу же раздался мрачный голос Танаки.

– Это я, Исиока. Господин Танака?

– Я, – сказал Танака.

– Извините, меня не было, – сказал я.

– Нет, ничего страшного. Вы узнали что-нибудь новое?

– Я узнал о существовании человека по имени Томэганэ.

На это Танака ничего не ответил. Я подумал, что они все-таки что-то скрывают.

– Этот человек служил в «Рюгатэе», когда здесь была гостиница, а потом вроде бы внезапно исчез, не прощаясь, в феврале этого года.

– Да, все верно, – сухо сказал Танака.

– Почему вы мне не сказали? Разве