Георгий Ланской - Козырная пешка

– Прекрасная мысль, – саркастически ухмыльнулась я. – Тюкать ты будешь? А покойника мы традиционно сбросим с моста и поедем туда как всегда среди ночи, в надежде, что нас снова встретят знакомые менты.

– Ой, нет, – содрогнулась Женька. – Никаких больше историй с покойниками.

– Тогда молчи.

– Молчу. Ты у нас генератор идей, вот и думай, – обиделась Женька. – В конце концов, он не меня хочет порубить в мелкий винегрет, а голову забальзамировать на память в трехлитровой банке.

Мы сидели молча до самого вечера. Нафаня спал, посапывая и временами всхрапывая подбитым бомбардировщиком. Женька дулась и демонстративно смотрела в другую сторону. Агата как привидения ходила из угла в угол, иногда прижимая руку к груди. Ничего путнего в голову не лезло. Единственным выходом из этой ситуации было устранить Нафаню раз и навсегда, но на это ни одна из нас не была способна. Так ничего и не придумав, мы с подружкой стали собираться на дело. Агата сунула нам связку ключей, обнаруженных в кармане Нафани, мощную отвертку и громадный гвоздодер.

– А это зачем? – удивилась я. – Ключи же есть.

– А ты хочешь, чтобы он догадался, кто посетил его ночью? Вдруг он не настолько глуп, как бы нам хотелось. Держи. Дверь откроешь ключами, а потом пошурудишь там отверткой, или вон, фомкой, чтобы ментов, если что со следа сбить. И перчатки наденьте.

– Агата, я не подозревала наличие у тебя таких криминальных наклонностей, – восхитилась я. Агата отмахнулась и ушла из комнаты.

Я взяла инструмент и вышла на улицу к машине. Женька выскочила на улицу через минуту. Она держала в руках сумку и мобильный Игоря.

– Ты где его взяла? – удивилась я, ткнув пальцем в телефон.

– Где взяла, где взяла…. С убитого сняла, – проворчала Женька.

– Он же увидит, что его нет.

– А я скажу, что он мне его вчера в шахматы проиграл. И не отдам ни под каким видом.

– Может быть, придется отдать, – нахмурилась я. – Видео посмотри. Если мы там есть, удали все.

– На, сама смотри, я машину поведу, ты ж пила сегодня. Еще попадется мент с чутким носом, на которого не подействует наша неземная красота.

Женька, следуя моим указаниям, повела машину. Я же шуровала в чужом телефоне. Разумеется, компрометирующее видео снова фигурировало в телефоне. Значит, он не блефовал, говоря, что у него есть копия в компьютере. Впрочем, я бы тоже так и сделала. И потом, на мониторе детали видны более отчетливо. Кроме компромата, в телефоне по-прежнему было много моих фото и видео, снятых на спектаклях и улицах города. Я хотела удалить все, но потом передумала.

– Держи, – сказала я, возвращая телефон подруге, – если что, скажем, что он проиграл нам это видео и удалил его сам. Это даже лучше, чем отнимать телефон.

Женька кивнула и бросила телефон в сумочку.

– Ты знаешь, – тихо произнесла она, – а мне почему-то совсем не страшно. Когда мы труп тащили через весь город, я тряслась как припадочная, а сейчас иду грабить чужую квартиру и мне по фигу. Это привычка?

– Это маразм, – отрезала я. – Следи за дорогой.

Женька хихикнула и сосредоточилась на дороге, которая явно стала хуже. Мы подъезжали к намеченной цели. Меня снова посетило гнетущее ощущение, что я что-то упустила, но это зудящее в подсознании ощущение никак не могло обрети осязаемую форму.

– Не спят еще, – раздосадовано произнесла Женька и взглянула на часы. – Час ночи, могли бы уже спать лечь. Подождем?

– Ну, в общем, глупо взламывать дверь, когда вокруг народ так и шастает, – рассеяно ответила я. Что-то было такое связано с этим домом, этим двором, но я никак не могла понять, что за надоедливая мысль бьется осой у меня в голове. Тревожное чувство опасности не покидало меня.

Ждать пришлось довольно долго. Пейзане возвращались в родные пенаты с ленивой грацией перебравших граждан. Моя машина внимания людей не привлекала, двор был забит машинами разных мастей и пород, как причудливый зоопарк. Вот только роскошных зверей там не было, так, дворняги мелкого пошиба. Моя маленькая «Хонда» вписывалась в этот зверинец органично. Постепенно окна в доме гасли, затихали голоса. С темных балконов пару раз болидами полетели окурки сигарет, хлопнули двери балконов, и все стихло. Город шумел позади нас, перекликаясь сотнями негасимых огней. Женька курила, пуская дым в открытое окно.

– Пошли что ли, – осторожно открыв дверь, сказала я. Женька вышла из машины, прихватив с собой не только свою сумочку, но и большую клетчатую сумку, столь любимую коробейниками. Поставив сумку на землю, Женька нагнулась и что-то подобрала.

– Зачем сумку берешь? – удивилась я. Женька нажала на кнопку сигнализации, машина удовлетворенно хрюкнула и мигнула фарами.

– А компьютер ты в руках понесешь? – неделикатно осведомилась подруга. Я признала ее правоту и придержала дверь, открывшую вонючую пасть подъезда. Лестница была темной. Женька светила под ноги фонариком, встроенном в зажигалку. Синее пятно света не очень помогало нам, но позволяло хотя бы не разбить себе нос на неровных ступеньках. До квартиры мы дошли без особых приключений. Я вынула из кармана куртки ключи и сунула один, на мой взгляд наиболее подходящий в скважину. Ключ не подошел. Женька вдруг захихикала.

– Ты что? – зашипела я.

– Да анекдот вспомнила, как Чапаев с Петькой рояль тащили на девятый этаж. Чапаев все Петьку просил рассказать что-нибудь веселое, а тот на восьмом этаже сказал, что они не в тот подъезд вошли…

Женька снова захихикала. Я стукнула ее по затылку и сунула в скважину второй ключ. Этот вошел туда на удивление легко. Дверь открылась с мерзким скрипом. Женька сунулась было внутрь, но я удержала ее.

– Обувь сними.

– Вот еще, – яростно зашептала подруга, – у него там поди холерная палочка по полу скачет. Не время сейчас о чистоте думать.

– Дура, если менты приедут, они следы твоих башмаков без труда найдут.

– Так я босиком, – огорчилась Женька. – Думаешь, отпечатки ног я не оставлю?

– Пакеты на ноги одень.

– А где я пакеты возьму?

– У тебя в сумке ничего нет подходящего?

Женька полезла в сумку, я открыла клетчатую, вытряхнула из пакета инструменты и сунула пакет Женьке.

– Пакета нет, но есть купальная шапочка, – прошипела Женька и сунула ногу в шапочку. Нацепив на вторую ногу пакет, Женька скользнула внутрь. Я разулась и последовала за ней, осторожно прикрыв дверь. Женька тут же налетела на что-то в темноте. Что-то полетело на пол, гремя, как пушечная канонада. Я замерла. Женька матерно выругалась и зажгла свет.

– Погаси, – приказала я. – Нет, в прихожей погаси, а в ванной зажги.

Женька послушно выполнила мой приказ. В свете, льющемся из открытой двери ванной, мы увидели, что Женька свалила на пол кастрюлю с ложками, которая почему-то стояла в прихожей.

– Только не ори, – взмолилась подруга. Орать я и не собиралась. В конце концов Женька не виновата, что этот придурок оставил кастрюлю посередине прихожей.

– Перчатки одень, – скомандовала я, – потом закрой шторы, включи настольную лампу и учини в квартире погром, только без звуковых эффектов. Аккуратно вываливай все из шкафов. Если чего найдешь, забирай, не стесняйся. Потом выкинем.

Женька кивнула и, шаркая ногами, принялась громить квартиру. Я же проворно отсоединила компьютер от сети, выдернула шнуры, соединяющие монитор с процессором, вырвала шнуры мыши телефона и клавиатуры, и аккуратно сложила все в сумку. Женька вернулась из кухни.

– У него полная раковина воды, – доложила она. – Видать трубу забило, вот он посуду в ванной и мыл. Поэтому кастрюлю в коридоре и бросил.

– Что-нибудь интересное нашла? – спросила я.

– Ничего особенного. Цацок нет, денег нет, мелочь какая-то. Фотографии нашла твои. Решила, что забирать не стоит. Валим отсюда?

– Правильно решила. Сейчас дверь раскурочим и бегом до канадской границы.

– Почему до канадской? – удивилась Женька. Я закатила глаза.

– Агата права, ты помрешь неученой. Классику читать надо. Или по телевизору смотреть что-то кроме «Дома-2».

– Я еще сериалы смотрю, – обиделась Женька. – Про няньку и придурочную семейку торговца обувью.

– Молодец, – похвалила я. – Свет выключи.

Женька погасила в комнатах свет. Я приоткрыла дверь, сунула отвертку в замочную скважину и несколько раз с силой повернула. Замок реагировал вяло, язычок не высунулся, но даже моим невооруженным глазом на личине замка были видны отчетливые царапины.

– Все, валим, – скомандовала я. – Сумка твоя где? Не хватает на мелочах засыпаться. Все дилетанты вечно оставляют на месте преступления серьги, цепочки и паспорта с пропиской.

Женька продемонстрировала висящую на ремне через плечо сумку. Двумя руками она проверила наличие сережек, потом цепочки, ключей. Я сделала то же самое.

– Пошли, – сказала я. Женька кивнула, а потом вдруг остановилась.

– Погоди, – вдруг сказала она, и, приоткрыв дверь квартиры, что-то бросила внутрь.