Вячеслав Жуков - Пуля справедливости

Федор вздохнул.

– Немного. Всю мою зарплату и больше половины твоей, – обрадовал он Грека, который сразу загрустил.

– Ха. Хорошенькое дельце. А почему, это моей? Лучше, Лешкиной. Я и так весь в долгах, как в шелках.

Туманов махнул рукой, чтобы Грек не продолжал.

– Да это я так, к слову.

– Ничего себе, к слову. Ты, Николаич, не шути, а то меня пучить начнет. У меня в кармане триста рублей осталось, а мне еще до получки жить и жить, – пожаловался Грек. Федор улыбнулся. А Ваняшин предложил:

– Федор Николаич, а может этих телевизионщиков попросить, чтоб так показали, без денег?

Федор только открыл рот, чтобы ответить Ваняшину, но его опередил Грек:

– Так, они только могут тебя по матушке послать. Ты, Леха, как только что на белый свет вылез из одного места.

– Да ладно тебе, – обидчиво произнес Ваняшин. Но Грек уже сел на своего конька.

– Чего ладно? Вот ты к девкам ходишь, они тебе бесплатно дают? – с ехидцей спросил усатый подковыра.

– По всякому бывает, – с неохотой ответил Ваняшин. А Грек усмехнулся.

– А телевиденье, Леша, не девка. Это организация, где все делается за денежки. Хочешь объявление дать, плати. Хочешь морду показать, тоже заплати. И если учесть, что за показ фотографии этого типа, они возьмут зарплату Николаича и половину моей, сразу говорю, телевиденье отпадает. Я лучше на доске объявлений его фотографию приклею, – подвел итог Грек всему, что тут наговорил. Туманов промолчал, а Ваняшин сказал на это:

– Твоя идея еще более стоящая. Может, вот так сразу и пойдешь?

Грек видел, что молодой коллега ему не верит, решил доказать, хотя бы на словах. Сказал, добавив в голос побольше настойчивости:

– А что, и пойду. Если Николаич прикажет.

Видя, что мирный разговор перерастает в самый настоящий спор, Федор сказал строго:

– Ладно вам. Хватит. Никто никуда не пойдет.

Грек на это украдкой с облегчением вздохнул. Ну, достал его этот летеха.

А майор Туманов несколько задумчиво проговорил:

– Не выходит у меня из головы вот эта газета, – достал Федор из ящика стола сложенную газету, которую Грек подобрал тогда в подъезде. – Что в ней такого? Почему, человек, пробрался в квартиру покойного Молчанова, и ничего не взял. Только ее, эту газету. А? – Федор посмотрел на Грека, потом на Ваняшина. Но те, словно воды в рот набрали. И Туманов вздохнул. Достал из кармана пачку сигарет, закурил. Грек тоже потянулся к майорской пачке, вытянул сигаретку.

– Иди, Лешка, – позвал он Ваняшина, – покурим «командирских». Но Ваняшин отвернулся к окну. Минуту, другую сидел молча, потом сказал:

– А может в этой газете есть что-то такое, из-за чего Молчанова и убили.

Федор многозначительно хмыкнул, сказав:

– Может и есть, только что? Я пару раз пересмотрел все, что в ней написано. Взяточники, ворюги, наркоторговцы, насильники, грабители – череда криминала. А в чем суть, из-за которой убили человека, не понятно. – Федор посмотрел на капитана Грека, но тот скроил физиономию, будто он в глубоко философских раздумьях, и ничего не ответил на высказывание майора. Ваняшин оказался более доступен. Стоило майору посмотреть в ясные глаза Лешки Ваняшина, как тот сказал:

– Я думаю, тут надо отталкиваться от самых тяжких преступлений. Суть в них.

Грек разинул рот, и сигарета чуть не выпала. Вовремя капитан поймал ее:

– Обоснуй, – немедленно потребовал Грек. Ваняшин сначала пожал плечами. Потом подумав, сказал:

– А может этот убитый с паспортом на фамилию Молчанова, сам был семь пядей во лбу. Просто так разрывной пулей в башку не шандарахнут.

– Это верно, – согласился Федор. И поглядел на лейтенанта, как бы говоря, а дальше что? И лейтенант, окрыленный негласной поддержкой майора, продолжил:

– Странно как-то. Приезжает человек в Москву из Тулы. Покупает квартиру...

– Стоп, – остановил его Федор и посмотрел на Грека. – Сан Саныч, ты с бывшей хозяйкой этой квартиры разговаривал? – спросил Федор у Грека.

Тот утвердительно кивнул.

– Разговаривал. Только это не ее квартира, а мужа. А он умер…

– Погоди. Ты ей фотографию убитого показывал? – спросил Федор.

Грек чуть виновато улыбнулся.

– Ну ты даешь, Николаич. На тот момент у нас еще не было его фотографии. Только в паспорте… А там он под фамилией Молчанов.

– Неважно, под какой он фамилией. Надо было паспорт предъявить на опознание. Сан Саныч, не простительно допускать такие ошибки, – сделал Федор замечание капитану. Грек покосился на Ваняшина. Тот сидел, улыбался. Взгляд так и говорил, ну что, усатый приставала, схлопотал? Грек покачал головой, признавая, что вообще-то майор прав. И он действительно допустил погрешность в работе. Виновато опустил глаза. Почувствовал, Туманов сейчас смотрит на него. И Грек не захотел встречаться с ним взглядом.

– В общем так, бери фотографию, – взял майор со стола фотографию убитого, положил перед Греком, потом продолжил: – И с Лешкой на машине дуйте к этой хозяйке. Покажите ей. Вопросы есть? Если вопросов нет, тогда по коням и вперед с песней.

Когда Грек с Ваняшиным ушли, он в очередной раз разложил на столе найденную Греком в подъезде газету и стал заново перечитывать ее. Из головы не выходило то, что сказал Ваняшин. Может, прав лейтенант? И искать надо там, где больше пролито крови.

Грек с Ваняшиным вернулись под вечер. Вошли в кабинет, Грек первый, Ваняшин за ним. Кивнув на сидящего за столом Федора, ехидный капитан сразу же бросил в его адрес колкое замечание:

– Газетки читает.

Федор давно привык к подобным подколам, хотя в душе таил желание послать усатого Грека куда подальше. Только, что это изменит. И уже завтра Грек будет точно таким же ершистым.

– Ну, чем порадуете, бойцы? – спросил майор.

Грек устало плюхнулся на стул перед светлые очи майора. Ваняшин отошел к окну, запрыгнул на подоконник.

– Чего-то вы, братцы, долго, – напомнил Туманов о времени. По его расчетам за это время можно было пол Москвы объехать. Грек хмуро посмотрел на него и кивнул на Ваняшина, сказав сердито:

– Это вон его благодари. Еще насмехается, гад. Аккумулятор еле дышит. Ну, замени ты его вовремя. Толкать машину пришлось. Не заводилась.

Федор, заметив, что Ваняшин улыбается, улыбнулся тоже.

– Представляю, кто был буксиром. – Он посмотрел на Грека. А тот и отрицать не стал.

– Тут и представлять не надо. И так все понятно, – вздохнул капитан Грек.

– Не повезло тебе с напарником, Сан Саныч, – как бы с сочувствием, а сам в шутку, проговорил Федор. Грек и это отрицать не стал.

– И не говори, Федор Николаич. С бабами не везет. С напарником и то не везет. Слава богу, что еще в работе фартит, – он порылся в своей папке, достал пару исписанных листов бумаги и фотографию человека, которого убили возле ресторана «Камос». Сказал, положив фотографию перед майором:

– Это не Молчанов.

– То есть?..

– Это Сурин Валентин Михайлович. Бывший преподаватель литературы текстильной академии, – сказал Грек, налив себе из графина стакан воды.

– Вот тебе и раз, – малость удивленно проговорил Федор. На что Грек тут же отреагировал по-своему:

– А хоть два, хоть три. Хозяйка квартиры, опознала его, как Сурина. Вижу по твоим глазам, ты хочешь спросить, откуда я узнал про академию?

– Хочу, – кивнул Федор. Грек улыбнулся, обернулся, посмотрел на скучающего, на подоконнике Ваняшина, потом, повернувшись к Федору, сказал:

– Все очень просто. Хозяйкой квартиры, оказалась старушка. Бабуля уже на ладан дышит. А раньше работала вахтером в этой самой академии. Как-то раз обмолвилась Сурину, что хочет продать квартиру оставшуюся после мужа. А потом, когда уже Сурин уволился из академии, к ней приехал покупатель. Рыжий. То был настоящий Молчанов. Его она опознала по фотографии. Ну той, где он вдвоем с женой. Ты же сам привез ее из Тулы. Она у меня в папке лежит. С ним она и оформляла документы на продажу квартиры. Причем, Сурина при этом не было. А потом вдруг в квартире поселился он, а не тот Молчанов. Молчанова она больше так и не видела. Зато недавно встретила Сурина. Старушке одиноко. Решила съездить, проведать своего покупателя.

– Погоди, Сан Саныч. Ты сказал, Сурин уволился из этой текстильной академии?.. – остановил майор разошедшегося капитана Грека.

Грек малость поморщился. Покосился на Ваняшина. Тот уже хотел в чем-то поправить капитана, но Грек заговорил вперед:

– Вообще, я оговорился. Он не уволился. Его, можно сказать, уволили.

Федор захлопал глазами.

– Как, это уволили? За что? – спросил Туманов.

– За любовь к молоденьким девочкам, – улыбаясь, проговорил Грек. Ваняшин, предпочитал опираться на точность, поэтому поправил Грека:

– Не к девочкам, а к девочке. Говори уж точнее. Одна студентка…

Грек обернулся к Ваняшину и сказал с улыбочкой:

– Леша, ты как чирей на попе. По-моему, я докладываю Николаичу. А ты так и норовишь пролезть вперед.

– Ничего я не норовлю. А ты докладывай, как есть на самом деле. Не искажай факты. В деканате ведь сказали про единичный случай.