Критическая метаморфоза - Максим Похил

не смог найти выход к цивилизованной части этого полуострова и от голода съел обезьяну, — мать Дима закивала головой, давая понять, что эту историю, она знает, — Или ещё как накурился в студенческие годы и катался в лифте, а позже пошёл к детской площадке на «качельки».

— Это да, — улыбнулся папа Димы, — Так я не понял, а что плохого то?

— Я же говорю — тебе ничего. А у нас другие планы были тогда, на этот вечер… — Сергей задумался и начал анализировать слова сына, — Та короче паап, главное, что я сюда приглашать никого не буду и точка.

— Дим, а деньги у тебя есть чтобы куда-то пойти? Тебе хватает? — поинтересовалась Юлия, — Просто у нас с папой сейчас трудных период… — Сергей нахмурился, — Ну как всегда. Зима, осень… под лето всё улучшиться… — перебивает отец, пока Дима понимающе кивает.

— Ну подожди… подожди… — по доброму, — Что-то же мы выделить ему сможем.

— Не нужно, — спокойно выдал Дима, — Серьёзно. У меня есть немного, плюс ещё пацаны подарят же. Я думаю хватит, — уверенно закончил.

— Точно? А как с днём рождения Клима? У него ведь вскоре после твоего. На подарок хватит?

— Это уже мои проблемы. Я с ними сам разберусь, — и подмигнул обоим.

— Тогда я рада, — Юлия кивнула и решила закрыть тему.

Дима к этому моменту уже вдоволь наелся. Потом достал с середины стола, нарезанный хлеб. И из того же места пододвинул тарелку с вареньем. Взял чайную ложку и намазал поверху. Сразу же осторожно преподнёс его ко рту, чтобы в незамедлительном порядке съесть, не запачкав футболку. Параллельно увидев, что родители заняты едой, достал смартфон и начал медленно просматривать новостную ленту месенджера.

Вечер, тёмные улицы и редко проезжающие машины. Ми́лан достал смартфон, чтобы во-первых, удивиться на сколько рано заканчиваеться смена у полиции, патрулировавшая его улицу, которую он наблюдал только что и во-вторых, посмотреть на время и понять на сколько, он уже опаздывает домой. Посмотрел, оказалось не на много, всего лишь на каких-то два часа.

Засунув руки в карман, от холода, Ми́лан возненавидел эту погоду. Но не из-за того, что ему холодно, иммунитет у него был отличный, то есть заболеть при таких условиях в теории он не мог. Просто осень ему не нравилась своей дождливостью, а судя по тучам, он мог начаться в любой момент. «Как думаешь Ми́лан, ты достаточно сегодня нагулялся или нет?» — задал сам себе вопрос и остановился на перекрёстке. Машин — не было, да и ездили сдесь они редко из-за паршивой дороги. Ми́лан задумался. Он прогуливался каждый день в разных направлениях, обходя вдоль и поперёк, открывая для себя новые просторы своего города. И вот стоя там, он не знал идти ли ему домой или же ещё пройтись. «Лааадно, домой так домой…» — решил и повернул налево.

По левую сторону его руки, было пару двух этажных домов, а дальше небольшой сад. В нём он разглядел двух парней на деревянной лавочке. Ми́лан вальяжно прошёл мимо них и остановился около крайнего дерева. Стал и начал спокойно наблюдать за ними. Они его не увидели и продолжали беседовать. Говорили они о чём-то смешном, Ми́лан не расслышал контекста, но его это не заботило. Одного звали Калэб, а второго Эдуард. Он их узнал. Со стороны, они внушали доверие, да и вели себя подобающе, не смотря на то, что в такое время на улицах Дэлилы — это редкость. Ми́лан методично всматривался в каждого по нескольку секунд, потом посмотрел на часы и задумался. В данный момент его тяготело сегодняшние время суток, и что он действительно уже опаздывает. Но через секунду, он справился с этой мыслью и уверенно направился к ним. Калэб, сидя на лавочке, рассказывал своё мнение, а Эдик зашнуровывал ботинки рядом со скамейкой и слушал его. На спине у Ми́лана висел рюкзак на правом плече, на одной лямке. Подтянув левой рукой его к себе поближе, с правого бокового кармана, он мастерски достал травматический пистолет. И всё ещё, той самой походкой, пошёл к ним. Подойдя и будучи уже в двух метрах, Ми́лан направил пистолет на Калэба и пока тот, только поднимал на него голову, услышав надвигающиеся на него шаги, Ми́лан холоднокровно нажал на курок. Резиновая пуля попала ровно в то место, куда он намеревался попасть. В коленную чашечку. Калэба откинуло и сбросило с лавочки на Эдика. Как только Эдик услышал выстрел, он поднялся, но Калэб был довольно крупных размеров и толкнул его своим телом, что повлекло за собой «изучения асфальта» обоих. Эта ситуация позабавила Ми́лана, ведь он думал, что ему придется потратить две пули на то, чтобы сбросить обоих с ног.

— Чё пацаны? Как дела? — Ми́лан зловеще сказал в их сторону и щёлкнул пальцами левой руки.

Эдик и Калэб были в ужасе. Калэб в шоковом состоянии щупал своё колено, подумав, что Ми́лан стрелял с огнестрела. Но на самом деле, там всего лишь начинала образовываться гематома. Эдик пытаясь найти правильное решение и выйти с этой экстренной ситуации, не нашёл ничего лучше, чем попытаться резко напасть на Минала и отобрать оружие. Но как только он успел подняться, Ми́лан тут же выстрелил ему в левое плечё и его отбросило на землю, что было уже помягче, чем асфальт. И естественно вторая гематома была уже на подходе, только у Эдика. Оба эти выстрелы были тихими, ибо Ми́лан знал толк в травматике, которую себе приобретал. И понимал, что главное не давать им сильно орать и никто сюда не сбежится. После второго выстрела, отойдя от шока, Калэб крикнул: — СУКА!! МИЛКА, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?!

— Не ори, придурок… — Ми́лан ответил, — А за то, что меня назвал… — и снова выстрелил ему, но уже в ягодицы. В этот момент Ми́лан не целился и попал случайно, так что, в принципе, он мог запросто промазать во мраке.

После второго выстрела, Калэб понял, что это не смертельно и начал корчиться уже от боли в двух местах. Эдик продолжал лежать, он полностью понимал сложившееся ситуацию и как она может закончиться. Поэтому развернулся к нему лицом, не двигался и не дёргался, смотря ему в глаза.

— Ну чё пацаны… чья идея была избить вчера двоих? — он осмотрелся и продолжил, — А Марк где? Я рассчитывал и на него, — Ми́лан с жуткой улыбкой смотрел на них и крутил в правой руке пистолет для пущего устрашения.

Они оба молчали, ибо знали Ми́лана и боялись его. Он был довольно