Андрей Анисимов - Исповедь шлюхи

— Оставим национальность. Давай по теме. Нужно найти форму, как я смогу помочь сиротам. Я бы взяла расходы по их питанию.

— Разбогатела?

— Мне одной столько денег не надо. Я же тебе говорила, хочу работать и приносить людям пользу. А ты обещал помочь…

— Хорошо, я поговорю с мамой Руфой и Тишей.

— Поговори. — Мака встала, пультом включила музыкальный центр: — Потанцуем?

Олег вытер рот салфеткой и поднялся. Она прижалась к нему, зашептала на ухо:

— А теперь перейдем к настоящему делу.

И он почувствовал, как ее тонкая ручка с длинными красивыми пальцами расстегивает ремень на его брюках.

Лена проснулась от криков за стенкой и сначала не могла понять, где она находится. В комнате пахло лаком, и свет бил напрямую в большое окно без занавесок. Она лежала на раскладушке. Рядом, на матрасике, накрывшись одеялом с головой, спала ее Ирочка. Сознание прояснилось ото сна, и Лена вспомнила, что ночует в доме афганца. Она вчера вновь обрела дочь, и еще до конца этого не осознала. Девочка потребовала в ванной родственников Олега, чтобы она показала ей пятнышко на плече. Лена сперва не могла понять зачем. Вера помогла. Она пояснила, что ребенок запомнил эту отметину, и сейчас должен убедиться, что перед ним родная мать. Лена сняла блузку. Ирочка потрогала пятнышко на ее плече, а потом его поцеловала. Так девочка узнала маму, и они первую ночь за много лет провели вместе.

За стенкой бесновались мальчишки. Когда Ирочка вчера гордо собирала свои вещи, они наблюдали за ней чуть не плача. Лена сама предложила взять в новый дом и мальчиков. Слезы на глазах сразу сменились восторгом. Мальчишки быстро засунули в ранцы все, что считали самым необходимым, и Павел на своем «Рафике» привез всех на Вороний холм. Олег вместе с рабочими организовал походные спальные места. И хоть мальчики имели каждый по отдельной комнате, сорванцы пожелали спать вместе. Кто-то из них проснулся раньше и перебудил остальных.

Лена посмотрела на часы и поняла, что пора всех кормить. Она разбудила дочку и, наскоро умывшись, спустилась вниз. Плиты в доме пока не установили. Имелись скоростной чайник и электрическая плитка, которой пользовались строители. Они как раз заканчивали трапезу.

— Хозяйка проснулась? — Оскалился бригадир Ашот: — Мы заканчиваем, можете принимать вахту.

Лена смущено оправила халатик:

— Надо ребят быстро накормить и отправить в школу.

Ашот удивился:

— Они и по субботам учатся?

— Объявили день уборки города. Будем листья сгребать.

— Тогда надо кормить. — Серьезно согласился бригалир и поторопил свою бригаду. Рабочие, пожелав детям и Лене приятного аппетита, тут же испарились. Проблем с продуктами у Ситенковой не возникло. Вчера Павел вместе с вещами привез корзину с провизией. Она принялась за дело и через десять минут позвала детей завтракать. Ребята расселись, но за шикарным столом из нового столового гарнитура чувствовали себя неловко. Стулья с высокими прямыми спинками требовали чинного поведения, что было им не свойственно. Сервизов в столовой Голенев завести не успел, и ели кто из чего придется. Чай пили из жестяных кружек строителей. К концу завтрака ребята с обстановкой освоились.

— Как нам тебя называть? — Спросил самый солидный из пацанов, Тема: — Ирка тебя называет мамой. А нам как?

— Меня зовут Елена Ивановна, но можете называть меня просто Леной.

— А правда, что ты училка? — Поинтересовался Леня.

— Не училка, а учительница. — Поправила Ситенкова.

— И ты работаешь в нашем детдоме?

— Да, мне поручили младшие классы. — Подтвердила Лена.

— Мама их учит писать и считать. — Гордо сообщила Ирочка: — Жалко, что мы теперь ходим в другую школу.

— Совсем не жалко. — Возразил Саша: — В детдоме учатся сироты, а у нас есть папа.

— А у меня еще и мама. — Добавила Ирочка: — Пусть учит тех, кто там остался и всем двоек наставит.

— Почему двоек? — Возразила Лена: — Среди моих учеников есть очень способные ребята. Они будут получать пятерки.

— Лена, скажи честно… — потребовал Саша: — Если бы Ирка училась у тебя, ты бы ей всегда пятерки ставила?

— Почему всегда? — Удивилась Лена.

— Она же твоя дочь.

Ребята перестали жевать и с интересом ждали ответа на каверзный вопрос Саши.

— Вы думаете, что я враг своей дочери?

Саша не понял:

— Почему враг?

— Если учитель ставит хорошую оценку за плохие знания, ученик вырастет балбесом. Я не хочу, чтоб моя дочь стала такой. Вот поэтому я и сказала, что я ей не враг.

Самый маленький из мальчишек, Митя, очень внимательно смотрел на Лену, хотя слушал ее в пол-уха. Его волновал совсем другой вопрос:

— Лена, ты теперь будешь женой нашего папы?

Лена от неожиданности покраснела:

— С чего ты взял?

— Вы же будете жить вместе. А взрослые тети и дяди, когда живут вместе, становятся мужем и женой.

— Митя, ты еще слишком мал, чтобы судить о таких вещах. Я буду помогать Олегу Николаевичу управиться с вами. Это как бы моя работа.

Митя понял слова женщины по-своему:

— Ты будешь работать нашей мамой?

— Что-то в этом роде. — Улыбнулась Ситенкова и добавила: — И надеюсь, вы все мне будете в этом помогать. А теперь собирайте портфели. Вам пора в школу, а мне на работу.

Они спускались с Вороньего холма. Лена смотрела, как ребята дружно вышагивают вместе, и впервые за много лет ощутила себя если и не счастливой, то спокойной и умиротворенной. Она неожиданно не только вновь обрела дочь, но стала необходимой и этим мальчишкам. Они, как и ее Ирочка, потеряли отцов на войне, и общее горе роднило женщину с чужими детьми. Еще она думала о Голеневе. Он ей показался очень странным. Вчера, когда уходил, оставил ей конверт с деньгами. В нем оказалось десять бумажек по сто долларов. Лена однажды уже приняла от заведующей отделением психбольницы американские деньги и понимала, что Олег выдал слишком много. В школе она получала зарплату в рублях, но если их пересчитать по курсу, выходило долларов тридцать. А здесь целая тысяча! В девяносто первом году это были огромные деньги. «Я прекрасно прокормлю ребят и на двести», — сказала она афганцу.

«На питание и одежду детей я буду выдавать отдельно, а это ваша зарплата за месяц», — ответил Голенев и никаких возражений слушать не стал. Когда он ушел, Лену долго не оставляло ощущение неловкости, а потом решила: «Раз он может за мою работу столько платить, пусть платит. Деньги лишними не бывают. Но жить я буду, как привыкла. Скромно, без всяких ненужных расходов. Если он поймет, что переплатил, я ему их верну». Эта мысль ее успокоила, и она о деньгах больше не думала. Но сам бывший афганец ее заинтересовал. Таких мужчин она раньше не видела

Алексей Михайлович Нелидов после отъезда Голенева из Бирюзовска три дня думал, а на четвертый согласился принять в кооператив два отеля на берегу моря. Оформив необходимые бумаги, он взял супругу и отправился осматривать новые владения. Нине Петровне Нелидов хотел поручить руководство отелями. Такой ответственности женщина испугалась, но муж настоял. Поэтому ехала она с ним не в качестве жены, а в роли будущего директора.

Отель «Парус» состоял из двух корпусов — главного в пять этажей и двухэтажного спального. Оба здания окружала эквалиптовая роща, в которой имелось несколько беседок и один живописный грот с фонтаном. И беседки и грот требовали ремонта, а фонтан не работал вовсе.

— Господи, как все запущено. — Ужаснулась Нина Петровна словами известного прикола. Но супруга кооператора и не думала шутить. Фраза вылетела из ее уст совершенно искренне.

— Подожди переживать, починить фонтан и беседки можно за два дня. — Успокоил ее Нелидов: — Давай поглядим, что еще предстоит сделать…

Сопровождавший их комендант пансионата Курочкин, круглолицый розовощекий мужчина, складывающий губки бантиком, неожиданно захихикал.

— Что вас так развеселило, Валентин Константинович? — Полюбопытствовал Нелидов.

Курочкин прокашлялся и перестал смеяться:

— Если говорить о ремонте, начинать надо не с фонтана, а с бойлерной и кухни. Горячей воды у нас уже месяц нет, а главная плита того гляди развалится. Канализация в аварийном состоянии. Раз в неделю подвалы затоплены. Бывший директор «Паруса», Усманов, эпидемстанцию, можно сказать, на зарплате держал. Иначе нас бы давно прикрыли.

Нелидов остановился и внимательно посмотрел Курочкину в глаза:

— Вы хотите у меня работать? — Губки коменданта снова сложились бантиком: — Не слышу ответа? — Поторопил Нелидов.

— Как не хотеть. Мне еще девять лет до пенсии, а в нашем городе вакансий немного…

— Тогда идите к себе в кабинет, берите лист бумаги и пишите все, что требует ремонта, реконструкции или замены. Если что-либо упустите, и я это по ходу дела обнаружу, тут же будете уволены.