Испытательный полигон - Майкл Коннелли

вероятнее, ты хочешь тайком получить доступ к компьютеру ребёнка, чтобы ваши оппоненты не знали, что он у вас.

Мне нечего было возразить. Она была хорошим юристом и хорошо меня знала.

— Послушай, Микки, я не могу этого сделать, — сказала она. — Я не собираюсь участвовать ни в одной из твоих хитростей «Адвоката на Линкольне».

— Это не хитрость, — сказал я. — И, кстати, я избавился от всех «Линкольнов», кроме одного, ещё два года назад. Единственный оставшийся у меня стоит под брезентом на складе.

— Мои руки связаны верховенством закона.

— Нет, не связаны, Мэгс. Теперь ты окружной прокурор. Если захочешь поступить правильно, ты сможешь это сделать.

Я поднял портфель на колени, раскрыл его и достал чёрную металлическую коробку размером с книгу в твёрдой обложке. Поставил на край её стола.

— Что это? — спросила Мэгги. — И не ставь это сюда.

— Я оставлю, — сказал я. — Это внешний жёсткий диск. Вмещает двенадцать терабайт данных. Вы можете снять с ноутбука Аарона Колтона весь массив данных и скачать сюда. Я с него всё скопирую.

Я встал.

— Микки, не оставляй это, — сказала Мэгги. — Этого не будет.

Я направился к двери, игнорируя её требование. Уже открыв, оглянулся.

— Это будет, если ты поступишь правильно, — сказал я.

И вышел, закрыв за собой дверь.

Глава 5.

Рулин отправила свои решения по электронной почте ровно в девять утра в понедельник. Я находился в «Артс-дистрикт», в складе, где раньше хранил целый автопарк «Линкольнов», а теперь использовал его в основном для хранения документов и работы, в качестве офиса.

В своих кратких постановлениях без дополнительных объяснений судья просто распределила результаты, предоставив каждой стороне по половине победы.

Она допустила Рикки Пателя в качестве свидетеля истца, но оставила «Тайдалвейв» с возможностью сохранить вычеркнутую информацию в материалах раскрытия, предоставив мне возможность решить, следует ли отсрочить процесс, нанимая (и оплачивая) специального эксперта для анализа тысяч документов и определения, что требуется раскрыть.

Это оказалось перекладыванием ответственности. Я ожидал противоположного: потерять Пателя, но получить неотредактированные материалы. Поэтому изначально не знал, как действовать дальше.

Если бы я потерял Пателя, просто попросил бы Циско найти другого свидетеля, который был бы знаком с внутренними делами компании. Назначение независимого эксперта могло бы затянуть процесс на месяцы, а возможно, и на целый год. И независимо от того, согласился бы я на отсрочку или нет, судебные решения давали «Тайдалвейв» возможность затянуть дело, подав апелляцию на решение по Пателю.

Макэвой прибыл на склад ровно к десяти, как мы и договорились по СМС. Я проводил его вглубь, но он остановился, завидев двоих людей за сетчатой оградой в одном из отсеков.

— Подождите, это клетка Фарадея? — спросил он.

— В этом деле — абсолютная необходимость, — ответил я.

— Это было моё первое предложение. Можно глянуть?

— Пожалуйста.

Клетка представляла собой куб из металлической сетки примерно три с половиной на три с половиной метра. Сверху её покрывала сетка из проводов, поддерживающих медную решётку, которая опускалась по всем четырём сторонам, препятствуя любому электронному проникновению. Внутри — около двенадцати квадратных метров рабочего пространства. Клетка стала эпицентром дела «Рэндольф против Тайдалвейв».

Вход был один — через занавеску из той же медной сетки. Я придержал её для Макэвоя.

Циско Войцеховски и Лорна Тейлор стояли перед «Большой Бертой» — так Лорна называла промышленный принтер, который я арендовал для печати материалов раскрытия.

На двух длинных столах вдоль противоположных стен клетки лежали распечатанные документы, разложенные по стопкам‑категориям — разработка системы, архитектура, тестирование и так далее.

На одном из столов Лорна установила настольный компьютер с двумя широкоформатными мониторами, внешний жёсткий диск объёмом двенадцать терабайт и без подключения к интернету.

Несмотря на сигнализацию, камеры и прочие меры безопасности склада, этот диск каждую ночь кто‑то из нас увозил домой в запирающемся чехле Фарадея.

Представив Макэвоя команде, я объяснил ему всё это.

— Вы полностью уходите в офлайн, — сказал он.

— Насколько это вообще возможно, — ответила Лорна.

— Зачем? Было вторжение? — спросил Макэвой.

— Мы пытаемся его предотвратить, — сказала Лорна.

— Мы не собираемся рисковать, — добавил Циско.

Тон его намекал, что вопрос Макэвоя был, мягко говоря, наивным.

Я подошёл к столу с компьютером и постучал пальцем по жёсткому диску. Это был дубликат того самого, что я оставил на столе Мэгги Макферсон в пятницу.

— Это то, что мы получили в порядке раскрытия, — сказал я. — И я думаю, было бы наивно не предполагать, что такая компания, как «Тайдалвейв», использует любое преимущество для сбора информации по делу против неё.

— Вы считаете, что здесь всё на прослушке, — сказал Макэвой.

— Считаю, что при таких ставках нужно исходить из того, что противник отчаянно хочет знать, чем мы заняты, — сказал я. — Но давайте обсудим это в моём кабинете. Есть несколько вещей, которые я хотел бы проговорить, прежде чем мы углубимся в детали.

Я отодвинул сетчатую занавеску, и Макэвой двинулся за мной.

— Рад знакомству, — сказал он Циско и Лорне.

— Взаимно, — буркнул Циско.

Его недоверие к Макэвою читалось без труда.

Я провёл Макэвоя в свой кабинет, который в шестидесятые служил диспетчерской, когда здание было операционным центром таксомоторной компании. Затем полвека тут располагался кооператив художников, а я купил помещение с аукциона по банкротству.

В небольшой комнате с моим столом было окно, через которое просматривалась остальная часть склада, включая клетку. Там же стоял старый сейф «Мослер», слишком тяжёлый, чтобы его двигать, и отдельный санузел с, казалось, вековой сантехникой.

Я обошёл стол и указал Макэвою на стул напротив.

— Садитесь, — сказал я, опускаясь в своё кресло. — Вы спрашивали о взломе клетки. Мы не особенно тревожимся, считаем, что всё под контролем, а кто‑то из нас каждый вечер уезжает домой с внешним диском. Больше всего я боюсь завести за решётку кого‑то, кому не смогу доверять.

— Вы имеете в виду меня, — сказал Макэвой.

— Именно. Поэтому я попросил Циско потратить выходные, чтобы вас проверить. Я ему доверяю — он работает со мной много лет и делает это блестяще. Он сказал, что на вас ничего нет. Даже припомнил, что вы как‑то отсидели в тюрьме, отказываясь выдать источник.

— Шестьдесят три дня, — уточнил Макэвой.

— У меня тоже