Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

— Хочу снимки показать, может вчерашнего визитера опознает…

Чеканов дал добро.

— Какие будут версии? — спросил меж тем старший участковый Черняева. — Как считаешь, кто порешил старика?

— А что тут считать, — отозвался опер, вновь и вновь перебирая фотки, — в этих вот фотках и ответ: кто-то из гомиков, из гомосеков проклятых… Честное слово, даже не догадывался, сколь их много! Мы всякие учеты и картотеки ведем. Предложу Чеканову и на педерастов картотеку завести. Вот плеваться будет… — пошутил старший опер.

— Петрович, твоя версия перспективная, спору нет. Но теперь послушай мою. Помнишь, надеюсь, дело с мясом на заводе РТИ.

— Помню, — без особого интереса, чисто механически ответил опер, — ну и что?

— А то, — начал объяснять старший участковый, — что…

— Погоди, погоди! — перебил его Черняев. — Не хочешь ли ты сказать, что информацию дал… Басов?

— Вот именно.

— И ты думаешь, что кто-то отомстил за ту информацию, точнее, за сдачу директора столовых. Как его там? Впрочем, без разницы, как его зовут… Так как сама твоя версия бредовая. Ведь о том, что Басов был информатором, никто не знал. Даже я. Хотя твой секретный рапорт читал… — улыбнулся опер. Мол, знай наших! — Но там информатор фигурирует просто как работник завода, и все! Никаких фамилий, никаких имен. А ты о нем даже мне ничего не сказал, надеюсь, что и другим тоже. Или где проговорился?

— Я-то — нет! — успокоил опера Паромов. — Боюсь только, не сам ли он где хвастанул: дело, как-никак, а громкое. На всю область шум пошел. Вот и думаю, не похвалился ли где-нибудь Басов? Не дошла ли его похвальба до ушей друзей Шельмована? А те и решили отомстить. Как считаешь?

— Слишком запутано, как в кинофильмах про шпионов. И потому — вряд ли… Сам знаешь, что у нас, слава богу, не Америка и не Италия, где действует мафия, где заказные убийства. У нас проще: сначала, как водится, напились самогону, потом стали целоваться и кричать: «Ты меня уважаешь?» А потом подрались — и… труп готов. Или иной сценарий: кто-то при распитии все того же самогона посчитал, что его обделили, схватил нож со стола — и пырь в грудь обидчику! Могут быть и иные варианты, но суть все равно не меняется. Не оскудела еще талантами земля русская! — Шуткой окончил опер свой монолог. — Впрочем, и от такой версии отказываться не будем. Чем черт не шутит, когда Бог спит! Но это, так сказать, на самый крайний случай. И официально эту версию выдвигать для следствия не будем. Позанимаемся в индивидуальном порядке.

Замолчали оба, внимательно рассматривая снимки. А их, снимков этих, было сотни. Надолго хватит работы по их просмотру!

— А что это Цупров тебя останавливал? — неожиданно спросил Черняев.

— Да какой-то чудак документы потерял… И паспорт, и военный билет. А дворник нашел. Точнее, дворничиха нашла… — поправился Паромов. — Теперь нужно вернуть.

— Покажи, может кто из моих знакомых. Тогда на пивко расколем, — засмеялся опер.

— Смотри, — не стал возражать старший участковый и достал из папки документы Гундукина.

«Тут дело не в пивке и не в возможном знакомом, — усмехнулся про себя старший участковый, передавая документы сыщику. — Просто ты, Черняев, как был самым любопытным во всем Промышленном РОВД опером, так и остался! Как совал свой нос во все щели, так и суешь! Иногда тебе это помогает, а большей частью дает лишь лишнюю головную боль. Как совсем недавно было с делом «кастрата».

5

В это время, постучавшись, в кабинет опера вошел Зайцев. Он, как и сотрудники отдела милиции, работавшие по убийству Басова, с самого утра оставался не пивши и не евши, на голодный желудок.

— Сказали, чтобы к вам зашел… Что-то посмотреть нужно… — каким-то извиняющимся и неуверенным голосом проговорил он.

Было видно, что в кабинете опера Зайцев чувствовал себя не так уверенно, как в коридоре собственного дома при беседе с Паромовым.

— Может, домой отпустите… Пообедать надо… А то в животе уже урчит. Даже неудобно.

— У всех урчит… — резко перебил его Черняев. — У нас тоже кишки урчат и кукиш друг другу показывают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы, видно, привыкшие… а я — нет.

— С нами поработаешь и ты привыкнешь. Посмотри вот Басовские снимки, — сказал более спокойным тоном опер, откладывая на стол паспорт Гундукина, раскрытый на странице с его фотографией, — может, вчерашнего посетителя где увидишь? А потом — домой, голодный ты наш!

Иван Маркелович осторожно подошел к столу оперативника и остановил свой взгляд на раскрытом паспорте.

— Вы, по-видимому, шутите надо мной, — сказал с извинительной ноткой в голосе он. — У вас уже и паспорт его есть.

— Где? — без каких-либо эмоций спросил Черняев.

Умел мгновенно хитрый опер ориентироваться в обстановке.

— Да вот же он… — Взял Зайцев паспорт Гундукина со стола и подал оперу, интуитивно почувствовав в нем хозяина кабинета, а, значит, и старшего начальника. — Этот самый. Его еще Басов племянником называл.

— А ты не путаешь?

— Нет. Точно, он.

— Ну, что ж, — повеселел опер, — считай, что обед себе заработал. И от ИВС избавился. Дуй домой! Кушай. Да поплотнее. А потом — к нам. Надо будет утрясти кое-какие процессуальные формальности.

— Спасибо! — обрадовался Иван Маркелович. — Может, и повесточку выпишите…

— Товарищ Паромов, оформи Ивану Маркеловичу, — подпуская официального тумана в голосе, сразу же «вспомнил» опер имя и отчество свидетеля, — повестку, а я на секунду отлучусь.

Черняев сгреб в ладонь документы Гундукина и покинул кабинет.

«Побежал руководство порадовать, — беззлобно подумал Паромов, заполняя бланк повестки. — И, кажется, нам на этот раз повезло. Бывают же чудеса! И надо будет «привязать» Гундукина, ну, и фамилию бог дал, к обоим нашим версиям. К первой будет проще: возможно, отыщется пикантная фотография. Вот ко второй… Тут поработать придется. И, по-видимому, мне одному. Возможно, Черняев поможет. Пообещал. А руководство отдела станет открещиваться от этой версии всеми правдами и неправдами. Тут самому в свою версию не очень-то верится! — Постарался быть объективен в своих рассуждениях Паромов. — А что уж говорить про руководство. Скажут: фантазии, бред сивой кобылы. И будут правы».

Свидетель, получив повестку, ушел. А минут через пять после его ухода в кабинет возвратился Черняев.

— Где свидетель?

— Домой пошел. А что?

— Чеканов хотел побеседовать с ним.

— Придет — побеседуют. Мы что делаем?

— Идем Гундукина задерживать, ели он по месту прописки проживает. Прописан-то в общежитии по Белгородской. А живет там или уже нет, кто его знает.

— А ты на вахту позвони. Поинтересуйся. И в отдел кадров завода: может, еще работает.

— Уже собирался… — отозвался опер и стал искать в своей записной книжке номера телефонов.

Собирался ли он до предложения старшего участкового звонить или не собирался — не узнаешь. Опер, он на то и опер, чтобы даже в мелочах оставаться непроницаемым.

— Ты звони, а я посмотрю, нет ли фото Гундукина среди пикантных снимков, изъятых в квартире Басова.

— Смотри, — отозвался опер, набирая на диске номер телефона общежития.

— Алло! Общежитие? Мне бы коменданта. Комендант? — неподдельная радость в голосе опера. — Вас беспокоит ваш коллега с Литовской. Как прикажете вас величать? А то, как-то неудобно… без имени, без отчества. Как-никак — коллеги! А, Майя Петровна? Прекрасное имя, прекрасное! — актёрствовал сыщик. — Прошу извинения за беспокойство, Майя Петровна, но проживает ли у вас в общежитии парень по фамилии Гундукин… Гундукин Руслан Альбертович, — уточнил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все это лицедейство оперативника Паромов наблюдал, перебирая снимки обнаженных мужчин и внимательно рассматривая их. Примерно в середине пачки фотокарточек отыскалась искомая.

«Есть!» — обрадовался тихо он и протянул снимок Черняеву.

Тот, не отрываясь от телефонного разговора с комендантом общежития, кивнул: мол, вижу, понял.

— Что вы говорите: прописан, значит, а не проживает… И где живет, не знаете… Говорите, что у сожительницы и что иногда приходит в общежитие… — комментировал опер свой разговор с комендантом для старшего участкового инспектора. — Плохо. Он тут у моих жильцов занял кучу денег и не возвращает. Ребята волнуются. Кстати, где он работает? Говорите, во втором цехе… Хорошо. Майя Петровна, век буду благодарен, если адресок его сожительницы разыщете. Я вам попозже перезвоню. Вы ко мне позвоните?.. — опять переспросил опер. — Это было бы чудесно, но дело в том, что я звоню не из общежития, а из магазина по соседству. У нас что-то с телефоном… Третий день не работает. Связисты все обещают исправить, но не исправляют. И у вас такое бывает. Да что вы говорите!.. Ну, пока. А то телефон требуют хозяева. Минут через десять перезвоню. Вы уж постарайтесь!