Вячеслав Жуков - Роман с убийцей

Паша открыл дверь, посмотрел и увидел машину – черную «Волгу». А возле нее того вчерашнего усатого мужика. И не одного.

Черная «Волга» с ментовскими номерами остановилась в конце улицы, как раз возле того самого заброшенного дома, где вчера Паша дожидался мать. Из машины вылез тот вчерашний усач и с ним был высокий здоровый парень. Сердце у Паши точно остановилось и перестало стучать. Паша почувствовал, что его ноги и руки леденеют. Был бы выпивши, может и ничего, а теперь его пробрал страх.

– Ну все. Кажись – менты, – Паша растерялся. Причем, так, что даже позабыл про пакет с деньгами. Пару минут он стоял и смотрел, как те двое пошли по домам. В один дом. Потом в другой.

Пашин дом находился шестым по счету. Для того, чтобы подойти к нему, нужно не так много времени. Паша не стал ждать, пока это произойдет. Посчитал, что будет правильно, если он все-таки предупредит Лерыча. Ведь повязаны они. Но сперва он решил забрать свой паспорт.

Вбежав в дом, он влетел в свою комнату, схватил со спинки стула пиджак. И обернувшись, увидел Лерыча. Тот стоял на пороге комнаты, зажимая окровавленную руку.

– Йод, или зеленка есть в этом проклятом доме? – напустился он на Пашу, но заметив, что тот ведет себя как-то не так, спросил: – Ты чего такой?

Паша подошел к окну, посмотрел. Усатый со своим амбалом напарником кажется, зашли в соседний дом. Стало быть, с минуты на минуту их можно ожидать и здесь.

– Там… – сказал Паша взволнованно.

Лерыч сорвал с окна занавеску, обернул ею руку, чтобы хоть как-то остановить кровь. И только после этого без излишней суеты спросил:

– Спокойно можешь объяснить, что тебя так напугало? И не трясись ты как заяц.

– Там, кажется, менты, – указал Паша на соседний дом.

Лерыч не очень-то поверил в сказанное перепуганным приятелем.

– Ух ты. Менты, говоришь? – проговорил он, усмехнувшись тому, что приятель Паша так напуган.

Паша кивнул.

– С чего такая уверенность? – спросил Лерыч. В голосе слышалось все то же недоверие, но к окну все ж таки подошел. Встал сбоку у стены.

– Вон там в конце улицы стоит черная «Волга» с ментовскими номерами. А двое пошли по домам. Они чего-то ищут… – проговорив так, Паша вдруг замолчал. Вспомнил, вчера он видел, как тот усатый мужик зашел в один дом, потом в другой. И потому последнюю фразу он произнес с полной уверенностью, что именно все так и есть. Причем, так, что Лерыч, кажется, поверил ему. С минуту он молчал, что-то обдумывая, потом сказал:

– Говоришь их двое?

– Двое, – боязливо произнес Паша, пытаясь разгадать, что этот маньяк задумал. Хотя что хорошего можно от него ждать.

– Сейчас мы узнаем, кто они такие, – улыбнулся Лерыч.

А Паша сделался белым как мел.

– Лерыч, ты что, охренел? Драпать отсюда надо. И побыстрей, – попытался убедить Паша приятеля. Но тот кивнул на окно.

– Поздно, Паша. Они уже идут сюда. Посмотри сам, – сказал он.

Глава 23

На этот раз подполковник Туманов вместе с Греком отправил и старшего лейтенанта Ваняшина, не забыв предупредить, чтобы оба его помощника через каждые полчаса выходили на связь и докладывали как проходят поиски.

– Осмотрите там каждый дом. Старуху надо найти. Она – наша единственная ниточка, потянув за которую, мы доберемся до убийцы, – сказал им Туманов.

Теперь, сидя в машине рядом с Ваняшиным, Грек ворчал, открыто выражая недовольство тем, что их подполковник его не послушал. А ведь Грек предлагал Туманову взять старуху еще там в ломбарде, и сейчас бы им не пришлось возиться и тратить время на ее поиски.

– Но Николаич ведь такой, – выговаривал усатый майор все что накипело к Туманову, приятелю Лехе Ваняшину. И тому брюзжание Грека в конце концов надоело.

– А может это ты такой, – сказал Ваняшин, отчего Грек прямо-таки опешил.

Уставившись на старлея, спросил недружелюбно:

– Ты что имеешь в виду, лейтенант? – Когда приятельский настрой Грека к Ваняшину пропадал, он понижал того на одну звездочку, опуская слово старший и называл просто лейтенантом. Хотя самому Ваняшину на это было глубоко плевать.

– А то и имею. Если бы ты вчера не упустил эту бабку, то нам бы точно не пришлось сегодня тратить время на ее поиски.

– Вон ты о чем, – Грек скроил обиженную физиономию, мотнув головой. – Посмотрел бы я на тебя, как бы ты ее не потерял. Кто же знал, что старушка такой финт выкинет.

– Но ты ведь так любишь повторять, что настоящий опер должен все предусмотреть… – напомнил Ваняшин Греку его же собственные слова, которые усатый майор и в самом деле частенько горделиво произносил, применительно к себе. Но сказано это было Ваняшиным с такой издевкой, от которой Грек поморщился.

– Разозлить меня хочешь? – спросил Грек, не сводя с Ваняшина своих черных как угольки, глаз.

Но старший лейтенант не ответил. И в этом Грек почувствовал удовлетворение собственных амбиций, сказал:

– За дорогой лучше смотри. А то еще свалимся в котлован. Вон видишь тот дом, – показал Грек через лобовое стекло на крайний дом, куда в прошлый раз вошла старуха. – Возле него и останови.

– Как скажешь, патрон, – с сарказмом произнес Ваняшин, зная, что Греку очень не нравится, когда он называется его патроном.

Усатый майор зло засверкал своими черными глазами, завизжав на приятеля Леху:

– Тебе сколько раз говорить, чтобы ты меня так не называл. Если хочешь, можешь называть просто – шефом. Понял? Дубина.

Ваняшин махнул рукой, давая понять, что шеф, что патрон – одно и тоже, по крайней мере Грек от этого лучше не станет, и вылез из машины. Усатый майор плюнул в окно.

– Неисправимый ты Лешка.

Ваняшин хотел зайти в дом возле которого они остановились, но Грек остановил его в тот момент, когда старший лейтенант уже взялся было за дверную ручку.

– Если тебя там завалит, я откапывать не буду. К тому же я тут уже все осмотрел. Лучше пойдем вон к тем домам, – сказал Грек, указав на ту часть улицы, где он вчера не был. – Понимаешь, устал я вчера. Эти лачуги осмотрел, а туда дойти сил не хватило, – стал он объяснять, пытаясь заслужить оправдание.

– Ладно. Сейчас все осмотрим, – сказал Ваняшин, первым шагая по когда-то нахоженной тропинке, а сейчас заросшей травой. – Все-таки, здесь кто-то ходит. Смотри, трава-то примята, – указал он на тропинку.

Грек посмотрел.

– Наверное, еще не всех выселили. Кто вон в тех домах живет, тот и ходит здесь, – как знающий человек заключил Грек. Ваняшин с ним спорить не стал, сказал только:

– Нам бы хоть одного живого человечка отыскать, чтобы показать фоторобот старухи. Если она тут живет, то ее должны знать.

Грек на это согласился.

В самом первом доме, где еще остались жильцы, Грек с Ваняшиным показали фоторобот старухи, и соседи признали в ней Анну Егоровну Марееву, указав дом, в котором проживала старуха.

– Вон их дом, – указала женщина лет пятидесяти. Она не особенно горела желанием тратить время на болтовню с милиционерами о старухе Мареевой, которую недолюбливала. За что, говорить не стала, сделала вид, будто очень занята. Вдвоем с мужем они выносили из дома вещи, складируя их прямо во дворе и накрывая целлофаном.

– Завтра мы переедим отсюда. Выселяют нас. А хоромы наши – под снос, – сказала она, кивнув на свой старый дом с покосившимися окнами.

– Не очень-то разговорчивая тетка, – заметил про соседку Леха Ваняшин, когда они с Греком уже оказались за забором.

Грек на это кивнул.

– Тут так, Леша. Каждый живет своими заботами. Но то, что они опознали эту бабку, уже хорошо. Сейчас значит, сделаем вот что, – начал он распределять роли, отводя себе ведущую. – Я войду прямо через калитку… – произнес Грек, потом подумав, изменил свои планы. – А вообще-то, знаешь что, давай-ка ты лучше иди через калитку, а я зайду со двора. Подкрадусь незаметно. Тут нужна стратегия. Ты вон какой большой, тебя обнаружить проще.

– А ты, значит, маленький и как таракан в любую щель пролезешь, – обиделся Ваняшин.

– Леш, ну зачем ты так? Просто я хочу, как лучше. А ты сразу обиделся.

– Да, ладно. Мне все равно, откуда заходить, – с долей равнодушия заметил Ваняшин. Но именно это и не понравилось майору Греку. Он вздохнул.

– Пойдем, лейтенант, – мрачно сказал Грек и достал трубку мобильника. – Я только сейчас Николаичу отзвонюсь, приостановился он.

Ваняшин подошел, но прежде чем постучать в калитку, глянул в щель, как ему велел Грек. Увидел стоящий возле крыльца бежевый «Жигуленок».

Еще не высохшая на подкрылках и колесах грязная вода из луж, подсказала старшему лейтенанту, что не так давно на этой машине ездили, хотя людей ни в доме, ни около него, было не видно.

Особенно Лехе Ваняшину не нравилась тишина тут. Она казалась неприятной, таящей опасность. Сегодня был выходной и строители на площадке не работали. Теперь изо всех шумов, которые можно было услышать, до слуха старшего лейтенанта доносилось стрекотание в траве кузнечиков. И то, когда он подошел к забору, они, словно напуганные появлением старшего лейтенанта, затаились и притихли, как и все вокруг.