Владимир Колычев - Ликвидатор паханов

Пацаны его занялись трупами. Один с одной стороны на подъезде к леску встал, второй – с другой. И никого не пускают. Остальные роют ямы, мертвяков хоронят. И с машинами разобрались. В лимане их на хрен вместе с засвеченными стволами утопили.

Но Толик в этом участия не принимал. Вместе с Бородой они поехали в Грибовск. Внагляк к полковнику Бытову в районное Управление внутренних дел зашли. Так, мол, и так, хочешь, «полкан», казни, хочешь, милуй, но Фюрера мы твоего из игры на хрен вывели. Теперь в Грибовске наша сила. И пятьдесят штук баксов ему на стол бух. Тот и охренел. Такие бабки! Но под раздачу не пустил. Долго думал, что-то прикидывал. Потом звонил куда-то, с Фюрером пытался связаться. Деньги забрал, когда ему доложили, что труп Фюрера и его телохранителя нашли в стрелковом тире. Это его Макс приговорил. Понял полковник, что теперь в городе другие правят бал, купился. Да оно и должно было так быть. Все в Грибовске знают, какая продажная здесь ментовка. Рыба, как известно, с головы гниет.

С тех пор Толик на белом коне. Всех данников Фюрера на себя перебил, бизнес его рыбно-икорный перенял. Деньги рекой потекли к нему в карман. Правда, без инцидентов не обошлось. Двух козлов недовольных пришлось вальнуть, чтобы не воняли.

Дом свой собственный он начал строить, а пока жил с предками. И Марина к нему перебралась. Как о свадьбе всерьез заговорили, так она ему в тот же вечер и отдалась. Кайф неимоверный! Ради этого момента и стоило жить.

Все хорошо, все в полном ажуре. Только вот с Максом у них разошлись дорожки. Пристрелил он Фюрера и как в воду канул. Ни слуху о нем, ни духу. Только к бабке своей зашел попрощаться. Пять штук баксов у него на руках были. Половину ей отдал, остальное забрал с собой. И в Москву вроде как умылился.

Эх, Макс, Макс! Понял, что Толик неспроста с Фюрером разборки клеит, под себя все его дело подмять хочет. И банда у него теперь своя, а ведь они всегда были против бандитов. Ну уж Макс-то точно против них! Не простил он Толика, не простил.

Ну да ладно, бог ему в помощь.

Глава 7

Пять секунд установленного времени. Она подошла к автомобилю, споткнулась, якобы растянула связку на ноге. Четыре секунды. Нагнулась, недовольно поморщилась, потерла щиколотку. Три секунды. Незаметно открыла сумочку, достала черную коробочку. Две секунды. «Приклеила» ее к днищу машины, запустила механизм. Секунда. Разогнулась, захромала дальше. Время вышло. Можно взрывать.

Веревка змеей слетела с крыши высотного дома, растянулась по всей длине. И тут же появилась девушка в черном просторном костюме. Со сноровкой опытного альпиниста она спустилась на нужный этаж, зависла над окном. Счет снова пошел на секунды. К стеклу «припаялись» специальные присоски, в ход пошел резак. Вход в квартиру открыт бесшумно. Мгновение – и девушка исчезает в окне.

Пистолет в ее руках бьет в цель с автоматической скоростью. Положение лежа, с колена, стоя, из-под руки, из-под ноги. Пули ложатся точно в голову мишени-манекена.

Снайперская винтовка творит чудеса. Десять выстрелов с интервалом в две секунды. Дальность триста метров, ветер. И ни одного промаха.

Три громилы, каждый под два метра ростом, запрограммированы на уничтожение. Ни проблеска жалости в их глазах. Удары сильные, резкие. Но девушка в черном ловко уворачивается от них, наносит ответные. Точное попадание в адамово яблоко, и выходит из борьбы первый. С перебитой коленкой отваливает в сторону второй. Третий сгибается в три погибели от удара в пах. Девушка тоже не имеет права на пощаду.

Двадцать три специальных упражнения, и все сданы на «отлично».

– Выше всяких похвал.

Главный Инструктор еще никогда и никого не хвалил. А тут – «выше всяких».

Отец научил ее очень многому. Казалось бы, уже дальше некуда. Но нет, секретный лагерь Организации, пятимесячный курс специальной подготовки, заставил ее изменить свое мнение.

Пять месяцев каторги. Подъем в четыре утра, отбой в десять, весь день под завязку загружен учебой! Учиться, учиться и учиться. И она училась. Настоящим образом. Пять курсантов, она – девушка, остальные все мужчины. Она самая младшая. Но оказалась на голову выше всех остальных.

– Вы, номер тридцать второй, гений, – добавил Главный Инструктор.

То же самое ей говорил отец. Тогда она радовалась. Сейчас нет. Она все воспринимала как должное.

Иногда ей казалось, что из нее вынули душу, стерилизовали ее и вложили обратно. Она забыла вкус эмоций, привыкла ничему не удивляться, каждый свой шаг рассматривала исключительно с точки зрения практической целесообразности. Иногда ей казалось, что она стала роботом, машиной для убийства.

Она, казалось, забыла и о своем прошлом. Максима вспоминала как нечто нереальное, уже не существующее, и все же сердце ее тоскливо сжималось, когда она думала о нем. Сохранились чувства к матери. И ненависть к бандитам. Она мстила и будет мстить за своего отца.

На следующий день после сдачи экзаменов Ольга уезжала в Москву. Две тысячи долларов «подъемных», билет на поезд и, в памяти, телефон секретного диспетчера в столице. Все, больше она с собой ничего не брала. Свидетельства об окончании курсов здесь не выдавали.

...Давид Сергеевич Леванов проснулся рано утром, но не оттого, что прозвенел будильник. Его разбудило недоброе предчувствие, тревожным сигналом вонзившееся в мозг.

Свой банк «Экстра-класс» он основал два года назад. Сам его учредил, на свои собственные средства. Он, ветеран кооперативного движения времен перестройки, имел целую сеть собственных крупных фирм. Денег у него было навалом. Все их он в свой банк и вложил. Шутка ли, все сто процентов акций «Экстра-класса» принадлежат ему. Он, дурень, радовался этому. Пока не попал под бандитскую «крышу».

И сразу почуял неладное.

Умный тот, кто привлекает к созданию своего банка средства акционеров. Очень важно, чтобы в числе учредителей выступала, например, московская мэрия, Центральный банк, какая-нибудь правительственная структура. Когда в совете директоров влиятельные люди из высших эшелонов власти, это уже, можно сказать, государственная «крыша». Бандиты и свою установят, это запросто, но будут иметь с дела только свой процент, а они хотят получать гораздо больше.

Бандитский авторитет по кличке Сундук вел себя с ним корректно, никогда не грубил, вольностей не допускал. На встречах с ним всегда строгий костюм с галстуком, белоснежная сорочка, черные туфли. Мало того, Сундук создавал условия наивысшего благоприятствования. Немало было случаев, когда он по своим каналам добивался для Леванова выгодных контрактов. С его подачи «Экстра-класс» стал прокручивать весьма внушительные суммы бюджетных средств.

Слишком много помощи. Это «слишком» и пугало.

Наверняка его «откармливают» как «кабанчика». Сейчас у него на счетах достаточно много денег, или, образно говоря, жира. Этот «жир» и нужен бандитам. Ради него они могут прирезать и его, банкира. Очень даже просто.

Но нет, Сундук ничего не получит. Пора с ним завязывать, выходить из-под его контроля. И возможности для этого есть.

Давид Сергеевич вспомнил о своей собственной службе безопасности и облегченно вздохнул. Да, у него нет покровителей свыше, зато есть деньги, много денег.

Полтора десятка бывших спецназовцев пекутся о его безопасности. При нем всегда четыре телохранителя с достаточно мощным вооружением. Двое из них сейчас бодрствуют у дверей. Только позови.

Леванов успокоился, но заснуть уже не смог. Скользнув плотоядным взглядом по роскошному телу молодой жены, он встал, начал приводить себя в порядок.

Ему было сорок, Лере – двадцать. Женился он на ней год назад, это его второй брак. С первой женой расстался еще три года назад. Она была самой настоящей стервой. Он бы и не женился больше. Холостому вольготней. Доступных женщин в Москве – море разливанное. По этой части он слыл большим любителем. Да уж больно Лера была хороша.

Палочку бы ей сейчас поставить в самый раз. Только не любит она секс по утрам, особенно в такую рань. Любит поспать всласть.

«Ты лучше секретаршу свою по утрам трахай, но не меня». Вот что она один раз спросонья ляпнула. А ведь ревнивая. Помнит она тот случай или нет, но он ее советом пользовался не раз. Секретарша у него клевая. Длинноножка в короткой юбчонке. И трусики не носит – для удобства. Трахнуться – что кофейку попить.

В семь утра он уже был в офисе банка. Дождался Иринку, секретаршу, но в позу ставить ее не стал. Не до того было. В спешном порядке просмотрел всю отчетность за последнее время. Все о'кей, банк процветает. Но это почему-то не радовало. Напротив, настораживало.

Недоброе предчувствие не отступало.

К вечеру к нему собственной персоной пожаловал Сундук. Среднего роста кряжистый мужчина с боксерским носом. Массивная квадратная челюсть, плотно сжатые губы. И, как всегда, улыбается. Дежурная улыбка. Глаза остаются серьезными. Сегодня в них еще и хищный блеск. Он явно что-то задумал.