Андрей Деменков - Питерские палачи

— Какие могут быть сомнения? — изумился Олег.

Стас перевел вопрошающий взгляд на молчаливого Игоря, сосредоточенно изучающего свои широкие ладони на коленях. Через несколько секунд тот заметил обращенное на него внимание, выпрямился и энергично кивнул.

— Вы хорошенько подумайте! — настаивал Стас. — В свете упомянутых на кухне фактов дело наше выглядит мрачнее прежнего.

— А ведь до сих пор таким светленьким казалось! — сыронизировал Олег.

— Вот что! — Игорь протянул руку, в кою получил от Олега сигарету, задымил и с расстановкой изложил: — Нам надо тщательно изучить и запомнить во всех подробностях зарисованный студентом план владений Хана. На месте пристреливаться будет некогда…

— Тем более — в темноте! — кивнул почитатель Бонда.

— Еще одно, — Стас поднял указательный палец. — Прошу всех четко усвоить — Хана необходимо взять живым! Его труп в деле моей реабилитации не значит ничего.

Олег озадаченно почесал затылок:

— Но ведь могут возникнуть обстоятельства…

— От которых надо мягко уйти! — перебил Игорек. — Стас прав. А ты показывай свое творение!

Олег порылся в карманах и смущенно выложил на столик мятый лист с начертанным на нем планом.

— Я, конечно, не топограф…

— К сожалению, ты вообще типичный малограмотный российский студент. Что олицетворяет сие подобие квадратика?

— Погоди-ка, щас припомню…

— Игорек! «Метаксу» в кофе этому раздолбаю боле не подливать!

— Не надо так жестоко! Я же изо всех сил вспоминаю…

— Чем это?

— Ну-с, что у вас там, майор? — поинтересовался Белкин, усадив подчиненных. — Что такое срочное, что не может ждать до понедельника?

Он был в хорошем расположении духа — конец рабочей недели. Недели на удивление спокойной, словно у питерских бандитов начался отпускной сезон. Впрочем, Радченко особенно не задумывался над тем, как настроен полковник: все равно он пришел с хорошей новостью.

Крисман поспешил вставить свое слово:

— Мы добились подлинного прорыва в деле Хана, товарищ полковник!

Белкин перевел вопрошающий взгляд на Радченко.

— Я… — майор покосился на капитана. — Мы его вычислили, господин полковник.

По горящим глазам Радченко шеф понял, что ему предстоит выслушать нечто весьма интересное.

— Докладывайте.

Майор, идя «на ковер», тщательно продумал свой рассказ, поэтому тут же стал его излагать.

— Я все ломал голову над тем, зачем этому таинственному Хану понадобилось вновь обозначить себя спустя столько лет. Согласитесь, дать Хлыстову понять, кто занялся его людьми, можно и без театра с кинжалом.

Полковник неуверенно кивнул:

— Допустим. Но он мог рассчитывать на психологический эффект…

— Для нас, — подхватил Радченко и поспешил объяснить: — Хан не мог не принимать в расчет того, что кинжал попадет к нам. И мы свяжем нынешнее убийство с теми, давнишними. Зачем ему это понадобилось? Явно не для того, чтобы навести нас на след. На его след…

— Он подсунул нам другой след, — Крисман закивал так, будто это была его идея.

— Хан указал нам на то, что убитые — люди Хлыста, — пояснил Радченко. — Мы ведь только по кинжалу это определили. Без подсказки узнали бы черт знает когда…

— Если вообще узнали бы! — вставил Крисман.

— Наводка, — в своей обычной манере полувопросил Белкин. — Хан решил избавиться от опасного врага нашими руками.

— Скорее, таким образом он решил осложнить Хлысту жизнь, чтобы легче было с ним справиться. Но у кинжалов была еще одна, очень важная функция, которую они выполнили замечательно…

Крисман, расплывшись в снисходительной улыбке, собрался было в очередной раз вставить что-то из услышанного от шефа, но полковник, кашлянув, одарил его таким взглядом, что у капитана отпала всякая охота раскрывать рот, а физиономия сама собралась в привычный для него «куриный пупок».

— Ну-ну, — Белкин вновь обернулся к Радченко.

— Кинжалы Хана ввели нас в заблуждение, — продолжил майор. — Мы решили, что этот человек — кавказец.

— А он прибалт, — оторопело полуспросил полковник. — Но тогда какой-нибудь Ханс или Ханас.

Едва слышной усмешкой Радченко оценил чувство юмора начальства, дождался, когда дохихикает Крисман, и продолжил:

— Кличка меня и вывела на верный след. Я все не мог понять, как это кавказца никто не знает ни в одной кавказской диаспоре? Этнические группировки обычно хорошо известны среди своих. Кроме того, обычно они более-менее однородны по своему национальному составу. А у Хана в известных нам «бригадах» — сплошной интернационал. Да и «бригадные» — кто угодно, только не кавказцы. Как-то не клеится… И тут в поле моего зрения попал один любопытный персонаж.

Радченко раскрыл лежащую перед ним папку и протянул шефу аккуратно сложенную газету.

— Криминальные вести, — прочитал Белкин название, разложив перед собой явно незнакомое ему издание на четырех больших страницах уже устаревшего формата и плохонькой бумаги. — Надеюсь, всю газету читать не придется.

— Нет, — подтвердил Радченко. — Издает эти «Вести» человек, хорошо известный многим сотрудникам полиции среднего и младшего руководящего звена. Он и хозяин газеты, и главный журналист. Периодически попадался мне на глаза на месте различных преступлений и у нас в конторе. Хотя сюда заглядывал редко. На последней странице внизу вы найдете его фамилию.

— Хан… Ханыгин, — прочитал полковник. — Однако! Но это может быть случайным совпадением.

— Обратите внимание на рекламу. Объявления, которые я обвел кружком, касаются или тех фирм, которыми управляют известные нам подручные Хана, или его предполагаемых жертв, которые проходили у нас по каким-то делам.

— Половина, — сообщил полковник.

— Думаю, почти все. Просто остальные не попали в поле нашего зрения.

— Любопытно, — согласился Белкин, заинтересовавшись. — Но тому может быть банальное объяснение. Я, конечно, не верю в то, что бандиты читают этот вестник, но вот ломбарды имеют все основания размещать в нем свою рекламу. Мы ведь представляем портрет среднестатистического читателя таких газет. Сколько она, кстати, стоит?

— Распространяется бесплатно.

— Тем более. Основные читатели — потенциальные клиенты ломбардов. И дешевых видеопрокатов тоже. Да и вообще: какой смысл этому Ханыгину, если он Хан, так очевидно выдавать свои связи?

— Очевидностью это стало только сейчас, — напомнил майор. — Схема работает замечательно. Я узнал в типографии, что «Криминальные вести» до середины прошлого года издавались четырехтысячным тиражом, потом — шеститысячным. Для бесплатной газеты, да еще выходящей всего два раза в месяц, как объяснили мне знакомые специалисты, этого слишком мало. Реклама при таком тираже должна стоить столько, что денег с нее не хватит даже на то, чтобы окупить самые мизерные затраты. А Ханыгин, как оказалось, человек довольно богатый — владеет самой настоящей виллой под Петербургом, тремя квартирами в самом городе, имеет двухсотый «Мерседес»…

— На жене еще кое-какая собственность, — осторожно напомнил Крисман.

— Да, капитан сейчас уточняет данные, — кивнул Радченко. — Те же специалисты по газетному бизнесу заверили меня, что расценки на рекламу в газете неоправданно высоки. Завышены раза в три. Чем все это объяснить? Только одним — газета нужна Ханыгину как ядро его преступного бизнеса. Через «Вести» он осуществляет открытую связь со своими подручными, которых официально знает как рекламодателей. Через рекламу «бригады» и жертвы рэкета сливают Ханыгину деньги. Хотя и не все: значительная часть все равно идет мимо кассы, иначе газета имела бы подозрительно высокую рентабельность, повыше, чем у нефтяной скважины. Но и официальных поступлений хватает, чтобы как-то объяснить процветание владельца газеты. Если не присматриваться к нему внимательно. Помимо этого, у газеты есть еще одна очень важная функция. Ханыгин по роду деятельности в курсе многих наших дел. А это дорогого стоит!

— Как глубоко вы исследовали архив газеты? — поинтересовался Белкин.

— Достаточно, чтобы найти там рекламу фирм, принадлежавших Хлыстову и Николаеву.

— Его прошлое, — требовательно произнес полковник, которого, похоже, убедил рассказ майора.

— Кристально чистое! Газетой занялся в девяносто четвертом и никаких проблем с законом не имел. До этого работал репортером криминальной хроники в питерских газетах.

— Ваши предложения?

— Установить наблюдение. И натравить на него налоговиков. Пусть задергается!

Белкин, размышляя, закурил, предложил коллегам присоединиться. Рассказ Радченко озадачил его. С одной стороны, версия выглядела довольно фантастично. С другой — объясняла все. Или почти все.