Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

Принца Фортинбраса звали Эдуард Цыпин.

Шуша резко повернулась к подруге, но та вдруг подтолкнула ее локтем и глупо хихикнула.

Эдуард Цыпин вышел из третьего зала с полотенцем на шее. За ним повалила стайка студенток «Щуки», которым он преподавал пластику и эти самые «основы современного балета».

Шуша смотрела на него не отрываясь. Девицы окружили его, и он как-то потерялся в этом потном балетном цветнике. Он был старше, но сейчас тоже походил на студента. Чересчур крупный и высокий для балетного, с великолепным торсом. Шуша знала, что он не только подрабатывает репетиторством, но и танцует – в этом сезоне в труппе «Балет-модерн», где все танцы так похожи на акробатические номера и ни у кого из артистов нет сольных партий, вся хореография построена на сплошной «групповухе». Шуша ходила на все спектакли «Балет-модерн», но она не призналась бы в этом Эдуарду Цыпину… нет, принцу Фортинбрасу, даже под страхом смерти. Весной чахлым гриппозным мартом в свободные от занятий часы она тайком ждала его у служебного входа, в апреле и мае пряталась, ревновала и ревела в подушку, в июне со страхом ждала сезона летних отпусков в школе искусств. И лишь сейчас, в конце августа, когда занятия возобновились и она снова его узрела, в ее мечтах возник бал.

Бал!

К студенткам в коридоре присоединились студенты из второго танцевального класса, и все потонуло в говоре, смехе.

– Туши сигарету, – шепнула ей подружка Наташка. – И не стой с такой овечьей рожей. Подойди и спроси у него что-нибудь.

Что спросить?

– Эдик! Привет!

По коридору как по подиуму плыла Желябова с четвертого курса «Щуки».

– Привет, – он помахал ей рукой, улыбаясь. – Ну все, девочки, завтра закрепим, что сегодня наработали. Всем хорошего дня.

– Ты закончил? – Желябова тряхнула распущенными волосами. – А у меня с лодыжкой проблема. Так что-то некомфортно, наверное, растяжение. Думала до начала занятий в училище денег заработать немножко, а показать ничего не могу толком. Пропал урок. Меня уволят, Эдичка.

Он подал ей руку, и она грациозно оперлась на нее.

– Докандехаем до раздевалки.

– Может, тебя на руках отнести? – спросил он.

– Принц Фортинбрас.

Шуша поняла, что это выпалила она. Как это возможно, чтобы слова оказались произнесены вслух? Но эта его шутливая фраза «отнести на руках»… Как такое пережить, когда в вашем присутствии он говорит это другой, а не вам?

Он удивленно обернулся:

– Вы что-то сказали?

– Нет, не вам. Это просто из пьесы, я текст повторяю, – Шуша все гуще и ужаснее заливалась клюквенным румянцем.

Никогда прежде она не чувствовала себя такой уродливой, красной, жалкой, толстой, никчемной и глупой. Никогда прежде она не любила его сильнее, понимая, что это – полный «пипец».

– Девушки, а вы что, тут учитесь? – Эдуард Цыпин обращался к ней и к подружке Наташке.

– Мы тут учимся, – отчеканила подружка Наташка, впиваясь в руку подружки Шуши словно клещами.

– Я смотрю – лица знакомые, – он наклонился над Шушей, прятавшей лицо свое… где его можно было спрятать, когда стоишь вот так – руки по швам и только шею гнешь все ниже, ниже. – Что это с тобой, а?

– Ничего, это у меня аллергия, – Шуша всхлипнула, чувствуя, что уже не может сдерживать слезы.

О гадство, слезы стыда, слезы отчаяния, слезы любви. В восемнадцать лет кто не плакал? Но рыдать вот так прилюдно…

– Тут пыли полно в коридоре, – он не понимал. – Подожди, на-ка полотенце, я его под краном намочил, оно чистое, прижми и дыши сквозь него.

Он совал Шуше свое мокрое полотенце, и она приняла его как алмазный венец. И прижала к распухшему, покрасневшему от слез носу. И только так с этим махровым намордником осмелилась глянуть на него.

– Лучше? Девочки, вам надо на воздух, – сказал он.

Желябова с четвертого курса «Щуки» продолжала виснуть на его плече, посматривая на них таким многозначительным взглядом.

– Мы уже и так уходим, – подружка Наташка потянула Шушу за собой.

– А зовут вас как?

– Меня Нателла.

– А тебя как зовут?

– Шуша, – она прошептала это сквозь мокрое полотенце, еще хранившее аромат его тела.

– Шуша? – Он улыбался. – Слушай, а это не тебя я около театра встречал?

Шуша поняла, что умирает – он видел ее! Оказывается, он видел, как она тайком караулила его у служебного входа в театре Моссовета, где «Балет-модерн» давал спектакли в марте.

– Это я, когда Мэтью Боурн приезжал с «Золушкой»… я приходила, там англичане, английские танцовщики.

– Ах англичане. Ну тогда извини, – он выпрямился во весь свой прекрасный высокий рост.

– Нет, я… вы тоже выступали, ваш балет… театр… «Золушку» летом показывали, а я еще раньше ходила, когда вы…

– Завтра у меня тут занятия в одиннадцать, – сказал Эдуард Цыпин. – Девочки… Шуша… если интересно, приходите.

Он удалялся по коридору, ведя колченогую Желябову в раздевалку, – с прямой спиной танцора, шагая легко и упруго.

– Приеду домой – отравлюсь, – сказала Шуша.

– Идиотка, все же отлично! Он тебя заметил, – подружка Наташка рассмеялась. – Как это ты его обозвала… принц какой-то там…

– Принц Фортинбрас.

– Почему?

– Потому что он принц Фортинбрас, разве ты этого не видишь?

– Странное ты создание, чудик. – Наташка хмыкнула и показала: – У него глаза вот такие стали. Ты его удивила, и он тебя заметил, точнее, заметил-то он тебя раньше, только открыто это не показал. Ну и ну… Но ты особо-то не надейся. Желябова, она же баба деловая, очень конкретная. Думаешь, она просто так в него вцепилась, увела? Сейчас запрутся в раздевалке трахаться. Он балетный, но не голубой, а это редкость. С такой фигурой, с такими плечами к нему очередь стоит.

Шуша повернулась и побрела прочь. Бал все еще продолжался, и вальс играли все громче, в ночном небе взрывались шутихи, озаряя все вокруг. И в сцене «У фонтана» возле ажурной решетки ограды ждал красный «Порше». Граф де ла Фер, маркиз Карабас, граф Монте-Кристо и граф Дракула под руку со своими пьяными подружками в вечерних туалетах спускались по мраморной лестнице. Воскресшая принцесса Диана покидала бал с кавалером, принц Уильям и принц Гарри, чокаясь, пили шампанское в Белой гостиной. Принц Гамлет, кое-как справившийся со своим вечным психозом, играл в рулетку в Синей зале, нещадно повышая ставки и пуская на ветер датское королевство.

И только принц Фортинбрас отсутствовал, воевал, танцевал, выкидывал акробатические номера, демонстрируя редкую силу и пластику,