Испытательный полигон - Майкл Коннелли

собирают улики на месте преступления, фотографируют, снимают видео и так далее.

— Хорошо. Пока они этим занимались, что делали вы?

— Первые офицеры, прибывшие по вызову о стрельбе, сообщили мне, что убитая приехала в школу в машине, где также были три ученицы. Я нашёл их в школе и начал предварительный допрос. Поговорил с каждой по отдельности.

— Что они вам сказали?

— Все трое сообщили одно и то же. Они опознали убитую как Ребекку Рэндольф. Друзья называли её Беккой. И сказали, что в неё стрелял парень по имени Аарон Колтон. Или «Эй‑Кей», как они его звали. По их словам, «Эй‑Кей» подошёл к ним сразу после того, как они вышли из машины, и выстрелил в Бекку, не сказав ни слова. Оружие — хромированный пистолет. После выстрела он спокойно ушёл.

Я взглянул на судью и попросил принять мои первые три вещественных доказательства — три письменных показания, составленных Кларком и подписанных девушками как точные и правдивые. Мейсоны возражений не заявили, и их приняли. Теперь присяжные могли ознакомиться с показаниями, а мне не нужно было вызывать девочек в суд и заставлять их вновь переживать травму, которая ещё не отпустила.

— Итак, детектив Кларк, вы сочли это дело уже раскрытым? — спросил я. — У вас было три свидетеля, утверждавших, что убийца — Аарон Колтон.

— Нет, совсем нет, — ответил Кларк. — У меня было три свидетеля, но ни одного доказательства.

— Что вы сделали дальше?

— Я вернулся на место преступления и узнал, что криминалисты нашли на парковке стреляную гильзу.

— Где она находилась?

— Она лежала под машиной, припаркованной рядом с машиной, на которой Бекка приехала в школу.

Перед тем как привести Кларка в зал, я поговорил с ним в коридоре и попросил как можно реже использовать полицейский жаргон.

— Не называйте её «жертвой», — сказал я ему. — Говорите просто Бекка.

Он учёл это. Я полагал, что использование имени поможет присяжным увидеть в убитой живого человека. В этом деле многое упиралось в грань между реальностью и вымыслом. Я хотел, чтобы присяжные ясно понимали: Ребекка Рэндольф была реальным человеком. И её смерть стала тяжёлой потерей для семьи, друзей и общества.

— И что вы с криминалистами установили по этой гильзе, детектив? — спросил я.

— Это был патрон сорокового калибра без фланца, производства «Смит энд Вессон», — сказал Кларк.

Сороковой калибр — примерно десять миллиметров.

— Вы сделали какие‑либо выводы из этой информации?

— Лишь один. Сороковой калибр указывал на то, что пистолет меньше, чем девятимиллиметровый или сорок пятого калибра, — сказал он. — Это тип оружия для самообороны, а не для нападения.

— Значит, вы искали небольшой хромированный пистолет. Что было дальше, детектив?

— От свидетелей и администрации школы я узнал, что Аарон Колтон — бывший парень Бекки. Он числился учеником школы «Грант», но уже пропустил около половины учебных дней. Занятия начались в конце августа. В школе мне дали его домашний адрес. Я позвонил напарнице, и мы решили поехать к Колтонам и попытаться поговорить с Аароном. Если он дома.

— Он был дома?

— Да. Мы приехали к дому на Кестер‑авеню. Дверь открыла мать Аарона. Она сказала, что сын дома и один в своей комнате. Мы попросили её выйти из дома. Затем я и детектив Родригес вызвали подкрепление.

— Вы стали ждать подкрепление?

— Мы не стали ждать, — поправил он. — Мы опасались, что подозреваемый может покончить с собой. Поэтому зашли в дом и подошли к закрытой двери спальни Аарона. Я услышал голоса за дверью.

— Что вы имеете в виду под «голосами», детектив? — переспросил я.

— Из комнаты доносились два голоса – мужской и женский. Поскольку мать Аарона заверила нас, что он там один, я предположил, что он, вероятно, разговаривает по видеосвязи. Дверь оказалась запертой, когда я попытался ее открыть. Наклонившись, чтобы лучше расслышать, я услышал, как женщина произнесла нечто, что, по моему мнению, могло спровоцировать Аарона на суицид. Мы с детективом Родригес отошли в коридор для обсуждения. Учитывая серьезность ситуации, мы решили, что должны войти в комнату и обеспечить безопасность Аарона.

— Что сказала женщина? То, что вы услышали.

— Она сказала: «Ромео и Джульетта вместе в вечности».

— И что это для вас значило?

— Я человек старой школы, — ответил Кларк. — Узнал строку из старой рок‑песни.

— Какой именно?

— «Не бойся Жнеца» группы «Blue Öyster Cult», — сказал он. — Она есть у меня в плейлисте на телефоне. Я подумал, что парень может вот‑вот покончить с собой. Мать подтвердила, что её муж держит пистолет в сейфе. Марку и калибр она не знала, но сам факт меня обеспокоил.

— Что вы сделали?

— Дверь была лёгкая, межкомнатная, полая. Я ударил плечом, и она довольно легко распахнулась. Мы вошли в комнату.

— Что произошло дальше?

— Всё случилось очень быстро, — сказал Кларк. — Аарон Колтон сидел за столом. Перед ним был открыт ноутбук, и на экране я увидел лицо женщины. Он вздрогнул от того, как громко распахнулась дверь. Оправился, резко захлопнул ноутбук одной рукой, а другой потянулся к оружию на столе.

— Что это было за оружие, детектив?

— Хромированный пистолет.

— Он соответствовал описанию пистолета, из которого стрелял убийца в школе?

— Полностью соответствовал.

— И что произошло, когда он потянулся к пистолету?

— Мы с напарницей бросились на него. В тот момент, когда он схватил оружие, мы повалили его на пол. Я держал его, а Дейлин — то есть детектив Родригес — контролировала пистолет и вырвала его из руки Аарона.

— Он что‑нибудь говорил во время борьбы?

— Да. Дважды повторил: «Дай мне умереть, дай мне умереть».

— То есть вы посчитали, что он намеревался выстрелить в себя, а не в вас, или…

Тут Маркус Мейсон впервые поднялся и возразил.

— Ваша честь, — сказал он, — свидетель не может знать, о чём думал шестнадцатилетний юноша в тот момент.

— Ваша честь, — сказал я, — исходя из того, что детектив слышал через дверь, и из того, что юноша говорил уже на полу, я считаю, что у детектива Кларка есть основания предполагать, что он хотел сделать.

— Я поддержу возражение, — сказала Рулин. — Мистер Холлер, переформулируйте вопрос.

— Конечно, Ваша честь,