Четвёртый раунд - Николай Николаевич Крамной

ни за что: не нужно было никого освобождать из предварительного заключения или прекращать против кого-либо начатое следствие, а просто имеющиеся подозрения и выводы по делу убийств во дворе магазина, оставить при себе. Только и всего...

— Вот теперь скажи, — обратился Сергей Викторович к капитану, — чем объяснить их беспокойство? Ведь мы сейчас конкретно ни в чём никого обвинить не можем.

— Боятся, наверное, что мы рано или поздно нащупаем нужную нить и распутаем весь клубок, — задумчиво ответил капитан. — А может, уже и нащупали, да сами об этом не догадываемся.

— Возможно, — согласился с ним Друян. — Есть ещё один вариант, они нас хотят заодно купить на будущее. Иметь своих, оплаченных авансом людей в уголовном розыске и прокуратуре.

— Только вот авансы они предлагают неодинаковые, — усмехнулся капитан.

— Как — неодинаковые? — с недоумением спросил Сергей Викторович. И тут же догадался: — Так они к тебе уже обращались?

— Уже. Прямо на большой дороге. А чего ж стесняться?

— И ты молчишь? — удивился Друян.

— Тебя слушал.

— Вы ужинать думаете сегодня или нет? — заглянула в комнату Зоя. — Вареники с картошкой стынут на столе, а они сидят бубнят. Поешьте, а потом разговаривайте, хоть до утра.

— Сейчас идём, подожди минуту, — пообещал Друян. И тут же заторопил капитана: — Ну давай, давай, рассказывай.

— Да я к ним сам, собственно, в лапы полез, — удручённо начал капитан. — Помнишь, когда мы установили наблюдение за главврачом и Шуртовым, им в первые же дни удалось уйти от моих ребят? Я тогда над картой долго голову морочил: по какому просёлку они уехали, в какой дачный посёлок? Их же вокруг города чёрт знает сколько! Потом уж Патов сам стал ездить, но всё равно мне никак не удавалось проследить — куда именно.

— А он чувствовал, что за ним следят? — перебил товарища Друян.

— По-моему, да, — ответил Денис Николаевич. — Иначе с чего бы стал машины менять? На своей в город приедет, пройдёт через какой-нибудь проходной двор, а там уже его такси или другая машина ждёт. Но раз моим ребятам всё же удалось проследить, куда он ездит.

— Куда?

— Оказывается, и гадать нечего было, в ресторан «Уют». Это в сторону аэропорта. Там у них и валютное обслуживание для иностранцев налажено. Шантрапы никакой, кругом лес, тишина. Я, знаешь, почему так долго гадал, куда он ездит? — с обидой спросил капитан. — Потому что я отталкивался от возможностей своего кармана. Мне и в голову не могло прийти, что врач может каждый день ездить ужинать в дорогой ресторан почти за полсотни километров. Вот я и вычислял его по дачным посёлкам, а он в это время спокойно сидел там и музыку слушал.

Кириков помолчал немного, гася обиду, и продолжил:

— Дальше ещё хуже пошло: он каждый день в ресторан, а мне где деньги брать на эту роскошь? Не будет же мой сотрудник сидеть там весь вечер и смаковать бутылку минеральной воды? И официанту не скажешь: «Мне ничего не надо, я тут слежу за одним другом». А пару дней назад подходит к моим ребятам какой-то тип и говорит: «Передайте своему шефу, чтобы сюда вас больше не присылал. Тот, за кем вы следите, уехал в отпуск.» Представляешь? Во наглецы! Я, значит, за ними слежу, а они за мной! И виду не подают. Да-а... Навёл справки, точно, уехал в отпуск, а куда — никто не знает.

— Как же вы его упустили? — с недоумением спросил Друян.

— Вот так и упустили, — зло ответил Денис Николаевич. — Не могу же я людей держать в нескольких местах: возле больницы, его дома, магазина «Восток» и в ресторане. Откуда у нас такие штаты? Кстати, Шуртов тоже в отпуск укатил. Этот в Домбай подался. Вот так. А потом, мне ещё несколько дней назад посоветовали снять наблюдение.

— Кто? — удивился Друян.

— Начальство. Мотивировка — необоснованность слежки. Всё верно, никаких улик против Патова нет. Одни подозрения. А их к делу не подошьёшь! У меня создалось такое впечатление, что на моё начальство тоже кто-то сверху нажал, — с горечью сказал Денис Николаевич. — Может, я ошибаюсь. Хотя обычно в таких случаях разговор идёт в другой тональности, приказывают — и всё. А тут, вроде бы уговаривали. Ну, после этого разговора, я решил в ресторан съездить, пройти по всем службам не таясь, посмотреть, кто там работает, и вообще... с закоулками ознакомиться.

— В открытую сыграть решил? — оживился Сергей Викторович.

— А чего таиться? Всё равно они моих ребят засекли.

— Ну, и что из этого вышло?

— А ничего, — равнодушно ответил капитан. — У них на дверях табличка висит: «Ресторан закрыт. Санитарный день. Просим нас извинить.» Такие вот воспитанные.

— Надо было со служебного входа войти! — досадуя на недогадливость своего товарища, воскликнул Друян.

— Догадался я об этом, — язвительно сказал капитан, — не один ты умный. Закрыто со всех сторон, и ни души вокруг. Таксист там какой-то по пути из аэропорта заехал, думал клиентов подцепить, так он мне сказал, что эта табличка уже два дня висит.

— А кому этот ресторан подчинён? — спросил Друян.

— «Интуристу». Да какая разница, раз закрыли, значит, согласовали со своим руководством.

— Странная у тебя манера рассказывать, — иронично заметил Друян. — Начал с того, что тебе взятку предложили, а рассказал какой-то общепитовский анекдот.

— А-а-а, — улыбнулся Денис Николаевич. — Ну, едем назад, до города километров двадцать осталось, и тут нашу машину две «волги» в коробочку взяли: одна вперёд заехала, а вторая сбоку к бровке поджимает. Пришлось встать. Пока дверцу открыл и вышел, а два человека уже рядом стоят и улыбаются. И в салонах ещё человека четыре сидят. Я толком не разглядел. Спрашиваю, в чём дело? Хотим с вами поговорить, отвечают. Отошли немного в сторону, и тут они мне всё выложили. Ну примерно то же, что и тебе, только в другом варианте.

— А что ж именно?

— Выплаченный пай на кооперативную квартиру и триста пятьдесят тысяч на обзаведение.

— А взамен?

— Те же условия: прекратить наблюдение, официально доложить, что расследование зашло в тупик. Больше ничего. Ну, срок такой же — три-четыре дня. Тут, главное, знаешь,