Гидра-2. Криминальные истории 60-х - Васильев Анатолий Григорьевич

— Видите, убийство, — сказал Мошкин. — Труп в мешке.

Оперативник с помощью шофера поднял мешок на поверхность. Шофер развязал его и стал осторожно поднимать за дно. Все внимательно смотрели и напряженно ждали, из мешка к ногам майора выпал труп большого старого дога. Один глаз дога был открыт и, казалось, лукаво поблескивал.

Майор смотрел на Мошкина. Взгляд Мошкина был прикован к догу. Лицо его выражало полное недоумение.

— Как же так? — ни к кому не обращаясь, спросил он. — Значит, они закапывали собаку? Тогда зачем они гнались за мной? — Он поднял глаза на майора.

— А вы уверены, что они именно за вами гнались? — спросил майор.

— А то как же? Конечно, за мной. За кем же еще? Больше никого не было на дороге.

— Почему же они за вами гнались?

— Как почему? Чтобы расправиться со мной. Ведь я видел… — не договорив фразы, он замолк, и было видно, что он напряженно что-то обдумывает.

В это время шофер газика сбросил обратно в яму дога и засыпал его землей.

— А зачем им было тогда за мной гнаться? — как бы сам себя спросил Мошкин.

— Ладно, не ломайте себе голову, садитесь в машину, поедем обратно, — сказал майор Мошкину.

Все сели в газик, и он, бодро зарычав, выскочил на шоссе, лизнул лучами фар голые деревья, лужи, мокрую ленту шоссе и покатил по направлению к городу.

Мошкин по-прежнему о чем-то напряженно думал. Члены опергруппы разговаривали между собой и смеялись. Деловая сосредоточенность и напряжение, в котором они находились при выезде на место преступления, прошли. Все были оживлены.

— А может, они убили этого дога, а? — спросил кто-то весело.

— Ограбили и убили, — поддержал другой.

— Хватит, — сказал майор. — Ошибся человек, с кем не бывает. Он ведь считал, что раскрывает преступление, помогает нам. Так? — обратился он к Мошкину.

Тот ничего не ответил.

Газик подъехал к зданию милиции и остановился, все стали выходить из машины. Вышел и Мошкин. Майор подошел к нему.

— Ну что ж, спасибо вам, что вы, заподозрив неладное, сразу сообщили нам об этом. Теперь мы все убеждены, что преступления нет.

— А может, мы не ту яму нашли? — сказал Мошкин.

— Ту. Ту самую. Вы же, прежде чем ехать туда, описали, где она находится, ее местонахождение: тринадцатый километр, проселочная дорога, отдельная березка. Все правильно. Яма та.

— Почему же они тогда гнались за мной?

— Никто за вами не гнался. Просто они ехали в город вслед за вами и хотели вас обогнать: у вас-то скорость была ниже. А вы, вместо того чтобы уступить им дорогу или хотя бы не мешать обгону, стали загороживать ее, то есть, с их точки зрения, хулиганить. Может быть, они тоже заявили на вас в милицию, чтобы к вам приняли меры за такое поведение на шоссе.

— Но я же считал… — начал Мошкин говорить, но майор не дал ему закончить:

— Все понятно. А теперь представьте себе, что мы пришли к ним сразу после вашего заявления, как вы предлагали сделать. «Ваша “Волга” с таким-то номером?» — «Наша». — «Ехали вы на ней сегодня вечером по Ивановскому шоссе?» — «Да». — «Собирайтесь, вы арестованы за убийство». А? — Майор смотрел на Мошкина. Тот переступил с ноги на ногу, опустил глаза. — Опозорили бы людей, оскорбили необоснованным подозрением и себя в какое положение бы поставили? У нас семь раз отмерь.

— Промашка вышла, товарищ майор, — сказал Мошкин виноватым голосом, — я же думал…

— Ну, ладно, давай поезжай на базу, ставь машину и отдыхай. Времени уже много.

— Спасибо. Трудная у вас работа, — сказал он.

— Ничего, стараемся справляться. Ну, пока. — Майор протянул Мошкину руку.

— До свидания, — ответил тот, и они пожали друг другу руки.

УБИЙЦА ОПРАВДАН

Выходной день для старшего лейтенанта милиции, следователя районного отдела внутренних дел Пономарева начался со звонка дежурного.

— Слушай, — сказал ему дежурный, — начальник приказал. чтобы ты выехал на место происшествия. — Пономарев молчал: у него на выходной были другие планы, и теперь они рушились. Он знал, что выезд на место происшествия всегда бывает с очень длинным продолжением. — Позвонила какая-то женщина и сказала, что у них в квартире два трупа, двое убитых. А может быть, это ложный вызов. Ты проверь, — между тем говорил дежурный.

«Если еще и трупы, это не только на выходной, но и на всю ночь после выходного и на много последующих дней. Повезло. Не могли эти трупы появиться завтра, в рабочее время? Провел бы выходной, как все нормальные люди».

— А что, больше некому? — перебил дежурного Пономарев. — Я и прошлый выходной не гулял.

— Некому, все задействованы. Весь отдел на ушах. Ты же знаешь обстановку и положение с кадрами.

Пономарев, конечно, все знал.

— Начальник сказал ехать тебе. Ты проявил себя по убийству Горемыкина, так что давай.

Горемыкин — это совсем другое дело. Тогда Пономареву просто повезло. Убийца сам пришел на место преступления. Некоторые считают, что убийц тянет туда. Пономарев и взял его, как говорят, тепленьким. Доказательств было достаточно: кровь убитого на одежде, дома — некоторые вещи погибшего. Преступник признался…

— Записывай адрес на всякий случай, — между тем говорил дежурный. Пономарев записал. — Звонила соседка Замятина. Машина выезжает, с тобой поедет милиционер Ванюшин. Все, привет. — Дежурный повесил трубку, зазвучали короткие гудки.

«Надо было уйти из дома. Ищите тогда ветра в поле. Дернуло меня взять трубку. Если не я, ответила бы мать. Все равно. Ну, ладно, что теперь сделаешь? Надо ехать. Кто-то должен это делать».

— Ма, — сказал Пономарев, входя на кухню, где мать готовила завтрак, — вызвали на работу. Убийство. Два трупа.

— Господи! — всплеснула мать руками. Она никак не могла привыкнуть к таким сообщениям и всегда искренне сокрушалась — Как же так можно — убивать живых людей? Кто это делает?

К подобного рода событиям не был равнодушен и Пономарев. Старые работники милиции говорили ему, что он со временем привыкнет. Но это время для него пока еще не наступило.

— Мы найдем убийцу, мама, — сказал Пономарев. — И он свое получит.

— Дай бог. Только не лезь под пули. Сейчас опасно, у многих оружие. Какие страшные истории по телевизору рассказывают и показывают…

Когда Пономарев вышел на улицу, милицейский газик уже стоял у подъезда. В машине, кроме милиционера, были фотограф и эксперт-криминалист. Старший лейтенант сел рядом с водителем. Вскоре они были по указанному дежурным адресу. На улице около дома стояла женщина. Увидев милицейскую машину, она подняла руку.

— Это я звонила, — сказала она Пономареву, когда тот вышел из машины. — Я не могу находиться в одной квартире с покойниками.

— Расскажите, что случилось, — сказал Пономарев.

— Вчера вечером у моего соседа по квартире Курицына Валерия были гости. Они, по-видимому, выпивали, смеялись, громко разговаривали, — рассказывала она, пока они поднимались по длинному и обшарпанному лестничному пролету на второй этаж. — У меня очень болела голова, я приняла лекарство, заткнула уши и заснула, проспала всю ночь. Когда встала утром, у него все было тихо. Потом зазвонил телефон. Попросили Валерку. Я постучала к нему, но никто не отвечал. Тогда я открыла дверь и увидела их. Курицын лежал на полу, рядом с ним — второй. Оба мертвые. Я так напугалась, что чуть не потеряла сознание. Сразу позвонила в милицию. — Между тем они вошли в квартиру. — Вот здесь они. — Женщина показала на закрытую дверь.

Пономарев открыл дверь. Фотограф с порога сделал несколько снимков. После чего Пономарев вслед за фотографом, который продолжал снимать, вошел в комнату. Женщина осталась в коридоре около двери.

Первым он увидел мужчину, лежащего на полу прямо под дверью. Он был явно мертвый: сплющенный, деформированный затылок, синяя кисть руки. Второй полулежал на диване, стоявшем слева от двери, и смотрел прямо на Пономарева.

— Ты чего? — спросил он.