Опасное путешествие - Алексей Кузьмич Евдокимов

и если кто-то из них связан с Махмудом, то у реки нас обязательно будет ждать засада

— А если засады не будет? — снова задала вопрос Надя.

Федоров развел руками.

— Значит, мы ошибаемся и в сарае нас нашли случайно.

Когда они подошли к мосту, был уже полдень, и солнце стало припекать почти по-летнему. Широкая горная река неукротимо катила свои мутные, пенистые воды по дну ущелья и глухо шумела среди высоких каменных утесов. В этом месте ее русло выходило с отрогов гор в долину, и было крепко зажато между высоких берегов; и только рядом с мостом, берег резко понижался, образуя небольшую тихую заводь. Течение здесь почти не ощущалось, а вода была настолько спокойной, что издали, казалось, будто она покрыта сверху большим темно-зеленым стеклом.

Дмитрий Николаевич осторожно прополз к опушке леса и больше часа лежал там, наблюдая за строительством. Изредка он доставал из кармана блокнот и делал в нем какие-то заметки.

— Похоже, я не ошибся. Поезда здесь, действительно тормозят, — облегченно сказал он Наде, вернувшись.

— И что теперь будем делать? — она сидела на траве и с аппетитом жевала бутерброд, запивая его минеральной водой из бутылки.

Федоров присел рядом.

— Дождемся ночи. Попробуем сесть на один из них, — он внимательно посмотрел в повеселевшее лицо девушки. — По моим наблюдениям, грузовые поезда ходят с интервалом около получаса, но нам нужен поезд с пунктом назначения в Линце, чтобы не пришлось прыгать на ходу.

Сняв с себя куртку и мокрый после ручья свитер, Дмитрий Николаевич повесил их сушиться на ветки орешника и, выбрав место на берегу реки, лег на нагретую солнцем траву.

— Часа через два я пойду к реке на место встречи, — сказал он Наде, — а пока предлагаю немного отдохнуть. Вам после всего пережитого сон просто необходим. Чтобы вывести вас из шока, пришлось дать сильное снотворное. На первое время это поможет справиться с эмоциями, а дальше все будет зависеть от вас самой.

Он подложил под голову сумку с продуктами и, повернувшись на бок, устало потянулся и закрыл глаза.

В воздухе стояла удивительная, не нарушаемая никакими звуками тишина. Осеннее солнце, наконец, прогрело прозрачный горный воздух, и стало совсем тепло. Среди деревьев вдруг появились юркие желто-зеленые стрекозы и, поблескивая разноцветными крыльями, заскользили над уже засохшими бутонами поздних осенних цветов. Разогретая земля курилась легким дымком. Лучи солнца ярко отражались на поверхности многочисленных луж, а в воздухе стоял тот особый нежный аромат, когда запахи прелых листьев и хвои смешиваются между собой и начинает казаться, что лето вот-вот вернется и снова вступит в свои законные права.

Закончив есть, Надя немного походила по поляне и, бросив взгляд на лежащего на берегу реки Федорова, подошла к нему Сев на пожелтевший мох, она прислонилась спиной к теплому стволу росшей у берега сосны и долго наслаждалась тишиной, теплым осенним воздухом и горьковато-пряными запахами, приносимыми ветерком из леса. Наконец, не выдержав затянувшегося молчания, она спросила.

— А вы там, в сарае, сильно за меня переживали?

— Что? — сонно переспросил Федоров, приподнимая голову.

— Ну, когда меня эти… там… — замялась Надя.

Тот кивнул головой и коротко ответил.

— Да!

Надя вздохнула.

— А я почти не помню, что происходило. Как в тумане была. А когда тот, рыжий, меня схватил, так испугалась… Думала, умру. Руки и ноги словно онемели. А потом вообще отключилась.

— У вас был шок, — Дмитрий Николаевич лег на спину и положил под голову согнутую в локте руку. — Последствия такого стресса у всех проявляются по-разному. Но чаще всего женщины после изнасилования замыкаются в себе, — он сделал паузу и посмотрел на Надю. — Вам нельзя сейчас концентрироваться на этом, оставаться наедине с собой. Иначе психика может не выдержать.

— И что же мне делать? — спросила Надя, откидывая рукой сползшие на лоб волосы.

— Получать как можно больше положительных эмоций, — улыбнулся Федоров. — Вернетесь в Москву к Гонгадзе и постепенно все забудете.

— Вы так думаете? — Надя вздохнула и с сомнением покачала головой.

Она, как зачарованная, не могла отвести глаз от его поджарого мускулистого тела. Она случайно дотронулась до его руки и вдруг почувствовала, как по ней стала разливаться приятная, расслабляющая истома. Она не понимала, что с ней происходит. Ее вдруг потянуло к этому красивому мужчине. Потянуло так, что остановиться, подумать она не могла. В ней как бы проснулось что-то ранее неизвестное. Безумное. Она сопротивлялась этому, как могла, но это желание было сильнее нее!

Надя долго, не отрываясь, смотрела на Федорова и затем тихо спросила.

— Вы считаете, что Гонгадзе может дать мне положительные эмоции?

Тот пожал плечами.

— Это вам самой решать.

— А вы как думаете?

Дмитрий Николаевич улыбнулся.

— Как мне рассказывали, у вас с ним полное взаимопонимание. Правда, он женат и разводиться вряд ли будет, но материально обеспечит всегда.

Глаза девушки вдруг блеснули любопытством.

— А вы?

— Что я?

— Вы женаты? — краснея, спросила Надя.

— Раньше был… — Федоров задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Но потом развелся. Жена моей работы просто не выдержала. Я все время в разъездах, так что виделись мы с ней от случая к случаю. А такая жизнь брачные узы не укрепляет.

Несколько минут они молчали, изредка бросая друг на друга любопытные взгляды. Затем Федоров попросил Надю.

— А вы про себя не расскажете? А то знакомы уже почти четыре дня, а я ничего о вас толком не знаю.

Надя пожала плечами.

— Ну а, что рассказывать?

— Да мне все интересно.

Надя вздохнула.

— Родилась я на Дальнем Востоке. Родителей своих не помню. Обои умерли, когда я совсем маленькой была. Жила с бабушкой. Когда окончила школу с золотой медалью, приехала в Москву. Поступила в педагогический. На одной дискотеке меня заметили, пригласили работать в модельное агентство. Я не отказалась. Деньги хоть и небольшие получала, но студенту сейчас и такие заработать нелегко. К тому же работа понравилась. Я наряжаться с детства люблю, — улыбнулась она. — Попала на конкурс "Мисс Москва". Победила. Появился Гонгадзе. Ну, а дальше вы, наверное, сами знаете. В газетах про это много писали. Институт бросила. А зачем вам это?

— Да так. Я когда вас впервые в аэропорте увидел, подумал, что ваше лицо мне кого-то напоминает, но вот кого, так вспомнить и не смог.

Надя усмехнулась.

— Вы, наверное, в журнале мою фотографию видели. После конкурса мне так многие говорят.

Они снова помолчали, и затем Надя, как будто извиняясь за что-то, вдруг сказала.

— С Гонгадзе у меня сейчас отношения очень сложные. Я нужна ему скорее как красивая игрушка. Когда