Критическая метаморфоза - Максим Похил

вины Марком в отношении Димы, не означает, что Дэриэл должен решить это кулаками, ведь стоило бы это ему скорее всего очень «дорого» и пока он был в адекватном состоянии, действовал как мог, — Мда… — он тихо посмеялся, и сразу же изменил свой тон, на грубый, — Слышь?! Иди от сюда, пожалуйста. Я не хочу больше видеть твоё мерзкое лицо, — Дэриэл сказал это, по максимуму сдерживая вновь проступающую к его жилам, горячую кровь.

— В смысле? — и опять подошёл к обрыву, только уже ближе к Дэриэлу, — Ты о чём? — да так близко, что Дэриэл обратил внимание на его правое ухо.

На нём виднелся глубокий разрыв, от верха раковины до середины.

— Я вижу, ты так и не решился на пластику уха, — Дэриэлу казалось, что это прозвучит с завуалированной насмешкой и Марк хоть немного, припомнив их последнею встречю, всё же оскорбиться и уйдёт. Ибо Дэриэл вновь чувствовал тяжесть сдерживания себя в руках.

— Так скоро сделаю, — без задней мысли, начал отвечать Марк, — Я планировал через месяц. Но вот, из-за этого форс-мажора, — он покрутил кистью правой руки около лица Дэриэла, на ней была свежая, уродливая рана, через всю тыльную сторону кисти, — Я, наверное, перенесу ещё на пару месяцев и сделаю всё вместе.

Рана была ну очень свежая, о чём не мог не поинтересоваться Дэриэл:

— Что ты мне показываешь?!

— Ну это не давно, опять же тоже твой друг. Это Элай-дегенерат.

— Что?! — Дэриэл возмущённо повернулся туловищем к нему.

— Да-да, я же говорил, что он дегенерат. Вчера пришёл к нему, дал ему статью на печать. И он — не захотел размещать. Представляешь? Отказался! Ну я ему и дал пару раз в лицо. А он мразь, пустил в ход колюще-режущее. Да ещё и в конце ему так круто повезло уйти от моей коронной двоечки.

Дэриэл секунды три, с выпученными глазами это обдумывал, а потом резко оскалился и улыбнулся. Дерзко и нагло.

— ХЭХ, дегенерат говоришь? — с бешеным лицом, наливаясь адреналина возгласил он, — Ха-ха.

Марк там что-то пытался отвечать, судя по тому в каком темпе открывался и закрывался его рот. Но Дэриэл уже не слышал его, его глаза почти полностью залились красной пеленой и всё.

Кулак, левой руки, Дэриэла сжался и внезапно для Марка, с размаха, уверенно рассекая воздух, с разворота, той стороной, где после удара чувствительность была на минимуме, влепил Марку в весок.

Джына стояла пошатываясь, стараясь отойти от такого «удара». Вулана, помнила всё, что происходило неприятного с Джыной за время их знакомства.

Гнев нарастал, несколько секунд колебалась в решении, произносить это или нет, но в конце решилась: — Закрой рот, — Вулана не ожидала такой грубости, судя по её лицу, — А теперь слушай сюда, — Вулана хотела возразить, но Джына среагировала первой и повторила, — Я сказала закрой рот и слушай.

Вулана разрешила с ней так разговаривать, исключительно из-за не ожиданности таких оборотов из уст Джыны.

— Нет, я не собираюсь реветь из-за твоих жалких потуг меня оскорбить. И раз уж ты вспомнила моего брата, хочу спросить, в тебе говорит простое злорадство или ревность? — ехидно улыбнулась, — Ты, что думаешь, я не помню, как ты делала ему не двухзначные намёки? — Вулана неприятно ухмыльнулась, бегая глазами, — И да, спасибо, что помогаешь мне не забывать эти случаи. Но у меня и так хорошая память. Настолько хорошая, что я отлично помню, как под конец учёбы, не дав закончить, тебя выдворили из страны, — после этих слов, Вулана была уже не такая резкая, — После того, как раскрыли весь беспредел, который творили твои соотечественники. Уголовка, экстремизм, — Вулана хотела язвительно вклинить слово, но первая вновь не позволила, — Я знаю, что ты была не виновата. Но раз уж ты любишь по злорадствовать, то почему мне нельзя? Как это отдуваться за то, что ты не делала, оказавшись случайно не в то время и не в том месте? — презрительно оскалилась.

— Это была не случайность! В то время, на моего отца было совершено нападения и никто не сомневался, в заказчике, — намёк на спец службы Дъевресса.

Вулане было больно вспоминать те дни, ни з кем другим она бы не стала об этом говорить, но старая знакомая, со временем превратившаяся в соперницу, это было другое дело, — Да если это было бы простое недоразумение, то у меня бы точно получилось договориться с вашими ментами. Так что, это был политический заказ, не неси херни, — обозлилась до предела.

— Во-первых! — Вулана даже испугалась от громкости голоса Джыны, хотя она не то чтобы и кричала, ну во всяком случае, люди в дали этого не услышали, — Не менты, а полиция. И во-вторых, ты бы никогда не смогла договориться с ними. Это у тебя можно. И раз уж ты уверена, что твоя республика уже под стать моей стране. И моё присутствие, видите ли тебе на это намекает, то спешу тебя огорчить, что пока твой отец сидит у власти, ничего не изменилось. И даже мнимые улучшение инфраструктуры центра города, огромными вливаниями бюджетных денег — ничего не принесёт. Ведь не цивилизационные блага ценят современные люди, а уровень свобод. Да и не вооружённым взглядом видно, что больше пошло в кому-то карман, нежели на реконструкцию. Да что там говорить, если даже в паре километров от этого самого ресторана на дороге присутствуют ямы, а это центр, — секундное молчание, — Система правления, как и социальные институты, так и социальные лифты уже давно здесь подстроены под удобства чиновников, — Вулана слушала и не перебивала, не воспринимая её слова всерьёз,

На самом деле в слове «республика» не было ничего плохого, просто в последние десятилетия, страны оккупировавшие части cоседей, постоянно обзывали отторгнутое «республикой». Поэтому этим словом часто пренебрегали.

— Вулана, очнись! У вас иммиграция за эти пять лет выросла в четыре с лишним раз! О чём ты мне говоришь? — небольшая пауза от Джыны, для того чтобы хотя бы попытаться донести до Вуланы, часть проблем, — Аа, ты вроде ещё упрекала меня за то, что я зарекалась сюда никогда не ехать, да? Так я бы с радостью, если бы не огромная просьба моего декана. К сожалению, наши универы, вместе разработали программу для студентов по обмену опыта. Так вот меня попросили по учавствовать. Так как никто вообще не хотел сюда ехать. А вместо меня в Дъевресс, с удовольствием, поехали пятеро ваших студентов. Понимаешь? Пятеро. Вот это прировняли. Ведь диплом вашего универа, всё ещё, как ни странно, не принимают нигде, — Вулана не хотела в