Марио Пьюзо - Шесть могил на пути в Мюнхен

Ознакомительный фрагмент

Через несколько недель после этого случая его вызвал к себе в кабинет непосредственный начальник. Он тоже был ветераном Второй мировой и почему-то вообразил, что пост надзирателя за тридцатью клерками, заполняющими карточки, говорит о его умственном превосходстве над этими людьми. Стараясь не обидеть Рогана, он сказал:

— Возможно, эта работа немного сложновата для вас на данный момент. Возможно, вам лучше переключиться на работу, связанную с небольшими физическими нагрузками. Ну, к примеру, управлять лифтом. Вы понимаете, о чем я?

Тот факт, что этот человек желал ему добра, почему-то показался Рогану особенно оскорбительным. Как ветеран, он имел право подать в суд за увольнение. Но офицер по работе с персоналом посоветовал не делать этого.

— Понимаете, мы всегда сможем доказать, что ваши умственные способности не соответствуют занимаемой должности, — сказал он Рогану. — Государственная гражданская служба передала нам материалы с вашими экзаменационными оценками, вам не хватает квалификации. Так что мой вам совет — обратитесь в госпиталь, пусть выдадут справку о недееспособности. Уволитесь, потом начнете получать пособие и, может даже, посещать вечернюю школу. Чтобы получить хоть какую-то профессию.

Роган был изумлен. Не выдержал и расхохотался. Очевидно, решил он, какая-то часть его документов затерялась и эти люди подумали, что при поступлении на работу он представил неверные сведения. Вот в чем штука, подумал он. Так и видел, как они сидят и улыбаются, глядя на него. Вообразили, что он подделал документы об образовании. Роган снова засмеялся и вышел из кабинета. А потом — и из здания, подальше от этой оскорбительной отупляющей работы, которую он был не в состоянии выполнять нормально. Он никогда больше не вернулся сюда, а где-то через месяц обнаружил в почтовом ящике уведомление об увольнении. Теперь приходилось жить лишь на инвалидное пособие, он получал эти деньги и прежде, но ни разу не снял со счета ни цента.

Теперь свободного времени было навалом, и он стал больше пить. Снял комнату неподалеку от улицы Бауэри и превратился в одного из бесчисленных изгоев, которые проводят день, попивая дешевое вино до тех пор, пока не вырубятся. Два месяца спустя он вернулся Администрацию по делам ветеранов уже в качестве пациента. Но не из-за проблем с головой. Он страдал от истощения и так ослаб, что мог умереть от самой заурядной простуды.

И вот, снова оказавшись в госпитале, он повстречал там своего друга детства, Филиппа Хоука, тот лечился от язвы. Именно Хоук, ставший адвокатом, помог Рогану получить первую работу с компьютерами. Именно Хоуку кое-как удалось примирить Рогана с действительностью и человечеством в целом, напомнив ему о былых блестящих способностях.

Но путь к возвращению был долог и труден. Роган пробыл в госпитале полгода, первые три месяца его лечили от алкоголизма. В последние три он прошел полное обследование — не только чисто физических последствий ранения в голову, но и специальные тесты на умственную утомляемость. Впервые за все время ему был поставлен полный и точный диагноз: мозг Майкла Рогана почти полностью сохранил феноменальную память и блестящие креативные способности. Но напрягать его на протяжении длительных отрезков времени или же подвергать стрессам возбранялось — он быстро переутомлялся. Роган уже никогда сможет работать долго и сосредоточенно, чего, собственно, и требовала творческая исследовательская работа. Даже о выполнении простых заданий, требующих длительного времени, теперь не могло быть и речи.

Но новости эти ничуть не расстроили Майкла Рогана. Напротив, он был рад узнать, на чем стоит и на что может рассчитывать. И еще это помогло снять угнетающее ощущение вины, ибо теперь он уже не отвечал за «сокровище», принадлежавшее человечеству. А когда Филипп Хоук устроил его на работу в одну из новых компьютерных фирм, Роган вдруг с удивлением обнаружил, что на подсознательном уровне уже предвосхитил это замечательное изобретение, компьютер, думал и работал над его устройством, служа простым клерком в Администрации по делам ветеранов. А потому меньше чем за год благодаря блестящему знанию математики он решил много чисто технических и конструктивных проблем. Хоук потребовал в фирме партнерства для Рогана, затем стал его финансовым советником. Всего за несколько лет компьютерная фирма Рогана стала ведущей в десятке себе подобных. Они вышли на рынок, успешно там себя проявили, цены на акции росли с каждым годом. Рогана называли гением в этой области, приглашали в качестве советника по научным вопросам, когда несколько отдельных департаментов образовали Министерство обороны. Мало того, он стал миллионером. Через десть лет после войны он добился успеха и славы, и это несмотря на то, что работать с полной отдачей мог не более часа в день.

Филипп Хоук взял на себя все финансовые и организационные вопросы и стал лучшим другом Рогана. Жена Хоука часто пыталась познакомить Рогана со своими незамужними подружками, но ни одна из интрижек не переросла в нечто более серьезное. Фантастическая память до сих пор работала против него. Ночами Майкл по-прежнему слышал жуткие крики Кристин в Мюнхенском дворце правосудия. Снова чувствовал, как липнут грязные штаны к ягодицам, снова видел презрительные усмешки на лицах семерых своих мучителей. Нет, думал он, новой жизни мне никогда не начать, и места для другой женщины в сердце не будет.

Все эти годы Роган внимательно следил за каждым судебным процессом над военными преступниками в Германии. Он подписался на европейскую газету объявлений, нашел в Германии частное сыскное агентство и договорился, чтобы они присылали ему снимки всех обвиненных военных преступников, вне зависимости от чина и ранга. У него собралась целая коллекция. Хотя в целом задача казалась безнадежной — отыскать семерых мужчин, чьих имен он не знал, которые к тому же сделали все, чтобы раствориться в многомиллионном населении Европы, было невозможно.

И вдруг ему повезло. Частное детективное агентство прислало снимок солидного господина, чиновника городского муниципалитета из Австрии. Внизу красовалась приписка: «Альберт Мольтке, оправдан судом. Занимает выборную должность, несмотря на прошлые связи с нацистами». Майкл узнал это лицо.

Роган так и не простил себе эту ошибку, открытую передачу радиосообщений в день высадки союзных войск в Нормандии. Именно она привела к обнаружению и уничтожению группы подпольщиков. Но он многому с тех пор научился. И теперь действовал чрезвычайно осмотрительно. Увеличил вознаграждение детективному агентству в Германии и просил их на протяжении года держать Альберта Мольтке под самым пристальным наблюдением. Эти люди знали свое дело, и к концу срока Роган получил еще три снимка с именами и адресами. Выявились еще трое палачей, убивших жену и подвергавших пыткам его самого в Мюнхенском дворце правосудия. Номер один: Карл Пфан, бизнесмен, занимается импортом/экспортом в Гамбурге. Другие двое оказались братьями. Эрик и Ганс Фрейслинги владели автомастерской и бензозаправкой в Западном Берлине. Роган решил, что час пробил.

Он очень тщательно готовился. Заставил свою компанию назначить его торговым представителем в Европе, обзавелся рекомендательными письмами в компьютерные фирмы Германии и Австрии. Он не боялся, что его узнают. Ужасные ранения и годы страданий изменили внешность до неузнаваемости, кроме того, для этих семерых он был покойником. Палачи считали, что убили капитана Майкла Рогана.

И вот он вылетел самолетом в Вену. Поселился в отеле «Захер», прекрасно пообедал, даже съел на десерт кусок фирменного торта, затем прошел в знаменитый «Красный бар» при том же отеле, посидел там, попивая бренди. Позже вышел прогуляться по вечерним улицам города, послушал музыку, доносившуюся из кафе. Затем вернулся в свой номер и лег спать.

Следующие две недели Роган посвятил бизнесу. И через двух дружественно настроенных австрийцев, с которыми познакомился в двух компьютерных фирмах, начал получать приглашения на важные вечеринки и приемы в Вене. И вот на балу в муниципалитете, где собирались городские чиновники, он наконец увидел Альберта Мольтке. Майкл был удивлен, как сильно изменился этот человек. Лицо лоснилось от благополучной жизни и хорошей еды. Волосы поседели, приобрели серебристый оттенок. Он так и излучал показную любезность опытного политика. И держал под руку жену, стройную жизнерадостную женщину, которая была значительно моложе его и на которую он поглядывал уже не с притворной, а самой искренней любовью. Заметив, что Роган на него смотрит, Мольтке вежливо кивнул, точно говоря тем самым: «Да, спасибо за то, что вы за меня голосовали. Конечно, я вас очень хорошо помню. Всегда рад видеть вас у себя в офисе». Поклон, столь типичный для опытного политика. «Неудивительно, что Мольтке ускользнул от правосудия во время процесса над военными преступниками, — подумал Роган. — Мне повезло, что этого типа оправдали, в результате чего и появился в газете снимок, приговоривший Альберта Мольтке к смерти».

Конец ознакомительного фрагмента