Родное логово - Владимир Григорьевич Колычев

с жильем проблемы.

— С жильем всегда проблемы, строим, строим, и проблемы всегда… Прораб сказал, нельзя здесь жить, убьют! — закатил глаза рабочий.

— Кто убьет?

— Не знаю, но точно убьют!

— Еще кто в доме, кроме тебя?

— Нет никого.

— Уверен?

— Не видел никого.

Макс обошел первый этаж, никого. Обследовал второй, и там ни одной живой души. Только в спальне слегка духами пахнуло. Может, работяга заглянул, а здесь чего только нет, одной косметики столько, сколько ему за месяц не заработать. Духи, одеколоны, не выдержал, сбрызнулся, хотя от него парфюмом не пахло. Может, в сторону из пузырька прыснул.

На мансардном этаже всего одна комната, студию целиком занимала бильярдная, большой игровой стол посредине, барная стойка, кожаный диван буквой «п», ни дать ни взять лаунж-зона. По дому строительная пыль летает, на полу налет, но видны следы ног, возможно, рабочий побывал здесь или даже прораб. На барной стойке стакан с виски, лед в нем уже почти растаял. Почти?

Санузел небольшой, душ, рукомойник, унитаз. Сантехника дорогая, бачок наполнялся водой тихо, почти не слышно. Макс и внимания бы не обратил, если бы не мокрая чаша унитаза. Да и запах органических кислот.

— Эй, кто здесь? — Макс постучал рукоятью пистолета по двери, но никто не откликнулся.

А следы на полу для мужчины маленькие, тридцать восьмой, максимум тридцать девятый. Работяга в ботинках, подошва там рифленая, а здесь гладкая. И каблучок.

Макс, конечно же, знал, как устроены мансардные этажи, если в помещении нет скосов, значит, за стенами пустоты, в которых запросто мог спрятаться человек, причем не один. Пустоты эти можно использовать для хранения всякого барахла, дверей в кладовые не видно, но панели раздвижные. И действительно, за ним старые и не очень вещи: раскладушки, матрасы, коробки, четыре колеса стопкой. А самый большой отсек занимала комната, в ней кушетка, на которой лежала женщина, ее лицо показалось знакомым. Она лежала и затравленно смотрела на Макса. И беззвучно плакала, во всяком случае, так ему показалось.

— Валерия Степановна, какая встреча!

Женщина всхлипнула, поднялась. Спортивный костюм на ней новый, футболка белая до рези в глазах, макияж, прическа, пахло от нее духами и слегка перегаром, но вид не свежий, даже потасканный, как будто черти за ней всю ночь гонялись.

— Прошу!

Макс помог ей выйти из отсека, указал на диван, сначала закрыл дверь в помещение, затем подошел к окну, из которого открывался вид на ворота. Вроде спокойно, Свинцова не слышно и не видно, но подкрепление не помешает. Макс достал телефон, чтобы позвонить Верещагину, пусть подъезжает.

— Я ничего вам не скажу, — глядя куда-то в пустоту перед собой, будто убеждая себя в чем-то, проговорила она.

— Ничего вы не сказали в прошлую нашу встречу, и чем все это закончилось. Это чудо, что Свинцов вас не убил.

— Я ничего не скажу!

— Но Свинцов убил вашего мужа! Только не говорите, что это не так. Мы всё уже знаем!.. А если не будете говорить, пойдете как соучастница, вы меня понимаете?

— Ничего! Не скажу, — твердила Чаплыгина.

— Значит, есть что сказать… Итак, где вы были?

— Я не помню.

— С кем вы были?

— Ничего не помню!

— И ничего не скажете?

— И ничего не скажу!

— Хотя знаете, кто убил вашего мужа.

— Не знаю.

— А если Свинцов? Если вы с ним заодно?

— Не знаю ничего, — вздохнула женщина.

Знала она все, на лице признание написано, «нет» звучит пока только на словах. Индивидуальный подход нужен, терпение, теплый взгляд, приветливое слово, и выглядеть нужно как нерушимая стена, за которой всегда можно спрятаться. И потихоньку-потихоньку вытаскивать «да», не спеша.

— А что делаете здесь, не знаете?

— Не знаю.

— От кого прячетесь?

— Не прячусь, просто…

— Что просто? Это же ваш дом.

— Мой.

— А строители даже не знают, что вы здесь… Или знают?

— Не знаю, мне все равно.

— Как это все равно?.. За ремонт, кстати, не заплачено?

— Деньги будут!

— Когда?

— Не знаю.

— Свинцов подвезет?

— Не знаю… Ничего не знаю.

— Валерия Степановна, вам нужно успокоиться. Я вот смотрю на вас и вижу, что вы ни в чем не виновны. Вижу и знаю, что Свинцов положил глаз на клуб, который принадлежал вашему мужу. Правильно?

— Не знаю.

— Свинцов убил вашего мужа, потом убил Желтова, мог убить вас.

— Мог, — эхом отозвалась Чаплыгина.

Она сидела с закрытыми глазами, на ресницах блестели слезы.

— Вот видите, мог.

— Но не убил.

— Свинцов исчез, вы исчезли вместе с ним, вы можете это объяснить?

— Нет.

— Вы были с ним?

— Нет.

— Вы сбежали от него?

Чаплыгина резко открыла глаза, удивленно глянув на Макса. Да, она сбежала, но если он это знает, почему видит в ней такую же преступницу, как и сам Свинцов. Жертва она, всего лишь жертва.

— Вы от него здесь прячетесь?

— Не прячусь, — жалко пробормотала она.

— Он вас ищет?

— Не знаю.

— Давно вы сбежали?

— Не сбегала… Не могу я вам ничего сказать! — отрезала она.

— Почему?

— Тогда он точно меня убьет!

— Но если он вас ищет, если он угрожает вам, значит, он еще точнее вас убьет!

— Не знаю… Он очень страшный человек. Очень-очень. Я боюсь, мне страшно! — Чаплыгина обняла себя руками, согреваясь.

— Поверьте, со мной вы в полной безопасности!

Макс отвел полу пиджака, обращая внимание на пистолет, вложенный в кобуру. Но женщину это не убедило.

— Пока Свинцов жив, в безопасности я не буду!

— Но тем не менее вы от него сбежали, значит, есть надежда спастись.

— Не знаю… Это очень страшный человек! — твердила Чаплыгина.

И она не притворялась, Свинцов одним только своим существованием наводил на нее ужас. Видно, хлебнула она с ним. И если она сбежала от него, то он будет ее искать. Потому что она многое знает. Потому и боится, что знает, такой вот замкнутый круг.

— Вам нужно было сразу обратиться в полицию… — в раздумье проговорил Макс.

Чаплыгину, конечно, можно закрыть в камере, Свинцов хоть и монстр, но вряд ли он обладает возможностью достать ее за решеткой. Но вряд ли заключение размягчит ее сердце и отогреет душу. И страх перед Свинцовым вряд ли развеется.

— Не с чем. Я ничего не скажу.

— Это понятно, но так или иначе вы уже находитесь под защитой закона…

Макс едва не хлопнул себя по лбу. Ну конечно, у него же пустует квартира на Ленинградской улице, там Свинцов Чаплыгину не найдет.

— И закон вас защитит… У меня есть квартира, я там не живу, там вы будете в безопасности.

Он взял женщину за руку, собираясь вести за собой, но она вырвалась. И упрямо мотнула головой.

— Напрасная трата