Слово вора - Владимир Григорьевич Колычев

– Паша, может, правда, нужно помириться? – Зойка дернула его за рукав.

– А ничего, что Туков тебя чуть не убил?

– Ну так поэтому я и могу говорить, что с ним нужно помириться. Имею право… Он же не за спасибо просит? – Зойка проницательно глянула на мужа.

– Не за спасибо, – выдавил тот.

– Что он предлагает?

– Отступной… Паше отступной предлагает… Миллион долларов.

– А нам?

– Нам?.. Ну и нам…

– Можешь не говорить, – усмехнулся Паша. – Мира не будет. И Тукову не жить. Даже если меня убьют, охота будет продолжаться. Поверь, я об этом позаботился.

Он умел брать на понт, Чуронов поверил в его способности, близкие к сверхъестественным.

– Туков отдает нам комбинат в Высоконске, – глядя на Зойку, проговорил Чуронов.

– Весь?

– Продаст нам часть акций, мы получаем контрольный пакет. Ты понимаешь, что это значит.

– Банкротства не будет, – кивнула Зойка.

Паша развел руками. Он и рад бы помочь, но Тукова прощать нельзя.

– Заводы не закроются, тысячи людей не окажутся на улице, – продолжала она.

– Комбинат и так не закроется, – усмехнулся Паша.

Ложное банкротство не остановит комбинат, Туков просто не даст заглохнуть производству. И люди не пострадают. А если вдруг, то ему какое до всего этого дело? Он же не из бюро добрых услуг.

– Закроется, Паша, закроется!

– Зачем ты меня грузишь? – Паша в упор глянул на Зойку.

– А Лев Аркадьевич сделку тебе хочет предложить! Ты получаешь комбинат на кормление и живешь – как сыр в масле катаешься.

Паша понимал, о чем речь, глупых вопросов не задавал. Да и зачем, если Туков должен умереть?

– Пять процентов с прибыли, – назвал цену вопроса Чуронов.

И с таким скрипом он согласился платить, что Паша едва не засмеялся. Как будто он кого-то о чем-то просил. Как будто они выходили на сделку. Нет ничего такого и не будет.

– А не мало? – возмущенная жадностью мужа, спросила Зойка.

Паша с интересом глянул на нее. Похоже, на его глазах разыгрывалась дешевая пьеска ценой в миллионы долларов.

– Так с прибыли же, не с выручки! А еще сама знаешь, кому надо платить!.. А дивиденды, а модернизация, а воспроизводство! – очень убедительно занервничал Чуронов. – И за все платим! И всем платить придется! Дивиденды Тукову, дивиденды акционерам… Да и пять процентов от всей выручки… От всей! Это очень-очень много! Это пятьдесят-шестьдесят миллионов рублей!.. В год, конечно, не в месяц, но все равно много.

Паша невольно задумался. Шестьдесят миллионов рублей – это два ляма долларов. И делать ничего не надо, комбинат работает, а лопата сама деньги гребет. Причем давно уже миновали те времена, когда на общак Паша должен был заносить львиную часть прибыли. Сейчас львиная доля могла поступать на его личный счет, и никто не посмеет бросить камень в его огород. В конце концов, Паша сам решал вопросы с «торпедами», засылал их в Москву, рисковал своей жизнью и свободой. И сейчас никто не помогает ему за редкими исключениями.

– Ну так что? – Зойка толкнула Пашу в плечо.

– Пять процентов – это очень большие деньги, – выдавил из себя Чуронов.

Паша с интересом смотрел на него. Натурально переживал он за свой комбинат и пять процентов как от сердца отрывал. Может, он действительно собирался платить Паше реальные деньги. Вернее, соглашался с предложением Зойки.

– И Высоконск – хороший город, – увещевала Зойка. – Лес, река… Дом себе построишь у реки, будешь жить кум королю… И за городом смотреть… Там спокойно все, братва завод не трогает…

– Мелкая там братва для нашей крыши, – кивнул Чуронов.

Паша кивнул. Что ни говори, а приятно считать себя птицей высокого полета. И Чуронов деньгами делиться готов, и Туков на большие жертвы пошел, лишь бы Паша от него отстал. А про Высоконск он слышал, братва там действительно мелкотравчатая, но не потому, что организации не хватает. Менты хорошо местных бандитов тряхнули, крупную рыбу закрыли, мелочь сама разбежалась. Паша пересекался с Кивой, авторитетом из Высоконска, нормальный пацан, при понятиях, блатует сейчас в зоне. Выходы на Киву есть, через него можно поставить братву под воровское крыло. А смотрящим Пашу назначат воровским сходом, властью очень уважаемых людей, вопрос вполне решаемый. Вор, он хоть и не священник, но свой приход иметь должен.

– Паша, это же лафа для тебя!..

Зойка как будто в душу смотрела и мысли его читала.

– Второго такого раза не будет! – подстрекала она.

– Я не Ленин, – качнул головой Паша. – Но тоже не верю в доброту буржуазии!

– А это не доброта! – покачал головой Чуронов. – Это хочешь жить – умей вертеться!.. Был бы ты никто, мы бы и звали тебя никак. А ты вон какого страху на Тукова нагнал!

Паша скривил губы, вспомнив, как наехал на Тукова тогда на Павелецкой. И страху нагнал, и под свой контроль взял, и чем все это закончилось?.. И сейчас закончится тем же самым. Поэтому никаких гарантий он требовать не станет. Молча примет предложение, посмотрит, чем все это закончится. Если ему реально выплатят отступной и отдадут на кормление комбинат, он примет деньги, но уже в готовности к удару в спину. И сделает все, чтобы его не прозевать. Выдержит удар и с полным на это правом нанесет ответный. А если не выдержит, то грош ему цена. То и в будущем ему делать нечего.

21

Лес, река – все это есть. И город очень даже ничего, небольшой, но людный, в центре старинные здания, три церкви, купеческие дома за каменными оградами, а вокруг высятся микрорайоны с высотками. Комбинат большой, под него новый город и строился.

Но лес и река Пашу сейчас мало волновали. Сейчас его интересовали бандиты, которые все еще пытались конкурировать с ментами – за право крышевать коммерческие точки. Смельчаков осталось немного, но все-таки они представляли собой реальную силу. Рэкет, грабежи, наркота, девочки – все под братвой. Опасные люди, во всяком случае, Паша мог хлебнуть от них.

– Ну был у нас тут смотрящий… – кривил губы детина примерно одного с Пашей возраста.

Нос искривлен от сильного удара, возможно, шипованным кастетом врезали, на подбородке глубокий шрам, висок обожженный.

– От передоза склеился… У тебя как по этой части? – Хлопок насмешливо глянул на Пашу.

– А ты у Кивы спроси!

Паша набрал на мобильнике номер телефона. Так просто Кива ответить ему не мог, но его должны были подготовить к звонку. Если он откликнется, если поговорит с Хлопком, то Паша – человек реальных возможностей. Значит, с ним не можно, а нужно иметь дела.

План сработал, пацан ответил.

– Ну здравствуй, брат!

– Паша, ну ты в натуре! – Кива, казалось, задыхался от восторга.

– Хлопку пару слов сказать не хочешь?

Паша передал телефон бандиту, и тот, услышав голос друга, расплылся в улыбке, обнажая золотые фиксы, три в верхнем и две в нижнем ряду.

– Здорово, братан! Как там у тебя?..

Кива сказал все, что должен был сказать. Хлопок проникся, с почтением вернул Паше телефон.

– А я слышал про тебя, Кива и раньше говорил. Это же ты Паша Страх, который мента сжег!

Паша с трудом сдержал эмоции. С одной стороны, хорошо, что о нем идет слава жестокого вора. Но с другой, лейтенант Васюхин снился ему по ночам, и каждый раз Паша просыпался в холодном