Пропавший голос - Николай Иванович Леонов

Ольга упорно продолжала работу. В конце концов штукатурка поддалась. Кусок размером с пачку сигарет вывалился из стены, обнажился кирпич.

Узница обрадовалась успеху и увеличила усилия. Когда обнажился кладочный шов, она чуть не запрыгала от радости, потом поняла, что раствор, удерживающий кирпичи, крошится довольно легко, и вовсе воодушевилась.

Девушка работала, скребла цемент и все это время радовалась, предвкушала, как кирпич выскочит из стены.

После этого она опустится вниз, чтобы лицо ее оказалось на уровне отверстия, и скажет:

«Привет! Я Ольга!»

Вскоре кирпич зашатался и вывалился из стены. Только теперь до нее дошло, что она понятия не имеет о том, в каком месте комнаты появится дыра и как это отразится на соседях.

Пленница быстро отогнала от себя неприятные мысли, решительно опустилась, заглянула в отверстие и тут же отшатнулась.

Из темноты на нее смотрели два горящих глаза. Они были так близко, что чувствовалось тепло, исходящее от лица этого человека.

– Привет! Я Ольга! – произнесла она заранее заготовленную фразу.

Ответа девушка не получила, но глаза-огоньки остались на месте.

– Ты кто? Как тебя зовут? – Ольга придвинулась чуть ближе. – Когда ты здесь оказалась? Я очень давно, в мае. Слушай, у тебя дыра на видном месте? Прости, что не подумала об этом заранее. Просто мне очень хотелось увидеть тебя.

– Ты была там? – донесся из отверстия еле слышный шепот.

– Где «там»? – Этот вопрос вырвался у нее на автомате, однако уже через секунду она поняла, о чем идет речь.

– В том доме. Ты сейчас была там?

– Давай не будем об этом, – прозвучал сухой ответ. – Скажи лучше, как тебя зовут? Откуда ты?

– А ты откуда?

– Хочешь, чтобы я рассказала о себе? Ладно, давай так и сделаем. Сначала я, потом ты. Идет?

– Идет.

– Меня зовут Ольга Лахновская, я из Мурманска. Приехала в Москву за славой, а получила вот это. Я не сразу поняла, что попала к дурным людям. Сначала они показались мне всего лишь странными. Раньше я никогда не была в Москве. Откуда мне знать, какие тут нравы? Вот я и решила, что они просто вес себе набивают всей этой секретностью. Помню, как вышла на перрон и позвонила Марго, которая тогда звала себя Людмилой. Она велела мне ехать на станцию, где меня встретят, сказала ее название и отключилась. Тебе слышно?

– Да, продолжай.

– Думаю, мне что-то подмешали в кофе, потому что в машине я сразу вырубилась. Очнулась в комнате без окон, из мебели раскладное кресло и тумбочка. Личных вещей и телефона нет, дверь закрыта на ключ. Правда, на стук почти сразу пришла женщина, та самая, которую они сейчас Марго называют. Она сказала, что мне нужно пройти что-то вроде карантина, поэтому все личные вещи будут подвергнуты дезинфекции, а телефон я получу, как только прояснится, в какую именно программу попадаю. Я не слишком всему этому удивилась, подумала, что люди серьезные и подход к делу у них должен быть таким же. Кормили не очень, но и не напрягали. Рекомендовали выполнять какие-то упражнения вроде бы по сценическому искусству. Брошюру дали для изучения.

– Синенькую?

– Точно, синенькую. Слушай, скажи хоть свое имя, а то неудобно так общаться. Я даже не знаю, парень ты или девушка.

– Я Дарина, – после паузы услышала Ольга. – На самом деле Дарья, но для сцены это имя не подходит, поэтому Дарина.

– Привет, Дарина. Выходит, мы с тобой в одной связке? – сказала Ольга, вспомнила, при каких печальных обстоятельствах происходит это знакомство, и тяжело вздохнула. – Ты ведь тоже на конкурс приехала?

– На конкурс. – Дарина тоже вздохнула. – Глупо получилось.

– Расскажи, – попросила Ольга.

– Особо нечего рассказывать, – проговорила Дарина. – Приехала я из Балакова. Когда эти в наш город пожаловали, у нас мало кто повелся. Мне тоже не верилось, что про такой маленький городок в Москве вдруг кто-то вспомнил. Потом на форумах начали писать, дескать, крутые перцы, реальный шанс дают. Я поверила и выиграла.

– Тебя в Москву позвали, да? – спросила Ольга.

– Позвали. Денег только потребовали, вроде как на первое время, пока себя не покажешь. Если в шоу рейтинг хороший заработаешь, то все вернут, – сказала Дарина. – У меня ни гроша, я в колледже на повара учусь, стипендия мизерная. Но и шанс упускать не хотела. Они как будто загипнотизировали меня. Жутко вспоминать.

– Где же ты деньги взяла?

– У соседки украла, – без особого сожаления призналась Дарина в криминале. – Эта тетка та еще скряга. Таких свет не видывал. Заначка у нее всегда есть. Вот я и подумала, что у нее эти деньги просто по коробочкам лежат, а мне пользу принесут. Потом верну ей все до копеечки.

– Ты что, в квартиру к ней влезла? – осведомилась Ольга.

– Ну да. Я в коммуналке живу, у нее комната через стенку, балконами соединяется, – ответила Дарина. – Через балкон я и влезла.

– Она не догадалась?

– Может, теперь уже и догадалась, а тогда нет. Она же не каждый день свои накопления пересчитывала.

– Откуда же ты узнала, что у нее деньги есть?

– Сама хвасталась. И даже показывала один раз. Она немного странненькая, тетка эта. Знаешь, сколько у нее денег? Валом. На всех полках в шкафу, в тумбочках, под матрасом на кровати и даже в холодильнике. Она их по коробочкам раскладывает и тарит по углам. Сама живет в дешевой коммуналке с протекающим сортиром, ходит в обносках, которые на помойке найдет, ест кашу овсяную на воде и сухари из соседского хлеба. Да-да, не из своего. У кого хлеб начинает плесневеть, она заберет, обрежет, в духовке сушит, потом в кипятке размачивает и ест.

– А ты про деньги не преувеличиваешь? Просто странно. Откуда ей их взять?

– Пенсию по потере кормильца получает. Муж у нее, говорят, военным был, пост нехилый занимал, а потом погиб при исполнении. В горячую точку послали, он оттуда не вернулся. Вот соседка и тронулась умом. Квартиру продала или дом, точно не помню, переехала в нашу коммуналку, с тех пор там и живет.

– А родители твои где? – спросила Ольга.

– Родителей у меня два года как нет, – чуть запнувшись, ответила Дарина.

– А у меня мама жива, в Мурманске осталась. Я ей писать обещала, звонить каждую неделю, а сама вот тут оказалась. Не представляю, что она сейчас чувствует.

– Так почему же она тебя не ищет? – искренне возмутилась Дарина. – Ладно я. Меня искать некому. По мне и плакать-то никто не станет, но ты – другое дело.

– Они сказали, мама думает, что у меня все в порядке. Поэтому нет никакого