Банши. Город грехов (СИ) - Скай Айла

— Ты хочешь, чтобы я спела? — сузив глаза, спросила. — Всем? — никто из присутствующих не догадывался о том, что стояло за его предложением. Все это скорее напоминало дань уважения другому клану.

— Да, милая, — он улыбнулся открыто, я чувствовала, что он кайфует от происходящего. — Спой для нас, Василиса. Думаю, все будут очарованы.

Атмосфера сгущалась, и тут, в момент, когда я уже хотела удавить Царя его же галстуком, раздался голос Ники.

— Не знала, что ты поешь! Было бы здорово, да, Дань? — ее миловидный голос отрезвил мгновенно, но руку, сжимающую бокал, уже было не остановить. Стекло хрустнуло, разбиваясь на множество осколков, застревая частично в моей ладони. То, что произошло, могли видеть только ближайшие столы и обслуживающий персонал. Я взмахнула другой рукой, жестом показывая подбежавшему официанту на то, что необходимо убрать. Натянула улыбку и, отряхивая стекло с кожи, произнесла, обращаясь к дяде:

— Как там твой автопарк, дядя? Кажется, ему не хватает огонька, — подмигнула вновь нахмурившемуся дяде. — Конечно, я спою. Для такого цветочка, грех не спеть, не так ли, дядя? — встала и двинулась в сторону бокового выхода.

За ним оказался проход на сцену, и я, предварительно обсудив то, что буду петь, прошла к платформе. Меня вынесло вверх на всеобщее обозрение. Микрофон и высокий барный стул ожидали своего солиста. Настроив высоту под села, скользнула на бархатистую поверхность и прикрыла глаза в ожидании. Как только пошли первые аккорды, в ушах раздался звук незримого хлыста и разрываемой кожи. Освещение в зале притушили, оставляя подсветку лишь надо мной. Со стороны это смотрелось завораживающе — девушка в полупрозрачном платье и мерцающих в свете камнях среди воды. Но никто не знал, что скрывалось за этим на самом деле. Я любила песни со смыслом. Даже в свою интерпретацию колыбельной я его принесла. И во всем мире была лишь одна песня, которую я могла бы спеть. Обвела взглядом лица, которые через секунду скрылись в сумраке. Вход и…

— Не для того меня обнимала мама, чтобы сегодня я промолчала, — слова Manizha лились из моих уст. Услышав эту песню однажды, не смогла выкинуть ее слова из головы. — Не буди меня мама, не буди, не буди, не буди меня…

Не буди, я не хочу просыпаться. Не здесь, в этом уродливом мире без малейшего шанса на счастье.

Слова песни звучали как своеобразный плевок в сторону Царя. Упоминание матери — красная тряпка для Вячеслава Царева. Нет, я не жила прошлым. Прошлое должно остаться в прошлом. И хоть и выглядело все внешне для дяди так, словно я все помню наперекор ему, правда была куда ужаснее. Ведь иногда в самые тяжелые моменты своей жизни закрывая глаза, я отчаянно пыталась мысленно воспроизвести хотя бы часть маминой колыбельной, но не могла. Царь вырезал из меня эти воспоминания навсегда.

Музыка закончилась, а в зале наступила полная тишина. Секунда — и меня накрыла волна аплодисментов. Свет вновь появился в зале, и я увидела, как многие встали со своих мест и хлопали стоя с восхищением на лицах. А я желала лишь уйти с пьедестала и сжечь к чертям все, что принадлежит дяде, а его самого оставить смотреть на это. Лишить его всего. Как и он меня когда-то.

Улыбнулась залу, кивнув распорядителю, и платформа стала опускаться. Ладонь заныла, напоминая о себе, и я посмотрела вниз. Отрешенно достала остатки бокала из нее — похоже на фоне злости их не заметила — и пошла к выходу. Шаг вперед — и я попадаю прямо в объятия. Сильные и такие знакомые.

— Решил, что ты захочешь потанцевать, — прошептал Амир, зарывшись в мои волосы.

— С чего бы это? Меня сейчас одолеваю другие желания. Но это твои владения, и тут ничего нельзя, — закрыла глаза, уткнувшись носом в его пиджак. — Не боишься, что оставлю тонну тоналки на твоей идеально скроенной одежде?

— У меня есть запасной комплект.

— Продуманный зверюга, — иронично хмыкнула.

— Пойдем, начинается последняя часть вечера. Тебе надо расслабиться, а мне нужны ответы, — он отслонился от меня, подхватил под руку и повел на танцпол.

— А мне нужно подправить кому-нибудь лицо и ром.

— Тебе нужен я, — подхватив меня в объятия, закружил в танце под чарующий голос вокалистки, исполняющей кавер на Boy Epic — Dirty Mind.

— Плейлист сам составлял? — хмыкнула, вслушиваясь в слова песни.

— А как же?

Глава 32. К черту все!

Организация мероприятия в этом году легла на плечи Амира. И справился он на отлично. А могло быть иначе? Нет, и речи быть не может. Выслушав хвалебные отзывы о вечере, занял свое место рядом с отцом. По ауре, окружающей его старика, было понятно, что он недоволен. И Амир знал чем. Карим не раз высказывался о его связи с Василисой. И каждый раз не получал того, чего хотел. Мужчина уже намного превзошел своего отца и только из уважения посещал домашние мероприятия и делал вид, что ему интересно его мнение. Он был намного сильнее и рассудительнее. Чем Карим похвастаться не мог. А после того, как Амир прознал про карты — их хрупкая связь трещала по швам. Отец его боялся, поэтому хранил в секрете этот факт. Но скоро все измениться. Очень скоро. И Кариму придется считаться с его мнением на этот счет. И если не захочет — он заставит.

Обговорив с отцом проблему нового наркотика, Амир пригубил виски и стал следить за представлением на сцене. Краем глаза заметил движение сбоку и повернул голову. Василиса. Тихо выругался. Что она на себя напялила? Похоже она забыла одеться перед выходом. Она как королева прошла к их столу и кивнула в приветственном кивке. Платье безумно ей шло, сексуально выделяя силуэт, нисколько не опошляя. С удовольствием заметил свой подарок на ней и на мгновение улыбнулся, после чего кивнул в ответ. Весь вечер не выходила у меня из головы, постоянно обращая внимания на себя. Перепалка с Царем, дерзкая и не переходящая черту. Умная девчонка. Вечер проходил чудовищно долго. Хотелось остановить все и прикоснуться к ней. Получить ответ, который так жаждет.

Оставшееся время провел в деловых разговорах, и когда вечер уже стал подходить к своему логическому концу, заметил в стороне столов Тагаевых и Царевых небольшой шум.

— Не знала, что ты поешь! Было бы здорово, да, Дань? — обращение Ники к Шаману заставило его прислушаться к происходящему.

Что ответила Вася, слышно не было, но она вдруг поднялась с места и пошла к выходу. И через пару минут он понял для чего. Ее голос… Если такой голос слышат все, кому поет Банши, это прекрасно. Хоть и ужасающе, если учесть, что следует после. Вслушивался в интонацию и слова — все, что происходило на сцене, не походило на Василису. Голос выжигал изнутри, пытаясь вывернуть нутро наизнанку. Что-то происходило, чего мужчина понять не мог. И как только песня закончилась, на сцене была уже не Василиса. Там стояла Банши. Этот взгляд он уже видел и отчетливо понимал, что может за ним последовать.

Как только платформа поехала вниз, он проследовал к двери и сгреб в объятия вышедшую девушку. Она была чертовски зла, это чувствовалось в каждом ее слове. Потянул на танцпол и закружил в танце.

— Кажется, ты меня бессовестно лапаешь, — прикусив губу, бросила ему в лицо.

— Иначе и быть не может. Для кого ты нацепила это голое платье?

— Для себя, — напряженно улыбнулась.

— Ошибаешься, Василисааа, — хрипло протянул, касаясь губами мочки ее уха. — Что случилось?

— О чем ты?

— Там стояла не ты. Там была Банши.

— Я уже говорила тебе, что это одно и тоже. Дядя попросил спеть для Ники, я спела.

— Не может быть, чтобы Царь просто так захотел послушать твое пение, — иронично хмыкнул мужчина.

— Так он не просто так, — неожиданно для него самого выдала Василиса. — Знаешь, что делал Царь, когда умерла мама? — она нахмурилась. — Он заставлял петь, причиняя мне боль. Каждый раз усиливая ее, если я сбивалась. Мамину колыбельную. Единственное, что дарило мне ощущение, что я все еще ребенок. Методично вырезал из меня добрые воспоминания. Я не могу вспомнить ни слова. Как бы ни пыталась. И любой мелодичный звук, который я воспроизвожу, заставляет мозги работать и возвращать мне воспоминания пыток. Когда наконец я смогла спеть все целиком, я замолчала. Сколько месяцев я пела, ровно столько же молчала. Это был мой личный траур по моей прошлой жизни, по матери, по теплым воспоминаниям. А теперь, если время откровений закончилось, может отпустишь меня?