Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова

Глава 60. Москва. Среда. 18.30

Держа перед собой открытый органайзер, Виктория внимательно смотрела сквозь очки на Нестерову, сидящую перед ней в допросной. Максимова разрешила Колесниковой присутствовать, чтобы оценить психологическое состояние женщины.

В глазах Нэлли судебный психолог видела страх, панику и отчаяние.

— Почему вы сбежали? — задала вопрос Дина.

— Я не сбега́ла. Просто решила уехать, — быстро ответила Нэлли.

— С чего вдруг?

— Мне так захотелось.

— Возможно, вы бежали от чего-то? Или от кого-то?

— Нет. Не бежала.

— Или осознали, мы вот-вот выясним правду и поймём, кто убийца?

Нелли промолчала.

— Вы убили ваших подруг? — прямо спросила Дина.

— Я? Нет!

— Вы до сих пор их ненавидите. И решили поквитаться с обидчиками. Расскажите уже наконец, что случилось? Они смеялись над вами? Дразнили? Или унижали? Что? Что заставило вас желать им смерти?

— Нет! Нет! — Нэлли зажмурилась и обхватила лицо ладонями. — Я не убийца!

— А кто? Жертва?

— Вы соучастница, Нэлли, — включилась в допрос Колесникова.

Нестерова убрала руки от лица и взглянула на судебного психолога. Её выражение изменилось. Теперь она смотрела спокойно, настороженно и как будто заинтересовано.

— Кто вы? — спросила Нэлли, глядя на Викторию.

— Я врач. Психолог. Я помогу вам разобраться в себе. Если вам нужна помощь, я готова вам её оказать.

— Мне не нужна помощь. Со мной всё в порядке.

— А с вашим братом? — осторожно спросила Колесникова. — Вам было с ним нелегко, да? Вы рано остались без родителей. Груз воспитания мальчика упал на вас.

— А что мне было делать? — резко выпалила Нестерова. — Он мой брат! Его нельзя отдавать в детдом!

— Вы были строги с ним?

— Нет. Не знаю. А как ещё действовать с мальчишкой?! — возмутилась Нестерова.

— Возможно, вы переносили на него свои эмоции? Вам было сколько в институте, двадцать? Ему пятнадцать. Вы тяжело переживали ваши отношения с подругами, злились, нервничали. В итоге вымещали всё на Савелии. Плюс делились с ним своими чувствами. Это и понятно, с кем же ещё? Говорили о несправедливости, вызывающем поведении девочек, высказывали оценочное мнение. А ваш брат, будучи совсем юным, впитывал всё, как губка, принимая такую позицию как правильную. Вы же были для него примером, старшей сестрой, единственным близким человеком.

— Но я оказалась права! Они вели себя отвратительно! — вспыхнула Нэлли. — Постоянно всех обсуждали, сплетничали, поступали так, словно мир крутится вокруг них! У них всегда были романы, их они тоже обсуждали!

— А у вас? У вас были романы?

— Нет! Мне это не нужно! — почти с отвращением произнесла женщина.

— Или на вас просто никто не обращал внимания?

— Почему? Нет… — Нестерова поджала губы.

— Вы ревновали и завидовали. У ваших подруг — личная жизнь, а у вас нет, — начала давить Виктория. — Вам тоже хотелось с ними делиться секретами, ходить на свидания. Но у вас этого ничего не было. Вы стояли в стороне и смотрели, как у других бурлит личная жизнь.

— Бред! Мне плевать на мужчин!

— Ваши подруги перестали с вами общаться. Им надоело от вас слышать упрёки и чувствовать зависть. Они вытеснили вас из компании. И вы остались одна.

— Нет. Нет. Всё было не так!

— А потом что-то случилось, да? Я думаю, ваш брат, несмотря на все ваши жалобы и претензии к подругам, почувствовал интерес к женскому полу. Савелий, возможно, понимал, как вы несчастны, но тяга к запретному плоду в юности всегда велика. Он начал общаться с девочками, оказывал знаки внимания, — продолжала Колесникова.

Нестерова молча замотала головой.

— И как вы тогда поступили? — повысила голос Виктория. — Вам было тяжело смотреть на то, как брат взрослеет, как у него появляются желания, предпочтения, своя жизнь! Он больше не прислушивался к вам, к вашим бесконечным жалобам на подруг, на судьбу. Вы ему стали противны! От этого было ещё сложнее совладать с собой, верно! Так что вы сделали? Что вы сделали, Нэлли?!

Нестерова с силой ударила ладонями о стол.

— Он меня предал! Мой брат не понимал, куда влезает! С ними нельзя было общаться! Савелий начал приезжать летом к нам на каникулы и пытался завести с ними дружбу. Жанна даже кокетничала с ним! Я не могла подобное выдержать! Мне пришлось положить этому конец!

— Хм. Да. Вы так и сделали. Настроили подруг против брата, а они, будучи молодыми и глупыми, подхватили вашу историю. Девочки смеялись над ним? Говорили в лицо, будто он ещё маленький, не дорос до общения с ними, а зайдя далеко в своей игре, обидели его. А вы их не остановили.

— Ой, ладно вам! Ничего ужасного они ему не говорили, — Нэлли усмехнулась. — А то, что сказали, заслужил! Ведь он действительно был подростком! И ему не следовало лезть во взрослый мир.

— Но это был его мир, который он хотел познать сам. Без участия старшей сестры. Но с вашей подачи подруги травмировали его.

— Они бы его испортили, развратили! И в итоге он не стал бы учёным! А ведь всё благодаря мне! Я оказала ему услугу, вы понимаете? Я вырастила из него человека! Никто его не травмировал! Не делайте из меня сумасшедшую какую-то!

— Из вас? — грустно улыбнулась Виктория. — Нет. Однако вы превратили вашего брата в несчастного человека.

— Не понимаю, что вы несёте!

— Думаю, прекрасно понимаете, — Виктория пристально посмотрела на Нестерову. — Ваш брат в возрасте двадцати лет проходил лечение расстройства личности. У него было нарушение психологических механизмов, отвечающих за формирование самосознания, эмоций, мотивации и поведения. Вы его замучили своими проблемами, недовольством от жизни, а когда он решил выйти во взрослый мир и узнать его, то получил именно то, от чего вы сами страдали. Только разница в том, что вы выбрали свой путь, решив разозлиться на весь мир, а его сделали несчастным намеренно.

— Я не собиралась… я этого не хотела, у него была просто депрессия!

— Увы, нет. Диагноз врачей, который я прочла в его медицинской истории, другой.

Нэлли опустила глаза.

— Я не предполагала, что до такого дойдёт…

— До чего? До убийств? Поэтому вы решили сбежать? Купили билет на поезд и собирались уехать подальше от брата-преступника?

Нэлли со злостью посмотрела на Колесникову.

— Вы не понимаете! Я тоже устала! Я хотела забыть обо всём. Мне надоело! К нам постоянно приходит полиция, расспрашивает! А Савелий… просто хотел защитить меня. Он видел, как я страдала в молодости, и отомстил!

— Кажется, вы всё иначе понимаете. Савелий убивал не ради вас. Он убивал, потому что болен. И здесь ваша вина, — Виктория закрыла органайзер. — И признайтесь, вам даже не