Георгий Ланской - Смерть в ритме танго

– Я оплачу чистку, – произнес Кирилл, поперхнувшись. Теперь он понял, в чем было отличие Милены теперешней от той, которую он знал. У этой заметно округлился живот. Тихомирова была беременна.

– Еще чего, – фыркнула Милена. – Тут чисткой не отделаешься, придется новую покупать. Осилите?

– Вряд ли, – пожал плечами Кирилл. – Я одно время все матери цигейковую собирался купить, так и не скопил денег.

– И что? – участливо спросила Милена. – Ваша мама…

– Да нет, – усмехнулся Кирилл, – жива-здорова. Она просто замуж вышла на старости лет и укатила в Питер. Муж ей норковую купил… или нутриевую. Не помню точно.

Милена царственно положила на прилавок кредитную карточку.

– Я возьму вот эту пудру, вон ту помаду и последнюю, в золотистом флаконе… Не помню, чья там фирма. «Фаберлик»?

– «Фаберлик» – услужливо подтвердила продавец.

Милена дождалась, пока продавец растолкает три флакона туалетной воды по разным мешочкам, сгребла их в кучу и, вежливо кивнув, вышла из отдела. Кирилл с полминуты смотрел ей вслед, а потом, тяжело вздохнув, повернулся к продавцу. Может, Оленьке тоже купить «Фаберлик»?

Когда Кирилл вышел на улицу, он снова бросил взгляд на наручные часы. К его удивлению, они показывали те же самые тридцать две минуты десятого. Кирилл поднес часы ближе к свету и с негодованием обнаружил, что секундная стрелка не двигается. Видимо, в часах села батарейка. Кирилл вспомнил, что сегодня утром к нему обращался с вопросом о времени прохожий. Теперь Кирилл вспомнил и свой ответ: половина десятого. Прохожий еще как-то странно посмотрел на него. Выходит, часы стояли уже тогда.

– Вы не подскажете, который час, – обратился Кирилл к проходившему мимо мужчине. Тот, не останавливаясь, быстро вскинул руку и буркнул:

– Десять ровно.

Кирилл с трудом сдержал матерный возглас. Все, амба! Домой придется ехать на такси, транжиря и без того нехитрый запасец средств, или топать пёхом. Может быть, повезет и подойдет последний автобус? Кирилл пошел на остановку, на которой толкались еще парочка таких же невезучих.

– Автобус будет? – невесело осведомилась у Кирилла темная личность неопределенного пола, закутанная в нечто бесформенное, какого-то серо-буро-малинового цвета. Кирилл молча пожал плечами: что он, справочное бюро?

Яркий свет фар осветил остановку. Светло-бежевая иномарка притормозила рядом с невыносимым скрежетом тормозов. Ее окно поползло вниз. У Кирилла даже мелькнула мысль, что сейчас начнется пальба.

– Кирилл, вам куда? – послышался из окна знакомый голос, настолько знакомый, что реагировать на него не хотелось.

– На Пушкинскую, – промямлил Кирилл. Милена гостеприимно распахнула дверцу.

– Садитесь, подвезу. Автобусов, наверное, уже не будет.

Кирилл помедлил. Ехать в компании Милены ему не хотелось. С другой стороны, в желудке уже не просто урчало, там глухо подвывало давно заглушаемое чувство голода. Оленька собиралась готовить голубцы… С неба падал противный мокрый снег, а автобусов уже наверняка сегодня не будут ходить.

Ехать или не ехать?

– Садитесь, не съем же я вас, – рассмеялась из салона Милена. В салоне было тепло, тихо играла музыка. Кирилл даже опознал ее аккорды. Это была Лара Фабиан, французская певица. Ольга недавно притащила диск и заслушивалась ею. Вот и сейчас магнитола тихо наигрывала танго. Кирилл пошевелил пальцами в насквозь промокших ботинках. Ноги окончательно задубели. Решившись, он сделал шаг вперед и сел в автомобиль. Темная личность неожиданно оживилась и шагнула вперед.

– Девушка, а меня не подбросите хотя бы до Октябрьской? Тут же совсем недалеко…

Милена рванула с места так, что темная личность едва не осталась без руки, которой ухватилась за дверную ручку. У Кирилла посыпались на пол продукты из пакета.

– Вы же недавно в аварию попали, а теперь носитесь, как ведьма на помеле, – недовольно произнес Кирилл, собирая продукты в кучу. – Не боитесь повторения?

– Типун вам на язык, – беззлобно пожелала Милена. – И потом, я ведь не сама в пошлый раз с управлением не справилась, меня с дороги спихнули. Так что о чем речь-то?

Банка сгущенки каталась у Кирилла между ног. Он наклонился, чтобы поймать ее, в это время Милена затормозила, и Кирилл врезался макушкой в приборную доску.

– Ой, блин – отчетливо произнес он. Милена сконфузилась и опустила глаза.

– Вы бы пристегнулись, а то сам милиционер, а правил не знаете.

– А я в убойном отделе работаю, а не в ГАИ, – парировал Кирилл, почесывая голову. – Новая машина?

– Ага, – кивнула Милена. – Игорь подарил, вместе с шубой. Он хотел купить BMW, а я настояла на «Мазде». Бээмвуха много бензина жрет, не слишком экономичная машина, хотя выглядит, конечно, неплохо. Я, вообще-то, планировала свою старую продать, подкопить деньжат и купить «Форд Фокус». Люблю машинки, которые похожи на мыльницы.

В этот момент Кирилл, у которого только-только начали отходить замерзшие пальцы ног, почувствовал непреодолимое желание сделать какую-нибудь гадость. Беззаботное чириканье Милены стало его раздражать.

– А как поживает Богдан? – неожиданно спросил он. – На Западе ему больше платят? Или там у него более влиятельный покровитель? Как все у вас ловко получилось!

Милена не ответила. Она только прибавила скорость. Кирилл почувствовал, как в салоне машины начинает нарастать напряжение. И еще он всей кожей ощутил, что его слова могут ему слишком дорого стоить. Вот сейчас она не выдержит, выхватит из сумочки базуку и влепит ему между глаз! И поделом, нечего язык распускать! Что тогда от него останется? Фотография на доске почета в траурной рамке? Прощальный салют на могиле? Что же ответит эта рыжая бестия?

Но Милена молчала и даже почти не шевелилась, лишь водя руками на руле.

– Кирилл, я вас прошу, оставьте в покое это дело, – негромко произнесла она наконец. – Поймите, мы не злодеи, не романтики с большой дороги. Это просто стечение обстоятельств.

– Конечно, – парировал Кирилл, – погибшая Чернова, застрелившийся Соловьев, перерезавшая вены Наташа Федотова, труп неизвестного парня, которого все считали Богданом… Кто там еще у вас на счету? Скольких людей вы списали на стечение обстоятельств?

Милена остановила машину. Они находились на Пушкинской улице. Кирилл покачал головой и взялся за ручку двери.

– Подождите, – негромко произнесла Милена. – Кирилл, выслушайте меня. Я вправду до последнего момента не знала, что замыслил Богдан. Я же за границей была, и в его планах не участвовала. Я довольно долго оплакивала его, и, вспомните, я вам помогала. Я была уверена, что его убил Соловьев.

– Улики в машину вы подбросили?

– Нет, это сделал Богдан. Я вернулась из Египта и только утром поехала к нему, когда уже все было кончено. А Соловьева надо было убить, это он во всем виноват. У Богдана и в мыслях не было кому-то желать зла. Вы представляете, что переживает парень, когда его насилуют четверо ублюдков, обожравшихся водкой!

– Кто был тот парень в квартире Соловьева?

– Я не знаю, Богдан мне ничего не рассказал. Вроде, какой-то наркоман. Он принял слишком большую дозу наркотиков и умер у Богдана на руках. Это потом Богдан понял, что его смерть можно использовать и выстрелил ему в лицо из ружья. Он уже был мертв.

– Предварительно оставив по всей квартире отпечатки своих пальцев, – насмешливо произнес Кирилл. – Врете, уважаемая! Ваш братец задумал все с самого начала, и это был не несчастный случай, а преднамеренное убийство. А вы его покрываете!

Милена отвернулась и вновь завела мотор. Когда она заговорила, ее голос звучал уже по-другому. Не было в нем никаких чувств, никаких эмоций, лишь механическая, тщательно отточенная вежливость.

– Дело ваше, – холодно произнесла она. – Я к этому делу не имею никакого отношения. Официально мой брат мертв. Чтобы возбудить против него дело, вам придется отправлять дело Донцула на доследование, и значит, наживать себе лишний геморрой. Кто знает, всех ли покойничков в городе вы отловили? Может, лежит где-нибудь в гараже труп еще одного педрилы, прирезанного Донцулом? А то, что за границей Богдан, еще доказать нужно. Мало ли похожих людей на свете! И вообще, ваша Пушкинская! Вылезайте, я тороплюсь.

Кирилл потянул дверную ручку, и открыл дверь. До его дома было еще добрых полкилометра, но ехать вместе с той бездушной гарпией ему не хотелось. Выходя, он за что-то зацепился пакетом и тот лопнул. Продукты посыпались на мостовую с пушечной канонадой. Кирилл чертыхнулся и начал собирать их, рассовывая по карманам. Милена безучастно наблюдала за этим.

Кирилл сгреб продукты обратно в лопнувший пакет и сжал его с двух сторон так, что он стал напоминать фунтик. Наклонившись к окну, он тихо произнес:

– Вы не знали, что затевает ваш брат, когда тот устраивал свое липовое убийство. А к смерти Ирины Черновой и Андрея Новикова не вы ручку приложили?