Жизнь под обрез - Николай Иванович Леонов

покидать рабочее место, пока напарник не придет с обхода, — не положено. Сидел, терпел, а тот, как назло, сел с вахтером в карты играть. Их по камере хорошо было видно. Я ему и позвонил, мол, ты чего там расселся. Он психанул и сказал, что сейчас они придут к нам в подсобку, и картишки на троих раскинем, а заодно и еще по рюмочке выпьем. Ну они и пошли. Я по монитору ясно видел, как они оба вышли из вахтерки. А через полминуты я увидел, как через проходную, с территории завода, проходит человек. Я со спины и не узнал бы, кто это, но он вдруг к камере сам лицом повернулся и прямо… Словно мне в глаза посмотрел. У меня даже мурашки по спине побежали, — Верховцев замолчал и с трудом сглотнул слюну.

— Ага, понятно. И тут вы его и узнали. Так? — Лев Иванович посмотрел на охранника, с нетерпением ожидая ответа.

— Так.

— И кто это был?

— Это… Он работал инженером по наладке оборудования. Да. Это был он. Только я тогда его фамилию не мог вспомнить. А потом вспомнил и к вам пошел.

— Очень хорошо. И кто это был?

— Баев его фамилия. Иван… Э-э-э, Денисович, кажется. Он уже года полтора как у нас не работает.

— А отчего вы подумали, что это он мог убить Игнатова? Мало ли зачем человек приходил на завод. Может, ящик коньяка по старой дружбе ему кто-то обещал на халяву, — предположил Гуров.

— Ага, может, и так. Но вот что-то я никакого ящика у него в руках не увидел. Он руку одну под ветровку прятал, словно у него что-то в руке было. А еще…

Верховцев снова замолчал, а потом спросил:

— А чаю можно? В горле все пересохло.

Словно услыхав его просьбу, в кабинет вошел Улямов и многозначительно посмотрел на Гурова. Тот в ответ ему едва заметно кивнул.

— Сейчас чайник закипит, — как бы между прочим заявил Тамир Васильевич и, сев за свой стол, по-деловому зашуршал бумагами.

— Что еще было необычного в этом Баеве? — повернулся к Верховцеву Лев Иванович.

— Я просто тогда вспомнил, что несколько дней назад, перед убийством еще, когда я на завод на работу утром приехал, то видел, как наш управляющий беседовал с Баевым. Вернее, даже ругался с ним. Они стояли недалеко от проходной, и этот Баев, он за грудки, знаете, взял Игнатова и что-то ему так зло выговаривал, а тот руки его от себя отцеплял и бледный весь стоял, а меня увидел и пятнами красными на лице пошел. Словно его ударили. А потом и Баев меня увидал и отпустил управляющего. Что-то сказал ему быстро и, развернувшись, к остановке автобусной пошел.

— Ага, к остановке… Во сколько это было?

— Часов в восемь утра я на смену приехал. Но число не помню. Знаю только, что за несколько дней до убийства это было.

Лев Иванович, обдумывая сказанное Верховцевым, встал и посмотрел на Улямова, который, уже не прячась, внимательно слушал рассказ охранника. Гуров подошел к чайнику и, налив в кружку кипяток, бросил в него чайный пакетик.

— Несите стул поближе к столу, — предложил он Верховцеву, ставя кружку на стол Тамира Васильевича. — Все, что вы рассказали, очень важно для следствия. Поэтому нам необходимо, чтобы вы теперь повторили весь рассказ, но только под запись. Согласны?

Охранник кивнул и придвинул стул к столу. Сделав осторожный глоток из кружки, он попросил:

— А сахар у вас есть?

— Да, конечно же.

Пока Улямов настраивал компьютер, Лев Иванович подал Верховцеву сахарницу и ложку.

— Вот видите, ничего страшного нет в том, что вы пришли и рассказали нам обо всем, что знаете, — добродушно заметил Тамир Васильевич.

— Это меня напарник мой все отговаривал к вам идти, когда я с ним поделился тем, что видел, — признался охранник, помешивая сахар в кружке. — Говорит, что нас могут попереть с места, а работу найти сейчас сложно. Молчи, говорит, они и без нас убийцу найдут. А не найдут, так это их дело. Он и посоветовал мне больничный взять. Сиди, говорит, и молчи в тряпочку. Но я долго так не выдержал. Решил, будь что будет, а все расскажу.

— Вот и правильно решили, — одобрил Лев Иванович. — Мы и сами уже на Баева вышли, но у нас не было пока что веских улик для его задержания. А ваши показания очень ценны, и теперь мы его обязательно задержим и допросим.

Верховцев совсем уже успокоился и даже развернул плечи и выпрямился на стуле, довольный похвалой Гурова.

Гуров налил чаю себе и кофе Улямову и стал составлять протокол допроса охранника, записывая его рассказ более обстоятельно и с разными уточнениями и подробностями.

Минут через пятнадцать в кабинет вошел Алаутдинов, и Лев Иванович, отойдя от стола Улямова, стал тихо разговаривать с Егором Арсеновичем.

— Приходил Гоша, сказал, что у вас есть подозреваемый и какие-то улики против него, — тихо заметил Алаутдинов.

— Есть, — кивнул Лев Иванович. — Это муж любовницы Игнатова, некто Баев Иван Денисович. Сейчас Тамир допрашивает охранника, который утверждает, что видел Баева на территории завода как раз в вечер убийства. Кстати, забыл сказать: Баев уволился полтора года назад с ликероводочного. Работал там инженером по наладке оборудования.

— А, так вот почему он всю территорию знал как пять пальцев, — заметил Егор Арсенович. — Ты оказался прав, когда сказал, что убийца работал или работает на заводе.

— Это было очевидно. Но вот загвоздка — мы вышли на него, когда искали его жену, чтобы поговорить с ней. На него-то мы вышли, а вот жену найти не можем. У меня есть стойкие подозрения, что он и ее убил, узнав о ее связи с Игнатовым.

— Хм. Надо нам этого Баева срочно задержать и допросить. Сейчас позвоню судье, пусть дает разрешение на обыск у него в доме и на задержание.

— Звони, — согласился с Алаутдиновым Лев Иванович. — Но вот только сам Баев пропал тоже. Ни на работе, ни в квартире, ни на даче его нет. Похоже, он почуял что-то неладное и решил сделать ноги.

— Думаешь?

— Чувствую. Тамир посылал сегодня людей к нему и на работу, и в квартиру. Те ему потом отзвонились и сказали, что нигде Баева найти не могут, и на звонки он тоже не отвечает. Опрашивали соседей и сотрудников. На работе его не было со вчерашнего дня…

— Но ты же с ним сегодня разговаривал. Куда он мог так быстро пропасть? — нетерпеливо спросил Алаутдинов.

— Разговаривал. Но кто же тогда знал, что именно мой с