Вячеслав Жуков - У зоны свои законы

– Может, сообщить нашим? – охранник не хотел просто так сдаваться, но Наизов остановил его.

– Не надо. Они уже не вернутся. Менты наверняка повязали их. Уходи.

– Нет, – категорично заявил охранник. – Я останусь с вами до конца. – Он склонился и поцеловал окровавленную руку Наизова, которой он прикрывал рану на груди.

Когда уже Тютин и Наташа были возле ворот, комната, где находился Наизов и его охранник, неожиданно вспыхнула, но никто из сотрудников группы захвата не стал ее тушить. В окне мелькнули страшный старик с обожженным лицом и его преданный охранник. Мелькнули и пропали, охваченные огнем.

Для порядка командир группы захвата вызвал по рации пожарную машину, но она, как это бывает часто, приехала слишком поздно. Тушить уже было нечего – огонь уничтожил все.

Оставшихся членов банды оперы взяли, как говорится, без единого выстрела. А вот главаря…

Когда пожарники вытащили из пепелища две обгорелые головешки, отдаленно напоминающие трупы, в одной из них Тютин опознал Наизова.

– Почему вы так решили? – удивился командир группы.

– Во-первых, Наизов был намного ниже охранника ростом. А во-вторых, у него полон рот золотых зубов. Загляните в рот этому трупу, – показал Тютин на головешку.

Капитан в рот заглядывать не стал, поморщился и велел завернуть их в брезент, найденный в гараже.

Странно, но никто из ближних домов не вышел на пожар. Все соседи предпочли наблюдать за пожарищем из окон своих особняков, опасаясь попасть в поле зрения московским операм.

Эпилог

Прошел год. На цветочной клумбе возле дома бывшего полковника МУРа не росли цветы, которые когда-то любила сажать Лариса Тютина.

Свою бывшую шикарную квартиру Тютин поменял на другую, равнозначную по площади, только в Выхине, и Наташа теперь жила в ней. На выходные приезжала к Тютину на дачу.

Бывший полковник совсем поседел и состарился, испытывая от жизни только одно – усталость. Он стал много пить, почти совсем не появляясь на людях, и в пьяном угаре забывал обо всем плохом, вспоминая только хорошее, что было в его длинной жизни. А если что-то плохое все же приходило в его воспаленный мозг, он тут же отгонял тяжелые воспоминания новой дозой спиртного и плакал навзрыд, как ребенок…