Фридрих Незнанский - Грязные игры

Я и говорю. Вчера он мне позвонил и уговари­вал пойти с ним куда-нибудь, ну, в ресторан или еще...

Инна, давайте опустим несущественные детали.

Хорошо. Я ему отказала. Тогда он разозлил­ся, стал ругаться. А потом сказал, что это он орга­низовал катастрофу на Ленинградском шоссе.

Что-о? — я даже привстал с места.

Женя вздрогнул и вытаращился на меня.

Да. Он так и сказал.

Что же вы сразу не сообщили?!

Я думала, что это просто вранье. Юношеская бравада из-за ревности. Он же почти мальчик.

Вот что, Инна. Срочно приезжайте сюда, в следственное управление прокуратуры. И расска­жете все по порядку.

Хорошо. Сейчас выезжаю.

Я вышлю за вами машину.

Я положил трубку на рычаг.

Что случилось, Александр Борисович? — обес­покоенно спросил Женя.

Ничего, — устало произнес я, — просто мы каждый раз опаздываем на один ход.

В каком смысле, Александр Борисович?

В прямом, Женя. Потому что, если бы Инна сообразила и рассказала о разговоре со своим при­ятелем вчера, возможно, этот брат ippa был бы сегодня у нас в руках. И так со всем. Необходимые подробности выясняются на следующий день после происшествия...

Я вдруг вспомнил о фотографии. И о том, что Ирина вчера узнала последнего из стоящих на на­бережной. Что же я сижу? Надо действовать! Надо скорее выяснить, что это за Назаренко такой.

Як Меркулову, — сказал я Жене на ходу, — если приедет Инна, займи ее до моего прихода.

Чем занять?

Всему тебя учить. Расскажи что-нибудь инте­ресное. О наших суровых буднях.

Меркулов оказался на месте. Как обычно в это время читал свежие газеты и пил крепкий чай из хрустального стакана в подстаканнике. Идиллия, да и только. Хорошо быть заместителем Генераль­ного прокурора.

Привет, Турецкий. Чай будешь?

Нет.

А может, из сейфа... — подмигнул он мне.

Только если у тебя там аспирин, — простонал я, — голова болит.

Знаю, знаю, что всю ночь вы с Грязновым провели в Склифе. Подробности Слава сообщил по телефону. Так что можешь не надрываться. А ас­пирин тебе сейчас секретарша принесет.

У меня новости есть.

Ну рассказывай.

Вчера я узнал, кто изображен на фотографии из квартиры Старевича.

Кто? — насторожился Меркулов.

Некий Назаренко. Вроде бы Дмитрий.

Откуда информация?

Жена случайно узнала. Представляешь, он в прошлом секретарь райкома комсомола.

Комсомолец, значит, — задумчиво произнес Мер­кулов. — Назаренко, говоришь? А какой район?

Краснопресненский.

Сейчас сам узнаю в справочной службе. Что­бы без задержек.

Ну да, — позавидовал я, — тебя они боятся. А нас, обычных следователей, часами мурыжат.

Пока Меркулов звонил в справочную службу, я глотал аспирин, принесенный его сердобольной сек­ретаршей, и запивал его водой.

Наконец Меркулов, чиркнув что-то на бумаге, по­ложил трубку. Лицо его выражало крайнюю озабо­ченность.

Что случилось, Костя?

Слушай, Саша, а ты уверен, что на фотогра­фии именно тот Назаренко?

Да. Я сам сравнивал. У Ирины осталась его старая фотография. А в чем дело?

Твоя жена оказалась права.

Они нашли данные?

Да. Назаренко Дмитрий Алексеевич. Был сек­ретарем райкома комсомола.

Когда?

Знамо дело когда. Когда комсомол был кузни­цей коммунистов.

Значит, он был тем, кто выковывал... Адрес есть?

Есть. Но это не главное.

А что же главное? — удивился я.

То, кем он работает сейчас.

И кем же?

Помощником Президента.

Президента чего?

Что значит чего? — опешил Меркулов.

Ну — президента чего? Какой-то спортивной федерации?

A-а... В том-то и дело. Российской Федерации.

Российской федерации — чего? — допытывал­ся я.

Турецкий,— медленно проговорил Мерку­лов, — ты действительно устал сегодня ночью. За­циклился на спортсменах. Спорт здесь ни при чем. Дмитрий Назаренко работает помощником Прези­дента Российской Федерации. В просторечии име­нуемой Россией.

Я так и сел. Только этого нам не хватало!

Но, в конце концов, это еще ничего не доказы­вает, — сказал я, подумав, — может, они случайно повстречались в Нью-Йорке и решили сфотографи­роваться.

Может, — грустно произнес Меркулов, — толь­ко, как мне сообщили, Назаренко курирует вопро­сы спорта. Так что встретились они, конечно, не случайно. Другое дело, имеет ли он отношение к этим преступлениям. А может быть, ему грозит опасность.

Ну, согласись, Костя, выяснить это мы пока не можем.

Вот именно. Не можем. А должны. А теперь посмотри вот это.

Он протянул мне лист бумаги.

ИЗ АКТА СУДЕБНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ (БАЛЛИСТИЧЕСКОЙ) ЭКСПЕРТИЗЫ ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГУВД

30 сентября 1997 года. Гор. Москва

В криминалистическое управление на исследова­ние поступил автомат АКС-74У (серийный номер уничтожен), а также две пули, извлеченные из тел потерпевших Шаламова и Коняева, пять пуль и семь гильз, изъятых в разных местах происшествия — автоаварии автомобиля «линкольн».

Перед экспертами был поставлен вопрос: были ли пули, обнаруженные на месте происшествия и при судебно-криминалистическом исследовании тру­пов Шаламова и Коняева, выпущены из автомата, представленного на экспертизу?

В результате идентификационного исследования данного огнестрельного оружия, боеприпасов, сле­дов выстрелов в оружии, а также на пораженных преградах экспертиза пришла к заключению: пули, которыми были поражены потерпевшие, а также пули и гильзы, обнаруженные на месте происше­ствия, были выпущены из автоматического оружия АКС-74У, представленного на экспертизу.

Об этом свидетельствуют характерные следы на­резки на пулях (количество нарезов, ширина полей нарезов, их крутизна и шаг нарезов), а также сле­ды, возникшие на гильзах в результате досылания патронов в патронник, выстрела и выбрасывания гильзы. В результате экспертного исследования были изучены не только наличие и локализация следов, но и их микрорельеф, что и позволило идентифи­цировать их с представленным оружием (см. фото­материалы).

Ст. эксперт-криминалист ЭКУ П.Т. Зайцев,

зав. лабораторией ЭКУ к. т. н.

Л.Д. Воронина.

Ну и скорость! Как это они умудрились так быстро провести экспертизу?

Ты забываешь, что наш друг Грязнов руково­дит МУРом.

Временно, — поднял я указательный палец.

Без разницы. Он вызвал экспертов, как только ты ушел из МУРа, и через несколько часов резуль­таты экспертизы были готовы. Он попросил началь­ника ЭКУ, и тот вне очереди провел экспертизу.

Лихо...

Тепло, Турецкий. Все теплее и теплее. — Мер­кулов отхлебнул успевшего остыть чаю и сложил разбросанные по столу газеты в аккуратную стопку.

Ты так считаешь? — с сомнением сказал я. — Не забывай, что есть еще один автомат. Не говоря уже о карабине «Сайга» с лазерным прицелом.

Когда я вернулся в свой кабинет, Инна уже при­шла. Женя, как и обещал, развлекал ее рассказами из уголовной практики, а точнее, пересказывал со­держание какого-то старого дела, которое я ему под­сунул, чтобы он не болтался без дела. Судя по вы­ражению лица, Инна жутко скучала.

Здравствуйте, Александр Борисович. — Уви­дев меня, она заметно обрадовалась.

Ну мы же с вами договорились, Инна, просто Саша, — галантно ответил я.

Женя прекратил чтение и закрыл пожелтевшую папку «Дело».

Садитесь напротив меня и отвечайте на воп­росы. А ты, Женя, записывай. Итак, откуда вы зна­ете Льва Стрижа?

Мы познакомились случайно. Примерно ме­сяца три назад мне позвонил Павел из Нью-Йорка и попросил забрать из его агентства какие-то бума­ги. Я пошла...

Погодите-погодите. Что значит — его агентства?

Из агентства, которое занимается его делами.

Как? Разве это не прерогатива Патрика Норда?

Нет. Делами Павла занимается одно московс­кое агентство. Оно называется «Просперити».

«Просперити». Что-то знакомое. Стоп! Стриж го­ворил о каком-то агентстве, куда они ездили с бра­том за инструкциями. Он еще не мог вспомнить название.

Вы встретили Стрижа в этом агентстве?

Да. Он стоял в коридоре и кого-то ждал. А я забыла зажигалку.

Вы курите?

Да. Только Павлу не говорите.

Не скажу. Продолжайте.

Ну вот. Он дал мне прикурить, ну и разгово­рились. О том о сем — так, потрепались. Я дала ему номер телефона. А потом мы два раза с ним ходили в ресторан и в ночной клуб.

Он хотел вас пригласить вчера, вы отказались, тогда он разозлился и сгоряча проболтался, что уст­роил катастрофу на Ленинградском шоссе. Так?

Да.

Больше он ничего не говорил?

Нет...

Скажите, Инна, Стриж рассказывал вам что-нибудь о своем брате?

Не помню.

Вспомните, Инна, это очень важно. Его зовут Юра.