Диагноз с пулей в сердце - Владимир Григорьевич Колычев

И Ямщикову ничего не оставалось делать, как опустить голову. И отстать от Давыдова.

А через три дня в кабинет к Корнею вошли двое из управления по контролю за оборотом наркотиков. Оказывается, к ним поступила анонимная информация о том, что майор Давыдов принимает запрещенные препараты для лечения психических расстройств.

— А постановление на обыск вам тоже анонимная инстанция выдала? — совсем не весело пошутил Корней.

Увы, постановление на обыск выписал суд, и провели его по всем правилам — под запись в протокол, с привлечением понятых. Целый час рылись в кабинете, но так ничего и не нашли. Абдулов присутствовал, грозно хмурил брови, следователи столпились у двери. Не было видно только Ямщикова, нетрудно понять — почему.

— Нет у меня никаких психических заболеваний! — мотнул головой Давыдов. — И лечиться нужно совсем не мне!

Но, увы, торжествовал он рано. Капитан Блохин с пышной шевелюрой над бритыми висками предложил перенести обыск в машину. И там в присутствии понятых вынул из перчаточного ящика пакетик с таблетками белого цвета.

— Гражданин Давыдов, — торжественно объявил он. — Вам придется проехаться с нами!

— На каком основании? У вас есть заключение экспертизы? — удивленно спросил Корней, апеллируя к Абдулову. — Кто вам сказал, что это запрещенные вещества? Вдруг это обычный аспирин!

Впрочем, Блохин не растерялся, вскрыл пакетик, достал таблетку, приложился к ней языком. А пакетик странный, плотный, возможно, гидрогелевая пленка, на которой не остаются отпечатки пальцев. Но вполне остаются потожировые выделения, Ямщикову ли этого не знать.

— Это не аспирин!

— У вас есть диплом фармацевта, вы уполномочены кем-то определять состав лекарственных препаратов на вкус? Если да, покажите сертификат или чего там у вас нет?

— Хватит паясничать, гражданин Давыдов!

— Я не паясничаю, я излагаю статью девяносто первую уголовно-процессуального кодекса. Задержать меня вы имеете право в случае обнаружения явных следов преступления. Явных следов! А вы мне подсовываете какие-то непонятные таблетки.

— Я вас не задерживаю, я предлагаю вам проехаться с нами.

— Если имеются другие данные, дающие основания подозревать лицо в совершении преступления, задержание можно произвести, если это лицо пыталось скрыться. Либо лицо не имеет постоянного места жительства, либо не установлена его личность. Либо в суд в отношении лица направлено ходатайство об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Как видите, в этот перечень не входит отказ от выполнения незаконных требований следственного органа, тем более не совсем понятного мне происхождения.

— Но вы обязаны дать нам объяснение! — Блохин потряс зажатым в пальцах пакетиком.

— А это просто! Думаю, хватит десяти минут. Тем более что вы уже потеряли целый час.

Одна из видеокамер, контролирующих салон автомобиля, находилась в зазоре между спинками задних сидений. Спокойно себе работала на запись, подключенная к розетке в багажнике. Камеру Корней подключил прямо к мультисистеме. В свое время пришлось повозиться с перепрошивкой дисплея, но оно того стоило.

Утром Корней открывал перчаточный ящик, не было там ничего, с тех пор прошло часа четыре, отмотать назад — дело нескольких секунд. Вот открылась дверь, показалась искаженная злобой физиономия Ямщикова. Этот ублюдок торопливо открыл «бардачок», сбросил таблетки и исчез.

— А разрешение на ведение видеозаписи есть? — как-то очень уж жалко спросил Блохин.

— А это неважно, — усмехнулся Корней.

— Да нет, это как раз-то очень важно! — не согласился Абдулов.

И, взяв капитана под локоток, отвел его в сторонку. Минут через десять вернулся, подсел в машину к Давыдову. Оперативники к этому времени исчезли из поля зрения.

— Нехорошо вышло, Ямщиков просто сволочь.

— Но своя сволочь, — скривил губы Корней.

Он понял, куда клонит начальник. Не мог не понять.

— В общем, да. И отдел наш, а не чей-то. Зачем нам ронять честь нашего отдела?

— Незачем? — усмехнулся Давыдов.

Его фактически задержали сегодня, собирались увезти, и что, Абдулов вмешался, нет? Стоял, смотрел, ждал, чем все закончится. А как дело коснулось Ямщикова, сразу включил заботливого начальника, уже обо всем договорился, неважно, что там он и кому обещал.

«Во дает! За честь отдела переживает! — вмешалась Мила. — Со смеху лопнуть можно!»

Корней привычно не обратил на нее внимания, Абдулов же и вовсе не заметил.

— Тебе незачем! — продолжал начальник. — Говорят, не место красит человека. А я тебе скажу: бывает, что и место красит человека. Вот возвращаешься ты в свое управление, а тебя спросят, где пропадал, Давыдов, в каком отделе служил? А-а, это там, где все друг друга подставляют! Может, ты и сам такой же?

«Ну да, Давыдов плохой! А Ямщиков хороший! Все с ног на голову!» — возмущалась Мила.

— А я возвращаюсь в область? — спросил Корней, совершенно игнорируя ее выпад.

— А я разве тебе не говорил? Звонили, хвалили… К себе звали.

— Не слышал, чтобы звали.

— Этого я не сказал. Мне такие хорошие следователи самому нужны. Но раз такое дело, так уж и быть, пиши рапорт на перевод, сам лично в управление отвезу, через месяц на новом… на старом новом месте будешь служить. Или на новом старом? — улыбнулся Абдулов.

Давыдов кивнул. Да, он согласен на перевод, даже более того, он настаивает на этом, поскольку в одном отделе с подлецом Ямщиковым служить более не желает.

— Ну так что, даем ход делу? — спросил Абдулов. — Закрываем Ямщикова, вносим наш отдел в черный список…

— Забирай своего Ямщикова, но помни, рано или поздно он подставит и тебя.

«Да, да! Ямщиков подонок! Ямщикова нужно убить!» — заявила Мила.

Никто не обращал на нее внимания — впрочем, она давно к этому привыкла.

— А ты думаешь, я не понимаю? Я все понимаю! — гнул свое Абдулов. — Я все прекрасно понимаю… В общем, так: пишешь рапорт на перевод и на отпуск. Завтра можешь не выходить.

Корней привел в порядок дела, в начале восьмого уже ужинал у бабушки. Об инциденте на службе ни слова, об отпуске тоже, о переводе тем более. Бабушка похвасталась новым кремом для омоложения, Корней, как обычно в таких случаях, сказал, что она хорошо выглядит. Бабушка согласилась, но на прощание не забыла пожаловаться на здоровье. Сердце с ритма сбивается, в боку покалывает, ночью дышать тяжело, легкие плохо раскрываются, но врачам этого не объяснить, врачи говорят, что все в порядке. Врачам ведь выгодно, чтобы число пенсионеров сокращалось. Не согласиться Корней с этим не мог, не имел права.

В машине он позвонил одной своей хорошей знакомой. Праздника вдруг захотелось, в тихой интимной обстановке на фоне романтической встречи, хорошее вино, в общем-то, не проблема, и девушку можно купить. В прошлый раз Альбина взяла с него десять