Закон о невиновности - Майкл Коннелли

Слова Босха заставили меня задуматься на несколько мгновений. Вся моя карьера прошла в судах штата, и я почти не имел дел с агентами ФБР или федеральным правительством. Хотя Босх когда-то был женат на агенте ФБР, я прекрасно знал о его скептическом отношении к федеральным структурам. Остальные члены нашей команды тоже не отличались тесными связями с федералами.

— Судебное заседание назначено через месяц, - предложил я. — Как насчет того, чтобы обратиться напрямую в бюро, вместо того чтобы пытаться выудить информацию по крупицам?

— Мы можем это сделать, - ответил Босх. — Но важно помнить, что федералы реагируют только на реальную угрозу. Угрозу раскрытия их интересов. Что бы они ни пытались скрыть, они будут всячески оберегать свою тайну. И только когда ты сможешь поставить под сомнение их секретность или ход их расследования, они начнут относиться к тебе серьезно. В этом и заключается суть прямого подхода – ты сама создаешь эту угрозу. Именно так мы всегда поступали в полиции Лос-Анджелеса.

Я кивнул, обдумывая. Моника, одна из владелиц «Никеля», принесла тарелки с пончиками к уже опустевшим блюдам с блинами и яйцами. Дженнифер, единственная оставшаяся без завтрака, потянулась к шоколадной глазури.

— С кем поделиться? — спросила она.

Желающих не нашлось. Она пожала плечами и продолжила:

— Я собиралась использовать «Закон о свободе информации», — сказала она. — Но запрос по «ЗОСИ» — это вечность. К финалу процесса они, возможно, только получение подтвердят.

Я, подумав, сказал:

— Можем подать «ЗОСИ», а сверху — влепить повестку с требованием предоставить всю имеющуюся информацию.

— ФБР может проигнорировать повестку суда штата, — возразила Дженнифер. — Они не обязаны раскрывать детали федеральных расследований на нашей площадке.

— Это не столь важно, — сказал я. — Само вручение — уже та самая угроза, о которой говорил Гарри. Они поймут, что тема всплывёт на моем процессе. Это может выманить их из тени. А там посмотрим.

Я посмотрел на Босха. Он кивнул:

— Может сработать.

— Хорошо, приступаю к подготовке документов, — заверила Дженнифер.

— Дженнифер, я знаю, что опять взваливаю на тебя дополнительную работу, но не могла бы ты добавить к пакету повестку и запрос на рассекречивание?» — обратился я к ней.

—Конечно. Скорее всего, запрос на рассекречивание — это онлайн-заявка. Успею к концу дня. Начну с повестки. Какие данные нужны?

— Сэм Скейлз, включая все его вымышленные имена, а также Луис Оппарицио и компания «Биогрин Индастриз», — уточнил я.

— Что-нибудь еще?

В этот момент телефон Дженнифер завибрировал, и она вышла, чтобы ответить на звонок. Мы продолжили обсуждение деталей повестки.

— Даже если это поможет их насторожить, не факт, что вы добьетесь своего, — предупредил Босх. — Помни поговорку: ФБР берет много, но отдает мало.

Лорна рассмеялась, и этот звук заставил меня заметить, что Циско уже несколько минут молчит.

— Циско, какое у тебя мнение?" – обратился я к нему.

— Я думаю, один из вариантов – просто отправиться туда и спросить, не ищут ли они сотрудников, – предложил он. — Я мог бы зайти, осмотреться, даже если меня не возьмут.

— Надень каску, и ты будешь выглядеть как часть пейзажа, – поддразнил я его. — Но это не вариант. Если там мошенничество, проверка будет очень тщательной, и тебя моментально свяжут со мной. Лучше держи своих «индейцев» на Оппарицио.

Так он называл свою группу наблюдения, проводя параллель с индейцами из старых вестернов, которые высматривали ничего не подозревающие караваны поселенцев.

— Как скажешь, – кивнул Циско. — Если тебе нужно что-то более динамичное, я готов. Наружное наблюдение стало уже немного скучноватым.

— Тогда договорились, – сказал я. — Если ты не против оставить команду на Оппарицио и Ферриньо, проведи пару дней с Милтоном – тем полицейским, который меня остановил.

— Без проблем, – ответил Циско. "Я все еще не верю в его рассказ. Если он выполнял чье-то задание, мне необходимо выяснить, чье именно и с какой целью.

— А как же я, Микки? — спросила Лорна, обеспокоенная. — Чем заняться мне?

Мне нужно было действовать быстро. Я знал, что Лорна не захочет остаться в стороне от происходящего.

— Просмотри ещё раз наши файлы по Траммелу», — сказал я. — Найди всё, что связано с нашим делом против Оппарицио. Я не всё помню, и мне нужно быть готовым к новой атаке на него, конечно если мы его когда-нибудь найдём.

Дженнифер вернулась к столу после телефонного разговора, но не села. Она посмотрела на меня и подняла телефон.

— Мы в игре, — сообщила она. — Уорфилд назначила слушание по ходатайству о принудительном исполнении на час дня сегодня. Она велела Берг привести своего главного следователя.

Я был удивлён.

— Это было быстро, — заметил я. — Похоже, мы задели её за живое.

— Это был Эндрю, клерк Уорфилд, — пояснила Дженнифер. — Мы точно задели обвинение. Он сказал, что «Дана Эшафот», пришла в ярость, когда он ей позвонил.

— Отлично, — сказал я. — Это будет интересно. Мы вызовем её главного детектива на свидетельское место раньше, чем она сама.

Я взглянул на часы, а затем на Лорну.

— Лорна, сколько времени займёт сделать пару увеличенных фотографий места преступления? — спросил я.

— Дай мне фото сейчас, и я быстро их отсканирую, — ответила она. — Хочешь, чтобы я наклеила их на жёсткую основу?

— Если получится, главное, чтобы они были на слушании.

Я отодвинул пустую тарелку и открыл ноутбук. Нашел две фотографии с места преступления, которые планировал показать на дневном слушании: два разных снимка Сэма Скейлза в багажнике моего «Линкольна». И отправил их Лорне, напомнив, что они довольно неприятные. Я хотел, чтобы она предупредила фототехника. 

Глава 18 

В зал судьи Уорфилд было приятно войти через общий вход, минуя стальную дверь «подземки». Однако едва я переступил порог «свободной» части здания, как тотчас оказался в плотной толпе возвращавшихся с обеда людей — и среди них Дана Берг. Я не реагировал, бережно копя злость для предстоящего заседания. Дверь перед ней я придержал, но благодарности не дождался.

Внутри журналисты уже заняли свои привычные места.

— Вижу, вы предупредили прессу, — процедила Берг.

— Не я, — ответил я. — Может, они просто делают свою работу. Разве