Испытательный полигон - Майкл Коннелли

class="p1">— Почему должно быть не в порядке?

— Не знаю. Вот и хочу, чтобы ты проверил.

Я вернул трубку на базу, закончил разговор. Проверил мобильный: заряд уже позволял включить его при подключённой зарядке. С девяти утра скопилось пять пропущенных звонков и пять голосовых сообщений. Четыре — от Лорны. На каждом следующем её голос звучал громче: она всё сильнее паниковала, не понимая, почему я не отвечаю и где меня носит. Пятое сообщение было от Маркуса Мейсона. Оставлено в 10:01. Представляться он не стал.

— Холлер, перезвоните мне. Нам нужно поговорить.

Я встал, закрыл дверь, вернулся к столу и нажал кнопку обратного вызова. Набрался номер мобильного Мейсона, и он ответил сразу.

— Холлер, нам нужно встретиться, — сказал он.

— Мейсон, я только что получил сообщение от твоего клиента, — сказал я. — Как тебе такое?

— Что? Какое ещё сообщение?

— О небольшом проникновении в мой офис прошлой ночью.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Конечно, нет.

— Слушайте, это неважно. Нам нужно встретиться.

— О чём?

— У нас новое предложение. Последнее.

— Знаешь, как разозлить федеральную судью? Решать вопрос о сделке после того, как она два дня отбирала присяжных.

— Неважно. Когда вы можете встретиться?

— Маркус, куда делось твоё «Я разорву вас на части на следующей неделе и буду наслаждаться каждой минутой»?

— Я бы сдержал слово. Но компания хочет всё это закончить. Слишком многое поставлено на карту, чтобы доверять исход дела двенадцати идиотам. Когда вы можете встретиться? И где?

— Встречаться с тобой я не буду, Маркус. На сегодня у меня и так всё забито.

— Ваша обязанность — выслушать и своевременно передать клиентам предложение об урегулировании.

— Для этого встречаться не обязательно. Присылай, я передам. Всё просто.

Повисла долгая пауза. Мейсон явно прикидывал, как сыграть карту.

— Пятьдесят миллионов, — наконец сказал он. — Ваши клиенты сами решают, как разделить. Компании всё равно. Те же условия, что и раньше.

Теперь я замолчал. Мне стало стыдно, потому что первая мысль была не о клиентах, а о том, какая доля достанется мне. Мейсон, похоже, считал их вместе со мной.

— Что это значит для вас, Холлер? — спросил он. — Двадцать миллионов? Вы обязаны убедить их взять это предложение.

У меня была скользящая шкала гонорара. Чем выше сумма соглашения, тем ниже мой процент. На крупных суммах он опускался до двадцати. В данном случае, если клиенты соглашались, я получал десять миллионов. Больше, чем заработал за всю карьеру. Более чем достаточно, чтобы уйти на пенсию и отстроить для Мэгги дом лучше прежнего.

Я отбросил эти мысли и собрался.

— Чего они боятся, Маркус? — спросил я.

— Я сказал им, что всё под контролем, — ответил он. — Но они просто хотят пройти через это как можно быстрее.

Я долго молчал.

— Передайте им, Холлер, — сказал Мейсон. — У вас чуть больше шести часов. Предложение действует до пяти. Все стороны должны согласиться. Раздельной сделки не будет. Поняли?

— Понял, — сказал я. — Зафиксируй всё письменно и вышли мне на электронную почту. Нужно, чтобы было что показать клиентам.

— Уже отправил.

— Ладно, сейчас посмотрю и…

Мейсон отключился.

— И сам ты пошёл к чёрту, — сказал я.

Я открыл на телефоне приложение почты и увидел его письмо вверху списка. Прочитал, выискивая расхождения между тем, что он только что сказал, и тем, что изложил на бумаге. Расхождений не было. Письмо повторяло прежнее предложение об урегулировании, только сумма изменилась, да добавилась строка о том, что клиенты сами решают, как делить деньги. Эта строка меня зацепила. Что за ней скрывалось? Мейсон уже вёл какие‑то разговоры с Колтонами? Считала ли их сторона, что обещание большей доли Колтонам подтолкнёт всех к согласию?

В дверь постучали, и вошла Лорна.

— Что происходит? — спросила она.

— Копы уехали? — спросил я. — Я о них.

— Да. Циско их проводил. Можем начинать встречу, как только он вернётся. Позвонить Джеку?

— Я только что с ним говорил. Он поехал проверить Наоми, потом перезвонит.

— «Челленджер», — сказала Лорна и показала вверх, словно «Тайдалвейв» мог нашпиговать потолок «жучками».

— «Тайдалвейв» знает о ней из суда, — сказал я. — В кодовых именах уже нет смысла.

— Верно, — кивнула Лорна. — Что именно Джек должен проверить?

— Не знаю. Но к нам вломились. Я хочу быть уверен, что у неё там всё спокойно.

— Микки, ты правда думаешь, что за этим стоит «Тайдалвейв»? Район тут, мягко говоря, не самый благополучный.

— Если бы это был обычный взлом, мы бы увидели пропажи. Всё было бы перевёрнуто вверх дном. Над клеткой висит медная сетка на две тысячи долларов, плюс ноуты. Всё цело. Это «Тайдалвейв», Лорна. Они что‑то искали.

— Что?

— Не знаю. А может, просто присылали нам сигнал.

— Какой?

— Что они играют жёстко. Не уверен.

— И это при том, что дело гражданское, — сказала Лорна.

— Сплошная насмешка.

Я услышал, как хлопнула входная дверь склада. Через минуту в офис вошёл Циско.

— Что у нас? — спросил он.

— Циско, хочу, чтобы ты ещё раз прочесал склад, — сказал я. — Если они ничего не взяли, значит, могли что‑то оставить.

— Включая подарок, — сказал Циско.

— И ещё, — продолжил я. — Мы только что получили новое предложение от «Тайдалвейва».

— Сколько? — спросил он.

— Пятьдесят миллионов.

— Ни хрена себе! — выдохнула Лорна.

— Ага, — сказал я. — Мне нужно сообщить об этом нашим клиентам.

Циско опустился на стул напротив.

— Думаешь, они согласятся? — спросил он.

— Думаю, на их месте я бы согласился, — сказал я. — Жаль будет. Процесс намечался интересный.

— Но трудно отмахнуться от пятидесяти миллионов, — сказал Циско.

— Нет, — сказала Лорна. — Бренда откажется. Она — скала.

Я кивнул. Лорна, вероятно, была права.

Телефон завибрировал. Макэвой. Я ответил.

— Джек, ты на громкой связи, — сказал я. — У нас всё изменилось.

— Чёрт, у нас тоже, — сказал он. — Наоми отступает.

— Что случилось? Почему?

— Её полностью парализовало от страха. Ей вчера вечером позвонила дочь из общежития. К ней в комнату приходил мужчина и до смерти её