Сергей Зверев - Выстрел с того света

Ознакомительный фрагмент

– Ну, и чем закончилось? – На лице шефа живейший интерес.

– Через год после того, как я уволился, посадили его.

– М-м-да, – крякнул шеф и резко задвинул ящик стола, жестом указал Ивашову на ближайший стул, – отчет привез?

– Конечно. – Ивашов достал из черной папки несколько листков отпечатанного квартального отчета.

Ванин положил на стол документ, взял в руки маркер и карандаш. Маркер в правую руку, карандаш – в левую. Стал быстро читать. Желтым маркером он выделял итоговые цифры, а карандашом на полях ставил пометки: точки, птички или вопросы. Документы Ванин читал быстро, мгновенно схватывая их суть и выделяя главное. Пятистраничный текст он прочитал минут за семь.

– Почему так резко упали все показатели? – Шеф исподлобья бросил недовольный взгляд на Ивашова. – И по импорту, и по экспорту, и по сборам.

– А с чего им расти при таких санкциях? – вопросом на вопрос ответил Ивашов. – По нашей области объем промышленного производства упал на десять процентов, Легмаш на грани банкротства…

– В этом году план не выполним, – хмуро озвучил свой вывод Ванин.

– Не выполним, – подтвердил Ивашов.

– Ладно, – Ванин отодвинул отчет на край стола, заговорщицким голосом тихо сообщил: – Гудин через неделю приезжает…

– Новость! – тихо воскликнул Ивашов. – Чем обязаны?

– К его приезду надо наскрести пол-лимона налички.

– Рублей?

– Долларов.

– Они что там, ох-х… совсем уже?! – Возмущение Ивашова было неподдельным. – Всю схему нам рушат.

– Кирилл, – Ванин тяжело вздохнул, – это ж Москва.

– Да они там чем думают?! Ни чувства меры, ни элементарной безопасности! И как их вытаскивать с таможенных счетов?

– Обналичишь через наш банк.

– Управляющий потребует комиссию.

– Отдашь, – в приказном тоне сказал Ванин и сжал челюсти.

– Ладно, понял, – вяло произнес Ивашов и пустым взглядом уставился на почетную грамоту, выданную администрацией города начальнику управления к прошедшему Дню таможенника. – Только не кончится это добром, Александр Алексеевич, – обреченно добавил он.

– Кирилл, не каркай, и так тошно. – Лицо Ванина скривилось гримасой, словно во рту у него был кусок лимона, он бросил взгляд на часы. – Так, скоро подойдут….

– Я нужен на этом совещании?

– Да. Тут вот что. Опанасенко химичит. Служба собственной безопасности сообщила: он должен был конфискованные китайские пуховики передать в качестве подарка в дом инвалидов, подписал у меня акт и сопроводительное письмо. А вместо этого загнал всю партию в комиссионку.

– О господи, с кем приходится работать! – Ивашов поморщился, словно от зубной боли, помотал головой. – Ни купить, ни продать, ни своровать – ничего не умеют!

– Как считаешь, что с ним делать? Может, выгнать к ядреной фене?

– А вместо него кого?

– Зинаиду…

– Не, не потянет. – Ивашов еще раз выразительно помотал головой. – Сделаем вот что: посадим его на крючок.

– Как?

– Пусть ССБ заводит сигнальчик и потихоньку разрабатывают его. Потом надо сделать аккуратную протечку, чтобы он знал это и знал, что мы это знаем. И он будет в ваших руках куклой, реагирующей на каждое движение вашего пальчика.

– Кирилл, а ты… в НКВД не работал? – Ванин внимательно, с прищуром посмотрел на своего начальника таможни.

– Нет, не пришлось, – усмехнулся Ивашов.

– Жаль. Достиг бы там высот.

– Александр Алексеевич, может, я еще успею до совещания пообедать?

– Не успеешь.

– Ч-черт, опять голодным сидеть.

– Подожди, сейчас что-нибудь придумаем, – поднял трубку телефона, – Катюша, я знаю, у тебя всегда есть НЗ: сможешь сделать нам по чашечке кофе и по пирожному?

– Сейчас принесу, Александр Алексеевич, – мелодично прозвучал голос секретарши.

Ванин встал из-за стола, подошел к сейфу, достал оттуда бутылку коньяка, молча наполнил пузатые стопки наполовину:

– Давай, для тонуса.

– За успех нашего дела, Александр Алексеевич, – Ивашов чокнулся своей стопкой со стопкой начальника управления, – воровского….

– Язва ты все-таки, Кирилл! – воскликнул Ванин.

– Какой есть, – простодушно улыбнулся Ивашов и одним глотком опрокинул в себя янтарную жидкость.

Глава IV

Вадим привычно шел по мрачным коридорам тюрьмы. «Лицом к стене!» Зэк повиновался приказу сопровождающего контролера. Лязг открываемого замка. «Пошел!» Вошел в решетчатый тамбур. «Лицом к стене!» Снова лязг со скрежетом открываемого замка. «Пошел!» Все привычно и постыло.

Перед входом в кабинет заместителя начальника тюрьмы по оперативной части сопровождающий дал приказ в более мягкой форме: «Проходи!»

– Заключенный Ивашов, статья сто шестьдесят третья! – четко доложил зэк, переступив порог важного начальника в исправительном заведении.

– Проходи, присаживайся, – буднично кивнул моложавый подполковник, отложив в сторону бумаги на столе.

Вадим сел на табурет перед хозяином кабинета, спина прямая, руки на коленях. «Посадит он меня в карцер или нет?» – подумал зэк, прямо посмотрел на начальника. Зам по опер наклонил голову набок, бросил внимательный взгляд исподлобья на старого зэка:

– Что смотришь, Ивашов?

– Давно не виделись, гражданин начальник.

– Ну да, – усмехнулся тюремщик, – недели две как. Соскучился по карцеру?

– Моей вины нет, гражданин начальник. Я защищался. Все по понятиям.

– Понятия, Ивашов, у тебя будут на хазе или на малине. А здесь правила внутреннего распорядка и поведения.

– Я с вами не спорю, гражданин начальник, – уныло согласился Вадим.

– Еще бы ты спорил! – буркнул офицер, взялся за трубку телефона: – Привет, это Гундарев, – сказал он кому-то по телефону, – как там Хмара, в каком состоянии?… Давай, я подожду.

В лазарет звонит, понял Вадим, интересуется здоровьем Гнусавого. «Здорово я его тогда звезданул. Ч-черт, как бы не пришили нанесение тяжких телесных повреждений. Хотя удар был так, средненький, видать, по сонной артерии попал».

Осторожно огляделся в кабинете. Обставлен скромно, но со вкусом. Небольшой аквариум, на подоконнике кактусы, сейф, холодильничек, на полу ковер, картинка какая-то, литография, телевизор современный, да большой какой! Вдруг Вадим напрягся, увидев на экране знакомое лицо. Ё-моё, да это же Кирилл! Зэк подался вперед и впился взглядом в лицо брата. Тот был в красивой зеленой форме таможенника, говорил о каких-то технологиях, брокерах. Но Вадим не слушал, что он говорит, он пожирал глазами лицо родственника, и давно забытая теплая волна начала накатывать на него, глазам стало горячо.

– Чего ты там разглядываешь? – удивленно спросил его зам по опер, который уже закончил разговор по телефону.

– Да… так… знакомый. Вместе когда-то… колобродили.

– Тебе до этого знакомого, как мне до Президента. В общем, так, Ивашов, повезло тебе: у Хмары сильный ушиб, пару дней отлежится и выйдет. А вот что с тобой делать? – Зам по опер прилепил к зэку загадочный взгляд. – Карцер ты честно заслужил.

– Воля ваша, гражданин начальник, – равнодушно произнес Вадим, все еще косясь на экран телевизора.

– Это понятно. Но есть варианты… – Длительная значительная пауза.

– Вы мои принципы знаете, – усмехнулся Вадим.

– Принципы – это не понятия. За принципы ты отвечаешь только перед самим собой, а вот за понятия – перед братками.

– Не пойму, к чему вы клоните.

– Кого опять купили? Кто на тебя работает? – Зам по опер остановил на зэке жесткий взгляд.

– О чем вы? – Вадим посмотрел на офицера по-детски простодушным взглядом.

– Послушай, Ивашов, когда тебе выходить?

– Через два месяца.

– А вдруг это не получится? Вдруг ты перед самым выходом угодишь в карцер или бумаги на тебя вовремя не подпишут? У нас своя бюрократия….

– Не имеете права! – зло блеснул взглядом зэк.

– Пока ты здесь, то все права у меня. Ты же знаешь.

Вадим насупился, стал рассматривать узор на ковре.

– Я ведь все равно вычислю, не через тебя, так через других, – вкрадчиво продолжал зам по опер, – ты же мои принципы тоже знаешь: ты – мне, я – тебе. Риска-то ведь никакого. Канал этот тебе все равно уже не понадобится.

– Прапорщик Колесов, – выдавил из себя Вадим.

– Я так и знал! – воскликнул оперативник. – Все, больше вопросов нет. Можешь идти.

– А как насчет карцера? – Вадим встал, вопросительно посмотрел на опера.

– А при чем тут карцер? – делано удивился оперативник. – Ты же сам сказал, что защищался.

– Ну да, – согласился Вадим и привычно заложил руки за спину перед выходом из кабинета.

Он даже не успел обрадоваться тому, что избежал сурового наказания в виде карцера. Голова его была сейчас занята другим – братом Кириллом.

Глава V

Машина застряла на перекрестке Белинского и Литейного. Пробка была основательная, с перспективой минут на двадцать.