Мокрое золото - Владимир Богданов

промахнулся. Слышно было, как лязгнул затвор, но попадания Эрик не почувствовал. И резко сдал в сторону, пока противник не освоился в темноте.

Костя уловил его движение, выстрелил, но снова мимо. Эрик предполагал возможное нападение, но в тот момент, когда оно произошло, нож при себе не держал. Зато в доске на западной окраине участка торчал топорик. Добраться бы до него, но глаза Кости уже привыкали к дождливой темноте. И Эрик его хорошо видел, и он уже наводил пистолет точно на цель.

И тут со стороны дома вдруг прозвучал выстрел. Пуля прошла через прибор бесшумной стрельбы, но стрелка выдал характерный стук затворной рамы. Костя вдруг вытянулся в струнку и, падая, стал поворачиваться к дому. Человек в плаще с надвинутым на лицо капюшоном выстрелил снова, вторая пуля попала голову, Костя рухнул бревном.

А человек в плаще направил ствол на Эрика.

– Стоять бояться! – тихо и зловеще прозвучал голос Фила.

– Так я и думал! – мрачно усмехнулся Эрик.

Ну вот и случилось то, чего он так опасался. Все-таки Фил пришел его убить. И шансов спастись нет. До топора еще метров пять идти, а Фил не позволит ступить и шагу. И стреляет этот упырь на удивление точно.

– А я тебя предупреждал, – сказал Фил. – Семья – это святое!

Он не торопился убивать Эрика. Потому что чувствовал себя вполне уверенно. Настолько уверенно, что спокойно прошел в дом, пока Эрика отвлекал Костя. Обесточил распределительный щит, вырубил свет во дворе и в доме, спустился к Косте и с двух выстрелов прострелил ему голову в своем фирменном стиле. Сейчас он стопроцентно контролировал ситуацию. Ночь, дождь, свет во дворе не горит, собаки нет, Эрик совершенно безоружен. Можно всласть поизгаляться над жертвой.

– Что ж ты тогда с Нелли меня развел? Когда я сел.

– Скажи, ты нарочно это придумал? – усмехнулся Фил. – Получить пятнадцать лет на ровном месте! От меня решил спрятаться?

– Даже не думал.

– Не боялся меня?

– Нет!

– А зря! – Фил склонился над Костей, вырвал из его руки пистолет.

И навел его на Эрика. Свой же пистолет он оставил в левой руке. Хитрый ход, заранее продуманный. Видимо, Фил давно уже следил за Эриком, узнал о его конфликте с Костей, подъехал к обиженному, предложил вариант мести. Костя купился, пришел к Эрику, выстрелил, промахнулся, но сейчас пуля из его пистолета найдет цель. Фил убьет Эрика, вложит ему в руку свой пистолет и уйдет, оставив после себя два трупа. Расклад простой, Эрик убил Костю, а тот – его самого. А Фил, под кайфом от убийства, выйдет сухим из воды. Все как обычно.

– Жаль, я тебя тогда не убил, – сквозь зубы процедил Эрик.

– Ты не мог убить, ты слабак, – усмехнулся Фил. – Всегда таким был. Не знаю, что пацаны в тебе находили.

– Находили. И уважали. А тебя нет! Это тебя бесило, да?

– Я тебя тоже уважал.

– Так уважал, что Валю с Борей завалил!

– Их завалил, потому что не уважал. А тебя не завалил, потому что уважал. Потому и сестру за тебя замуж отдал, что уважал. И на твоей сестре женился. А потом понял, что ты слабак.

– Ну да, если тебя убить не смог.

– Не смог… Но понял, что спасения от меня нет. Поэтому и убил кого-то в тюрьме.

– Много чести в тюрьме от тебя прятаться!

– А здесь зачем спрятался?

– Спрятался?! Не льсти себе! Я знал, что ты легко меня здесь найдешь. И нашел.

– И нашел. И спрошу. За то, что Нелли бросил… Почему ты ее бросил?

– Не собираюсь перед тобой оправдываться, – качнул головой Эрик.

– Я ведь давал тебе шанс нормально жить. Я с Мариной, ты с Нелли, все хорошо. Ты же все понимал. Ты слабак, ты знал, что не сможешь найти меня и убить. И не нашел. И не убил. А я мог тебя найти. И ты, зная это, зачем-то бросил Нелли. Ты самоубийца, Эрик. Ты сам себя убьешь… Уже убил!

– Ты, наверное, очень собой гордишься. Легко убиваешь, легко берешь свое.

– Знаешь, кем я себя чувствую, когда убиваю?

– Кем ты себя чувствовал, когда убивал Алису?

– Я чувствовал себя убийцей! Злым кровожадным монстром! Мне нравится так себя чувствовать. Мне нравится быть монстром! – засмеялся Фил. – Мне нравится убивать людей! Этих жалких насекомых!

Он всем видом дал понять, что сейчас выстрелит, и руку до упора вытянул, и палец шевельнулся на спусковом крючке. И без того неслабый дождь вдруг резко усилился, порывом ветра с головы Фила содрало капюшон. Но он этого как будто не заметил. Даже не шелохнулся, чтобы снова накрыть голову.

– Природа злится, – сказал он. – На меня. За то, что я тебя убиваю… Но я сильней природы!

– Меньше болтай! – Эрик закрыл глаза в предчувствии острой боли.

С одной стороны, хорошо, что Фил метит в голову. Выстрел, мгновение, и все. Но, с другой стороны, будет очень-очень больно. А если Фил выстрелит неточно, если умирать придется в долгих муках и корчах? Но все-таки придется умереть. В наказание за свою слабость. Эрик же знал, что рано или поздно Фил все-таки нанесет удар. Знал, но не убил его первым…

Обидно, очень обидно умирать с тяжким грехом на душе. Эрик не смог убить Фила, но в неволе он расправился с Рыбой. Все-таки окропил он свои руки кровью. Все-таки надо было убить Фила, но увы…

– Уважал я тебя, Эрик. Уважал. И сейчас уважаю. Такой памятник тебе поставлю!

Фил нажал на спусковой крючок в тот момент, когда почва вдруг ушла из-под его ног. Плитка, настил под ней обрушились под напором подземного течения. Обрушились как раз в том месте, где Федюхин уже заделывал пролом. Божился, что оползней больше не будет, но промоина все-таки образовалась. В нее-то и провалился Фил. И довольно глубоко.

Фил успел вытянуть вперед руки и зацепиться за твердый выступ перед проломом. Вцепился, выронив пистолеты. Чтобы Фил не смог до них дотянуться, Эрик сдвинул их далеко в сторону.

Фил опирался грудью о подвисший кусок бетонного покрытия, который качался под его весом, вода бурлила под ногами. Еще чуть-чуть, казалось, и его унесет подземный поток и выбросит где-нибудь в море.

Но бетонный обломок, укрепленный арматурными прутьями, не обрушивался, Фил понял, что его уже не унесет. Страха поубавилось, но на Эрика он все равно смотрел жалким взором.

– Брат, я же пошутил! Не могу я тебя убить!..

– Не прибедняйся, можешь!

Эрик подобрал с земли брусок плитки, достаточно тяжелый для того, чтобы убить.

– Напугать