Рассказы - Роберт Альберт Блох

заметили, как замерцал и погас экран. Все, что мы видели — все, что могли видеть, — это невероятная серебристая фигура, сошедшая с экрана на сцену. Серебристый образ в натуральную величину — облик ходячей смерти. Он двинулся к краю сцены. Толпа вскочила на ноги. Луиза держала меня за руку, пытаясь что-то сказать. Ее голос затерялся в едином вопле, вырвавшемся из глоток зрителей. Я даже не взглянул на нее — смотрел на Человека-череп.

На него и сквозь него.

Его силуэт был прозрачен. Тверд — но прозрачен и объемен.

Пока я смотрел, монстр двигался. Его ноги сверкнули и Человек-череп спрыгнул со сцены в зал!

Серебристое тело пронеслось сквозь темноту, раскинув руки. Я видел, как он спикировал и приземлился. Голова монстра опустилась, руки сомкнулись на шее какого-то мужчины. Теперь все в панике карабкались по сиденьям подальше от чудовища.

Крики переросли в крещендо страха. Кто-то в задней части зала включил свет. На этом все закончилось. В том месте зрительских рядов, где приземлилась серебристая фигура, освободилось несколько кресел. Бегущие зрители жались к человеку, который теперь задыхался в удушье под этими серебристыми пальцами. Я видел, как его тело извивалось и поворачивалось, видел его багровое лицо.

Но Человека-черепа нигде не было! Фигура с экрана исчезла, когда включили свет, и все же тело жертвы повисло в воздухе за мгновение до того, как упасть на пол прохода. Черепоголового существа нигде не было видно! Затем толпа отступила. Что-то проталкивалось сквозь плотную массу. Что-то сильное и невидимое. На мгновение, когда волна движения прокатилась мимо меня, я заметил отвратительный проблеск серебристо-прозрачного торса на фоне темного женского пальто. Только мельком, ничего больше. А потом все исчезло.

Терри Сильвестро потащил меня из театра. Я чуть ли не на себе пронес Луизу через толпу. За нами следовали Монсен, Блинн и Большой босс. Выпученные глаза Монсена закрылись, когда он закричал мне в ухо:

— Ради бога, Пэт, придумай что-нибудь! Он сбежал из кинотеатра и теперь вырвался на волю!

Каким-то образом мы выбрались наружу. Но только когда мы заперлись в кабинете менеджера, мы начали разговаривать.

Тогда говорить было уже не о чем, и нечего делать. Мы не могли помочь ни менеджеру, ни шокированному киномеханику. Никто из них ничего не знал и ничего не мог объяснить. Все, что мы могли сделать, это до прибытия полиции уйти с места происшествия.

Когда мы уехали, Терри Сильвестро подвел итог в своей машине.

— Я думал, что делаю что-то новое, но оказалось, что это все-таки Франкенштейн. Я создал монстра. Молюсь, чтобы это не уничтожило меня — и всех нас.

— Но как? — прошептал Большой босс, его губы посерели, когда кончик сигары сжался между ними.

— Даже не знаю. Я не понимаю. Трехмерный эффект достаточно обычен. Мы с Монсеном придумали кое-что вместе для сюрприза.

Это революционная технология, но она здесь не причем, клянусь.

Конечно, мы использовали новую косметику для грима. Я часами работал с Базиловым. Я хотел, чтобы он вжился в эту роль. Боюсь, что каким-то образом мне это удалось слишком хорошо.

— Но как ты это объяснишь? — настаивал Большой босс.

— Не знаю. Ничто в физике и любой другой науке, и ни в каком суеверии не может объяснить этого. Это что-то новенькое.

Изображение человека появляется на экране в виде проецируемых световых лучей, а потом обретает телесное проявление. Как бы оживает. И с определенной целью, собственной волей. Волей к разрушению.

— Да, — пробормотала Луиза. — И он сбежал в город.

— Верно. — Сильвестро вздохнул и с отчаянием провел рукой по волосам. — Он скрывается. Что это такое и чего оно хочет, мы не знаем. Но мы должны что-то предпринять.

Сильвестро снова вздохнул.

— Что же нам делать? — подал голос Монсен. — Если это изображение из фильма, то его не видно при свете ламп. Мы обнаружили это, когда в зале зажегся свет. Он виден только на фоне в темноте. Конечно, даже в темноте невозможно увидеть изображение под углом 180 градусов.

— Точно. — Это был дрожащий голос Дика Блинна. Парень был сильно напуган. — А если увидеть его — что тогда? Как можно убить изображение?

Это заставило нас всех замолчать. Несколько долгих минут мы ехали молча. Я улыбнулся.

— Ладно, что-нибудь придумаем. А пока давайте немного отдохнем. Завтра настанет новый день.

Насчет отдыха я ошибся. Сомневаюсь, что кто-нибудь много спал в ту ночь. Но я был прав насчет завтрашнего дня. И что это был за день! Я провел утро в городе, изучая прессу. Большой босс дергал за каждую ниточку, которую знал, но мне пришлось много и быстро говорить, чтобы история вчерашней трагедии не попала в газеты.

Во всяком случае, слух распространился достаточно быстро. Но напечатанный в газетах, он вызовет панику во всем городе.

Возможно, по всей стране. Ужасное откровение о том, что невидимое чудовище жаждет убивать, означало бы катастрофу.

Каким-то образом историю замяли. А когда я вернулся в студию, Дик Блинн был убит. Не кем-то — Человеком-черепом. Его нашли прямо за воротами студии, лежащим на земле позади своего универсала. Он мог бы скончаться от сердечного приступа — но сердечный приступ не оставляет следов когтей вокруг горла.

— Он здесь, в студии, — сказал Сильвестро, когда я вошел в его кабинет. — Он хочет добраться до нас всех.

Я его не слушал, а попытался улыбнуться Луизе. Она сидела рядом с Монсеном, широко раскрыв глаза от ужаса.

— Здесь мы в безопасности, — заверил я ее. — Смотри, за дверью стоит полицейский охранник.

— Но они не смогут увидеть его при дневном свете, — возразил Сильвестро. Мне захотелось пнуть режиссера ногой.

— И все же есть дверь, — продолжал я. — Если это существо материально, оно не сможет пройти сквозь запертую дверь.

— Зато может проскользнуть боком, — напомнил мне Монсен. — Он просто выглядит твердым. На самом деле он двухмерно тонкий.

Оператору я бы тоже, пожалуй, отвесил пинка. Но я не сдавался.

— Послушайте, мы найдем выход из этой ситуации. Первое, что мы должны сделать, это изучить это существо — ваше творение.

Каковы его привычки? Чего он хочет?

— Нас, — сказала Луиза.

— Но почему?

— Потому что он нас ненавидит. Он любит убивать и ненавидит нас. Это персонаж из фильма. Безумие в чистом виде. И мы, все мы, были против этого. Вот почему он убил Блинна. Потому что тот был героем. А я — героиня.

Я обнял ее за плечи.

— Хорошо. Давайте остановимся на этом. Но почему он убил того человека в театре вчера вечером?

— Паника. Или, возможно, он искал