Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

— Да неужели? — Гарик обнял Митяя за плечи.

Помог ему Митяй, здорово помог. И себе тоже. Абхаза убил, его телохранителя, Хруст в панике, деньги уже, считай, на блюдечке, осталось только их взять.

— Это оборотные деньги, водку за них покупать.

— У кого?

— Ну так через Пластунова все делается, директора завода. У Лепня все выходы. Я Лепня жду… Ждал…

— Нет Лепня. А завод есть. И водка там тоже… С нами работать будешь?

— Э-э… Ну да, конечно! — просиял Хруст.

— Ну, тогда пошли!

В предвкушении большого куша Гарик совсем забыл о блондинке, которую оставил в спальне. Вышел с Митяем и пленником, Толика за собой не позвал.

Блондинка лежала на кровати. Гарик не поленился разорвать простыню на четыре жгута, этими полосками ткани привязал девушку к стойкам кровати. Мог просто примотать ее к ложу, это быстро, а он распял свою жертву, время потерял. Плевать, что Абхаз был еще жив и опасен, главное, женщину под свои грязные фантазии подогнать. Распять, раздеть, а потом уже с чувством исполненного долга на славу поразвлечься с ней. Бюстгальтер он с нее уже сорвал, трусики пока на месте.

Руки, ноги разведены, трусики снять не проблема, лечь на жертву и вперед. Девушка смотрела на Толика, как будто именно это он и собирался сейчас сделать. Но ведь он же не скотина. Хотя блондинка чертовски хороша. И доступна.

— Шалава ты! С Абхазом таскаешься! — в обличительном тоне сказал он, выдергивая из ее рта кляп.

— Судьба у меня такая!

— Трахнут тебя сейчас, будет тебе судьба… Или ты уже привыкла?

— Не привыкла.

— Шаболда!

— Может, и шаболда, но не надо меня трахать!

— Тебя это пугает? — ухмыльнулся Толик, глядя на аккуратный пупок на плоском загорелом животике.

Трахнет ее Гарик, и к гадалке не ходи. И Митяй не останется в стороне. Получит удовольствие, а потом всадит в живот окровавленный клинок. Вора в законе они убили, за это их объявят гадами, а это верная смерть. Никак нельзя оставлять после себя свидетелей. Блондинка обречена. Митяй с удовольствием вспорет ей брюхо. Или перережет горло. Катю с легким сердцем убил, потому что зверь. И Гарик не лучше… Да и Толик уже превратился в такое же чудовище. Осталось только блондинку эту трахнуть. После Гарика. И убить. По заданию Гарика… А потом дальше всю жизнь убивать. Всю свою короткую жизнь. С такими грехами недолго ему осталось жить.

— Убьют тебя, зарежут, — предрек Толик.

— Не надо! — задергалась блондинка.

— Как тебя зовут?

— Анжела!

— А фамилия? Что на памятнике на могилке написать? Я могу… Наверное…

Возможно, в этот раз Гарик окажется умней и не станет оставлять трупы в доме. Четыре тела вывезти в лес и там закопать — не фунт изюму слопать. Но для них это мелочь. Для них, для бешеных псов. Которых нужно отстреливать… Бежать им надо, но Гарик уже думает о том, как поднять упавшее переходящее знамя. Абхаза нет, скольких его людей положили, Лепень мертв, деньги есть, завод на месте, выйти на Пластунова не проблема. Даже Доронина можно подпрячь — через Карину… Не собирается Гарик уходить, значит, кровь и дальше будет литься рекой.

— Не надо на памятнике на могилке! — Из красивых глаз хлынули слезы.

И Толик решился. Достал из кармана перочинный нож, заставив Анжелу внутренне сжаться от страха, перерезал полоски ткани.

— Уходим!

— Как уходим?

— Если забудешь, что здесь было! — запоздало, но все-таки поставил он условие.

— Конечно, забуду! — Анжела торопливо застегивалась.

— Если не забудешь, они тебя потом достанут. И убьют.

— А тебя? — в лоб спросила блондинка.

Толик кивнул. И его могут убить. И даже убьют. За предательство. И малодушие… Еще не поздно вернуть Анжелу на место и распять ее для заклания. Но Толик мотнул головой. И остановил взгляд на открытой коробке с деньгами. Уходить ему нужно, а с пустыми карманами далеко не уедешь. Но и все он взять не смог. Он же не крыса.

Толик взял себе всего лишь одну пачку денег, но с четвертными. И наказание за это не заставило себя ждать.

— Ой, мамочки! — Анжела первая заметила опасность и резко сдала назад, спряталась за спину Толика.

Как будто он мог ее спасти. А он мог. Гарик шел на него с пистолетом в опущенной руке. А у него ружье. Бескурковое ружье, с предохранителя снято, патроны в стволах. Нажал на спуск, и привет.

— Крысы! — выплеснул Гарик.

А нажимать придется. Потому что другого выхода нет. Не простит Гарик ослушание, не простит. Вот он уже поднимает руку с пистолетом, в дикой злобе глядя на Толика.

Выстрелить Гарик не успел. С оглушительным грохотом в живот впился заряд картечи, вырывая окровавленные куски плоти. А вслед за Гариком шел ничего не подозревающий Митяй. В руке пластиковый дипломат. Добычу в зубах нес и безумно улыбался. А лицо в крови. Руки в крови. Вся одежда в крови. И дипломат в крови. И с ножа стекали капли крови.

Гарик упал, руками обхватив разорванный картечью живот. Митяй бросил дипломат, глянул на свой обрез, который оставил на подоконнике, только затем посмотрел на окровавленный нож. Слишком уж это слабый аргумент против человека с ружьем.

— Толян, ты чего! Мы же друзья!

— Друзья, — кивнул Толик.

— Я тебя уважаю! А Гарика не уважаю!.. Давай ружье, будем делить бабки!

Митяй шагнул вперед, переступил через агонизирующее тело, осторожно протянул руку, чтобы схватить ружье за ствол. Нож он из рук не выпускал, а зачем? Сейчас отведет от себя стволы, ударит Толика ножом, затем убьет Анжелу и уйдет со всеми деньгами, только его и видели.

— Не отдам! И не будем делить деньги!

Толик нажал на спуск в самый последний момент. Выстрелил в упор, от удара в грудь Митяй отлетел назад, споткнулся о Гарика и упал на мертвого верзилу.

— Я так больше не могу! — заистерила Анжела.

Она присела на корточки, не в силах стоять на ногах.

— А ты через не могу!

Толик вспомнил про патроны, полез за жестянкой. Гарик уже затих, и Митяй не подавал признаков жизни. Абхаз мертв, его телохранитель тоже. Четыре трупа! На одну маленькую комнату. Еще и Хруст где-то в сарае лежит. Можно не сомневаться, садисты не оставили ему шансов выжить.

Толик набил карманы патронами, зарядил ружье, подошел к окну. В ушах звенит, но на улице, похоже, тихо. Свет в окнах соседних домов не зажигается, людей у калитки не видно, никто не пытается выяснить, почему стреляло