Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)

Ознакомительный фрагмент

– Ладно, что ты предлагаешь? – спросил Иса.

– С алюминием – дело прошлое, забыли и проехали, – ответил Сергей. – Но квартиру, машину и фирму Либману надо вернуть. А работать он будет с нами.

– Но мы тоже деньги тратим – бабу его сумасшедшую в клинику устроили, – перебил Сергея чечен.

– Насчет бабы… Иса, ты же ведь не хуже меня знаешь, от чего она с ума сошла.

Иса скрипнул зубами и выругался по-чеченски:

– С теми шакалами из презренного рода отдельный разговор будет. Считай, что их уже нет в городе. Ладно, забирайте своего Либмана… Но по справедливости наша доля с его фирмы пусть десять процентов будет.

Сергей улыбнулся, но покачал головой:

– Ему сейчас тяжело, пусть вам будет пять процентов, а раскрутится – обсудим эту тему еще. (Челищев знал, что эти проценты – чистая формальность, своего рода «сохранение лица». На самом деле Антибиотик говорил ему, что и пятнадцать процентов отдать чеченам вполне допустимо. Важно было «забрать» Либмана, а его фирма – в сущности, вопрос условный. Сегодня у человека одна фирма, завтра – другая. Главное – с кем он работает.)

Иса эмоционально взмахнул рукой.

– Э-э, что мы, на базаре? Пусть будет пять!

Они пожали друг другу руки. Пожатие чечена было сухим и крепким.

– Завтра пусть наши бухгалтеры созвонятся и оформят бумаги. А для тебя лично – вот как меня найти, – чечен гордо сунул Сергею черную визитку, на которой золотом были напечатаны семь цифр радиотелефона и всего три буквы: ИСА.

– Приятно было говорить с мужчиной! – Иса еще раз стиснул ладонь Челищева и, резко повернувшись, зашагал к своим машинам. Только сев в «семерку», Челищев почувствовал, что рубашка у него на спине абсолютно мокрая от пота. Релаксация наступила не у него одного. Гусь матерился как заведенный. Доктор заливался смехом, делясь впечатлениями:

– Ну ты даешь, Адвокат, прямо как волшебник, ей-богу. Я, когда он папку тебе назад пихать начал, подумал – все, жопа, сейчас мочилово начнется, начал уже колечко у «эфки» тянуть, а тут вы ржать начали!

Общее возбуждение не коснулось только Танцора, он, казалось, наоборот, был словно разочарован чем-то, смотрел в темноту на отъезжающие чеченские машины и еле слышно мычал какой-то мотивчик…

Последовавшие за разборкой с чеченами две недели Сергей крутился буквально как белка в колесе.

Антибиотик встретил его, словно космонавта, вернувшегося на Землю после выполнения важного правительственного задания. Столько похвал в свой адрес Челищев не слышал, наверное, за все годы работы в прокуратуре, и он смог в полной мере оценить справедливость поговорки о том, что доброе слово и кошке приятно… Всем участвовавшим в разборке браткам были выплачены изрядные премии, что, естественно, подняло авторитет Челищева в их глазах (деньги-то получать все любят, особенно когда они чистыми приходят, не через кровь). Сергею же, кроме всего прочего, были торжественно вручены ключи от новенького «Вольво‑940» и уже закатанный в пластик техпаспорт на его имя. Челищев, никогда раньше не имевший своей машины (а тем более такой шикарной), радовался, как ребенок, и, казалось, готов был спать в своем «вольво». Тем более что спать ему хотелось постоянно: Виктор Палыч свалил на Сергея чуть ли не все рабочие стрелки группировки Адвоката. Только теперь Челищев начал осознавать истинные масштабы «империи» Антибиотика. Встречаясь в день по семь-восемь раз с различными бизнесменами и бандитами из организации Виктора Палыча и других сообществ, Челищев понимал, что Антибиотик сознательно «светит» его, но, с другой стороны, он получал огромное количество важнейшей информации – кто кого «держит», кто кому платит, кто с кем на долях, а также – кто какое место занимает в сложной иерархии бандитского Петербурга. Несмотря на то, что почти все стрелки были мирными, они забирали массу нервной энергии, и Сергей приходил домой каждый день лишь за полночь (после обязательного вечернего доклада Виктору Палычу), у него хватало сил лишь на то, чтобы выкурить сигарету и упасть лицом в подушку, иногда даже не раздеваясь. Катерину он почти не видел – начался декабрь, и, как это всегда бывает под конец года, у нее накопилась масса финансовых вопросов, требующих немедленного решения, к тому же она начала работать с воспрянувшим к жизни Либманом, который буквально фонтанировал разными проектами и идеями. Либман долго не мог поверить, что его рабство у чеченов закончилось, он плакал, говорил Сергею и Кате, что он их должник на всю жизнь, и не только он, но и дети его, а однажды сделал даже попытку поцеловать Сергею руку. Сергей возмутился и руку свою у Миши отнял, но в душе ему, конечно, была очень приятна благодарность Эйнштейна, и он поймал себя на мысли, что если бы Либман пришел со своими проблемами в прокуратуру, то, скорее всего, они бы не только не были решены, но еще и усугублены. Эта мысль грела, давала некое моральное оправдание резким переменам в жизни Челищева, и все равно он время ог времени чувствовал себя волком, несущимся вместе с чужой стаей по офлажкованным дорожкам. Впрочем, размышлять об этом серьезно времени не было совсем, поток событий, подхвативший Сергея, становился все более стремительным.

Всерьез задуматься о том, кем он постепенно становится, Челищева заставили два события, пришедшиеся на один день. Однажды он, Доктор, Дима-Караул со своими ребятами и Гусь возвращались со стрелки с «пермскими», где перетирался сложный вопрос относительно долей с одной известной меховой фирмой. Развалившийся на заднем сиденье Гусь меланхолично смотрел в окно и вдруг с криком: «Стой!» – хлопнул по плечу сидевшего за рулем Доктора. Толик резко затормозил, и Гусь выскочил из машины. Челищев недоуменно оглянулся и увидел, как Гусь подскочил к какой-то молодой мамаше, прогуливавшейся с коляской, и выдернул из коляски огромную красно-желтую погремушку. Женщина замерла от ужаса, а довольный Гусь, потряхивая погремушкой и не обращая внимания на надрывавшегося в коляске ребенка, направился обратно к машине. Словно какая-то пружина выкинула Сергея на улицу.

– Клево, а? – Гусь не успел закончить фразу, потому что Челищев резко вывернул ему кисть, выбил игрушку и отшвырнул его к «мерседесу».

– Ты че, крутой? – закричал Гусь, пригибаясь и наступая на Сергея.

Глаза Челищева закрыла розовая пелена ненависти, он начал пританцовывать на месте, еле слышно шепча:

– Ну давай, падла, давай!!!

Видимо, даже отмороженных мозгов Гуся хватило на то, чтобы понять, что с Сергеем ему сейчас не справиться. А может быть, он шкурой почувствовал чудовищную силу заряда ненависти, исходившей от Челищева… Как бы то ни было, Гусь сплюнул, развернулся и, бормоча ругательства, пошел прочь. Проходя мимо какой-то припаркованной «девятки», Гусь пнул ногой ее заднюю дверь и, не обращая внимания на завывшую сигнализацию, стал ловить такси посреди улицы.

Подобрав трясущимися руками погремушку, Сергей подошел к женщине с ребенком и положил игрушку в коляску. Молодая мама глянула на него дикими глазами и, не сказав ни слова, толкая коляску перед собой, бросилась бежать.

Доктор, на протяжении всей сцены не вылезавший из-за руля «мерседеса», кашлянул, когда Челищев сел в машину:

– Зря ты так, Адвокат… Гусь пацан сложный, его заносит иногда… Ему на боксе все мозги отбили, у него даже справка из «дурки» есть. Но он пацан правильный, проверенный…

Сергей ничего не ответил Доктору и, когда тот довез его до популярного у городской администрации и бандитов парикмахерского салона на Литейном, где Челищев оставил свою машину перед стрелкой, сухо попрощался и вышел.

Доктор хмыкнул и, улыбнувшись Челищеву (мол, ничего, все перемелется), уехал.

Сергей курил уже третью сигарету подряд, сидя в своем сверкающем «вольво», когда заметил, как переходит Литейный знакомая фигура в джинсах и потертой куртке бычьей кожи.

– Степа! – закричал Сергей, вылезая из машины, и бросился к Маркову. – Здорово, Степа! За тобой и не угнаться… Ты куда пропал? Не звонишь…

– Здорово, Челищев, – Марков, казалось, совсем не обрадовался неожиданной встрече. – Ты, говорят, крутым стал…

– Жизнь идет, Степа… А ты что, недавно вернулся? Я наводил справки, тебя, по слухам, покидало по сводным бригадам – сначала Москва, потом Ижевск… Хищения в особо крупных поднимали?

– Все-то ты знаешь, Челищев, – с раздражением ответил Марков, внимательно разглядывая «прикид» Сергея и его машину.

– Слушай, Степа, – засуетился Сергей, – что мы с тобой тут, посередь Литейного, как бедные родственники… Давай зайдем в кафешку, перекусим, посидим, поговорим… Я так рад, что тебя встретил!

Степа не разделил энтузиазма Сергея и словно вылил на него ушат воды: