Георгий Ланской - Козырная пешка

Сергей тоже родился неизвестно от кого, но в отличие от брата и сестры, ему повезло больше. Галина, на тот момент пребывавшая на лечении, родила ребенка в нормальных условиях и тут же от него отказалась. Сергея отправили в дом малютки, где его быстро усыновила бездетная пара. Правду о его происхождении мальчику открыла родная мамаша. Каким образом Галина узнала, в какую именно семью попал младенец – осталось тайной. Врачи как церберы охраняют тайну усыновления, но в данном конкретном случае уже почти впавшей в алкогольный маразм Галине удалось напасть на след сына. Позже, когда приемная мать Сережи плакала на кухне, а отец злился и угрожал отправить Галину на сто первый километр, они предположили, что, возможно, среди персонала у Галины нашлась какая-то знакомая, сообщившая ей эту новость. Добиться правды им так и не удалось, а то, что они безошибочно угадали источник, по которому утекла тайна, они таки не узнали.

Грязная тетка с сивушным перегаром как-то подошла к маленькому Сереже на улице и вцепилась ему в руку. От страха, возвращавшийся из школы первоклассник Сергей Самохин, остолбенел и не смог вымолвить ни слова.

– Де-е-еточка ты моя, – слащаво пропела тетка, выуживая из кармана ириску без обертки, с налипшими на нее крошками хлеба и махорки, – как же ты вырос! А ты знаешь, кто я?

Сережа попятился, но тетка держала его крепко и все совала, совала липкую конфету в его ручонку.

– Не знаешь?

Сережа помотал головой.

– Я ведь твоя мамка! Разлучили нас с тобой люди злые, отдали тебя, кровиночку мою, чужим людям, – запричитала тетка, вытирая крупные глицериновые слезы. – Отняли, от сердца оторвали, мальчика моего…

Сергей с ужасом смотрел на тетку, вспоминая старый черно-белый фильм «Звездный мальчик», посмотренный недавно в передаче «В гостях у сказки». Там к гордому и красивому мальчику, которого почему-то играла взрослая тетенька, тоже пришла нищенка, оказавшаяся впоследствии королевой. Но та, киношная нищенка, была красива даже в своих лохмотьях, а эта оборванная, вонючая тетка с красным носом и слезящимися глазами совсем на нее не походила. Нищенка все канючила и тащила, тащила Сережу за собой в темную подворотню. И тут Сережа понял, что сейчас эта чужая тетка просто утащит его за собой, и он никогда больше не вернется домой, не увидит дома, школы и … родителей, приемных или родных. Вырвав потную ладошку из руки тетки, Сережа бросился бежать так, как не бегал никогда в жизни. Женщина попыталась схватить его, но не успела. Воровато оглядываясь по сторонам, она пошла следом за ребенком.

Хлопот семье Самохиных Галина доставила много. Сережа не знал, что до встречи с ним она уже подходила к его родителям и требовала денег в обмен на молчание о происхождении ребенка. Самохины отказались. И тогда Галина стала угрожать, что расскажет мальчику все сама. После недолгих препирательств Самохины согласились снабжать Галину деньгами. Но той требовалось все больше и больше, и, когда Галина завинтила пресс изо всех сил, требуя непомерно много, Самохины отказались платить. Уговоры и угрозы ни к чему не привели. Желая отомстить, Галина решила сама рассказать ребенку правду и, если повезет, увести сына с собой. Тогда эти толстосумы наверняка раскошелятся.

Но когда Галина добралась до дома Самохиных, ее встретил милицейский наряд. Она недолго билась в руках двух дюжих милиционеров и затихла, когда ее запихнули в милицейский газик. Сидя в душном, прокуренном нутре Галина злобно смотрела сквозь мутное стекло на высокий дом с веселенькими огоньками, где теперь жил ее последний ребенок.

Сережа, прибежав домой, рассказал маме и папе про страшную тетеньку, и робко спросил, правду ли она сказала. Перепуганные родители вызвали милицию. Заверив ребенка, что тетенька его обманула, потому что хотела украсть. Но поздно вечером, когда мама почему-то отправила его спать в несусветную рань, Сережа слышал, как родители впустили в дом высокого дядю в милицейской форме и что-то тихо объясняли ему. Сережа вылез из постели и прокрался к неплотно запертым дверям.

– …Понимаете, – тихо говорила мать дрожащим голосом, – она действительно может быть его матерью, мы не можем знать этого наверняка. Нам не сказали, чей это ребенок при усыновлении, а откуда она это узнала, мы не в курсе.

– Кто из ваших друзей знает, что ребенок усыновлен? – строгим голосом спросил милиционер.

– Мы это не афишировали, – резко ответил отец. – Но, наверное, многие знали, родственники точно.

– Друзья, соседи?

– Друзья могли, а вот соседи – нет, в этот дом мы переехали четыре года назад уже с Сережей, – ответил отец. – Да и неважно это. Вы оградите нас от этой ненормальной?

– Трудно сказать, – пожал плечами милиционер. – Вы пойдете в суд? Нужно будет устанавливать, ее ли это сын… И потом, что мы можем ей предъявить? В лучшем случае, хулиганство.

– А шантаж? – вскинулся отец. – Она ведь нас шантажировала, и мы платили ей деньги…

– Это очень трудно доказать, – возразил милиционер. – Мы, конечно, попробуем, но я ничего не обещаю…

Сережа, у которого замерзли ноги, поспешил ретироваться в свою комнату. Залезая под одеяло в выстудившуюся постель, мальчик заплакал. Теперь он твердо знал, что он – сын той самой нищенки, а папа с мамой ему не родные.

Больше Галину Сережа не видел. Возможно, родители и правда добились того, чтобы она отправилась в тюрьму, может быть, ее просто хорошо припугнули, но на глаза брошенного несколько лет назад сына она не попадалась. Искать кровную мать Сергей не стал даже когда стал совсем взрослым. Однако в тут самый вечер в его еще маленькое сердечко вкралась смертельная обида на приемных родителей, скрывших от него правду. Он изменился в один день, став вежливым, послушным и холодным, как тот самый Звездный мальчик из забытой сказки, чье сердце навсегда стало заколдованным. В восемнадцать лет он добровольно ушел в армейский спецназ и заслужив краповый берет. После службы он так и не вернулся в родной город, отделываясь от родителей редкими письмами и звонками. Потом была недолгая работа в охранной фирме, где его и приметил главный специалист по безопасности Тимофея Захарова – лысый мужчина со свинцовыми глазами и скользким прозвищем Змей.

На службе у Захарова к Сергею присматривались долго. И только убедившись в его слепой собачьей верности, стали допускать к важным делам. Практичный ум, наблюдательность и способность к анализу быстро вывела Сергея на новый уровень. Его начальникам было невдомек, что ему просто наплевать на шефа и Змея. Просто по складу характера он привык относиться к заданиям серьезно, как будто они касались его самого.

К женщинам Сергей относился равнодушно. Как только они удовлетворяли его физиологически, он забывал о них, меняя как перчатки блондинок и брюнеток. Ему было все равно, какой длины их волосы, какого цвета их глаза и какой социальный статус они занимают в этом мире. Для того, чтобы женщина оказалась в его постели хотя бы дважды, она должна была соблюдать правила, главное из которых – она должна быть трезвой, чистой. От нее должен был исходить запах хороших духов и дорогого мыла в пропорциях, когда от кожи пахнет еще и разгоряченным сексом телом. Перед тем, как приступить к прелюдиям, он всегда отправлял новую подружку в душ, а после постельных экспериментов бежал в душ сам, смывая с себя запах очередной женщины. Женщины были опасны. Они могли предать, могли обмануть, могли сделать больно, вцепившись в его руку липкими ручонками. Они тянулись к нему скользкими губами с противным запахом ирисок, посыпанных крошками хлеба и табака. И он не мог этого допустить.

Впервые он увидел ее на спектакле, куда пришел вместе с боссом. Захаров любил посещать светские мероприятия, где ему подобострастно кланялись и били челобитные. Там, в таинственном полумраке она вышла навстречу сутулому Мастеру с букетиком искусственных мимоз и спросила, нравятся ли ему ее цветы. Сергей забывал про работу, когда она появлялась на сцене, хотя в эти моменты должен был зорко смотреть по сторонам, не замышляет ли кто пакостей?

– Хороша, – крякнул вдруг Захаров. – ну просто Скарлетт О’Хара.

Никакого сходства со Скарлетт Сергей не заметил, ну разве что глаза зеленые. Скарлетт была брюнеткой, Алиса – блондинкой, ничего общего с сыгравшей главную героиню всех времен и народов Вивьен Ли не было и в помине. Но слова шефа вдруг остро зацепили какую-то шестеренку в голове, которая до того покрывалась ржавчиной и паутиной. И шестеренка дрогнула и покачнулась, словно примериваясь перед тем, как начать равномерно вращаться, набирая и набирая темп.

Потом, сразу же после спектакля, была встреча в ресторане, куда Алиса прибыла со своим мужем, Владимиром Мержинским, годившемся ей в отцы. Сергей смирно сидел за соседним столиком, хмуро оглядывал зал и потягивал минералку. До него долетали обрывки фраз, приглушенный интимный смех зеленоглазой прелестницы, которая обращала на него столько же внимания, сколько на плохую копию статуи Давида. Шестеренка в голове жалобно поскрипывала, качаясь то вперед, то назад, словно не решаясь двинуться с места, порвав многолетнюю пыльную паутину.