Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев

так и в моей машине. Есть протоколы изъятия образцов, заверенные понятыми, есть заключение криминалистической экспертизы.

— Продукты сгорания, — в раздумье проговорил Евграфов.

— Представляете, сколько их должно быть у меня на руках? Убить Богданова с его подружкой, тут же поехать выстрелить в Добрякова, затем в Петелина… Вам такой ералаш не кажется смешным?

— Хочешь сказать, что кто-то тебя подставил?

— Хочу сказать, что преступники сели в лужу… — усмехнулся Кауров. — Когда убили Богданова, в какое время? Что говорят эксперты?

— Пока только приблизительно, с пятнадцати до шестнадцати.

— И в Петелина стреляли с пятнадцати до шестнадцати, точнее, в пятнадцать сорок две. Это мне нужно было выстрелить в Петелина, затем вернуться к Богданову, а от улицы Радищева до Лавровки минут сорок пути.

— Почему до Радищева?

— Петелин там живет.

— Да, но стреляли в него на улице Маяковского, восточная окраина, Промышленный район.

— Маяковского? Восточная окраина, — кивнул, соглашаясь Кауров.

— Там недалеко, минут пятнадцать.

— Да, но я был на выезде.

— Выстрелил в Добрецова, метнулся в Лавровку, там убил Богданова и к Петелину мог успеть. Не так уж все и безнадежно, Кауров! — злорадно усмехнулся Евграфов.

— Для вас не безнадежно? — удивленно повел бровью Родион и с осуждением спросил: — Вы так хотите, чтобы убийцей был я?

— Слишком уж подозрительно ты себя ведешь, Кауров. И Марина твоя не забывай кто.

— Еще раз повторяю, у Марины нет мотива убивать Богданова. Это во-первых. А во-вторых, с улицы Трудовой в Лавровку я мог метнуться только по объездной, а на ней вчера была пробка. И от Петелина до улицы Трудовой ехать как минимум сорок минут. И то, если гнать на пределе. В Петелина стреляли в пятнадцать сорок две, я прибыл на Трудовую улицу в шестнадцать ноль-ноль. Как я мог уложиться в восемнадцать минут? Это нереально! Можно провести эксперимент… А можно вскрыть историю перемещений моего телефона. В этой картинке я мог убить только Богданова, но никак не мог стрелять в Добрецова и Петелина.

— Телефон… — теряясь в сомнениях, фыркнул Евграфов. — Телефон мог перемещаться сам по себе.

— Телефон убираем, остается восемнадцать минут. Не мог я стрелять в Петелина, физически не мог.

— Но мог убить Богданова!

— Только его и мог убить. Но меня пытались подставить с убийством Петелина и Добрецова. Был «Форд Фокус» с фальшивыми номерами, с такими же цифрами, как на моей машине. Мой автомобиль обследовали, в нем нет пороховых газов! — мотнул головой Кауров.

— Будем разбираться! — исподлобья глянул на него Евграфов.

— А меня под стражу?

— Возможно.

— А Марину убьют?

— Убить ее можешь только ты.

— Убить ее может кто-то другой. И если с ней что-то случится, я тебя убью! — Кауров до судорог сжал мышцы живота, чтобы его голос прозвучал тихо, спокойно. Но зловеще.

— Что? — встрепенулся Евграфов, ошарашенно глядя на него.

— Или ты меня убей. Только так ты сможешь закрыть проблему. Или ты думаешь, что сможешь раскрутить меня на чистосердечное признание? Нет, этого не будет. И я докажу свою невиновность… Убей меня, Женя. Это твой единственный выход, если ты на стороне Богдановой.

— На чьей стороне?! — скривился Евграфов.

Кауров не ответил, он всем своим видом давал понять, что ему нечего добавить к сказанному.

— При чем здесь Богданова?.. Что ты молчишь?

— А то, что вам неинтересно, кто на самом деле убил ее мужа.

— И кто мог убить ее мужа?

— А я могу вам верить? — усмехнулся Кауров.

— То есть ты думаешь, что я на стороне Богдановой?

— Я сейчас могу думать только о Марине.

— А она в опасности?

— И она в опасности, и Добрецов в опасности, и Петелин, и Агуреева с Захаровым. На них охотятся, а полиция даже не в курсе, никто не владеет полной информацией об обстановке. Сейчас убийства свалят на меня, и все успокоятся. Как будто и не было ничего. А Натаров умирает, до оглашения завещания все его незаконные наследники должны быть уничтожены. Незаконные с точки зрения Богдановой.

— Опять Богданова!

— А кому нужно было убивать ее мужа?

— Что ты об этом знаешь? — Евграфов сел в кресло и принял положение, удобное для долгого обстоятельного разговора.

— Я знаю то же, что и все. В ночь перед убийством Федосеева Богданов находился возле его дома. Мы, конечно, уже не можем его привлечь, но тем не менее он под подозрением. А вместе с ним и его жена, которой, конечно же, выгодно было избавиться от Федосеева.

— То есть муж стал опасен для жены?

— И еще он изменял ей. Его убили вместе с любовницей. Думаю, экспертиза покажет, чем они там занимались.

— Да уж занимались… — кивнул Евграфов.

— За Богдановым следил не только я, за Богдановым могла следить его жена. Это я устанавливал метку под номер, а она могла следить через спутниковую сигнализацию, технически это очень даже возможно.

— Богданов привез свою любовницу к реке, в уединенное место, его жене это показалось странным, она отправила к нему людей, приказав им действовать по обстоятельствам?

— Я думаю, Богданов давно уже изменял жене, и она это знала. Возможно, убийство готовилось давно… Но, возможно, ее люди на самом деле действовали по обстоятельствам, — пожал плечами Кауров. — Заметили меня, установили личность и, зная, что я занимаюсь Богдановым, приняли решение. Я отправился на вызов, и они заняли мое место. Но в машине, как я, они не остались. Они пошли убивать.

— Чтобы подставить тебя?

— В том числе.

— Но на месте преступления твоих следов нет?

— Я не подходил к машине Богданова.

— Убить Богданова могли люди его жены.

— Не знаю, — замялся Кауров.

— Что ты не знаешь?

— Проще всего думать, что финансовое положение Валерии Богдановой позволяло ей содержать людей, готовых ради нее на все. Но тогда почему к дому Федосеева она отправила своего недалекого мужа, хотя могла отправить профессионала?

— Значит, не было в ее распоряжении профессионала.

— И убить Богданова мог кто-то другой.

— Кто?

— Не знаю… Тут нужно плясать от печки, о которую обожглись шесть наследников из девяти, четверо насмерть.

— Убийство Богданова как-то связано с этой печкой?

— С этой печкой связан я. И во всех трех случаях вчера пытались подставить меня…

— Во всех трех случаях присутствовал синий «Форд Фокус», — кивнул Евграфов.

— И это должно соединить три случая в одну линию, у вас это, может, и получается, а у меня нет. Я-то знаю, что в случае с Петелиным и Добрецовым участвовала не моя машина. Преступник должен был найти синий «Форд Фокус», оснастить его поддельными номерами. Подделать знак под определенный номер очень сложно, вы должны это понимать…

Понимал это и сам Кауров. И даже предполагал нацелить розыск на мастеров, которые занимались изготовлением регистрационных знаков официально, но не всегда на законных основаниях. Возможно, Петелин ездил за фальшивым номером в Воронеж, где у него действительно