Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник

На усатого раздолбая Грека Федор здорово обиделся.

– Видеть его цыганскую рожу не могу, – сказал он Ваняшину.

– Так ведь он вроде не цыган, а грек. Так, во всяком случаи, говорит он сам, – осторожно заметил лейтенант, видя, как враждебно настроен майор. И раздражать его еще больше, значит навлечь на себя гнев. Еще подумает, что Лешка взялся заступаться за проштрафившегося товарища. А если разобраться, Грек сам виноват.

– Ты верь ему. Грек он. Самый настоящий цыган, а не грек. И предки его цыгане. Придумал сказочку про свои греческие корни и лепит ее на каждом углу. Урод. Не мог отдежурить, как следует. Сейчас бы те бандюки были у нас в руках. Зотова что-то не договаривает. Или боится их, или тут есть какая-то другая причина. Думаю, смерть Романовского и Шарика, как-то связаны с этим нападением.

– Почему так думаешь, Николаич? – спросил Ваняшин, остановившись напротив дома, в котором жил майор. Ни в одном из окон не горел свет. Все путные люди давно спят, и только они непутные не спят.

– Интуиция подсказывает, – угрюмо ответил майор. На душе было тоскливо, а главное спать не хотелось, и он предложил: – Слушай, Леш, может, грамм по сто пропустим? Ты как? Еще не засыпаешь?

Ваняшину как, оказалось, тоже было не до сна. Разгулялся, после того, как ему позвонил Туманов и велел срочно приехать.

– Пять минут назад мне звонила Зотова. Директор ювелирного. На нее было совершено нападение, – сказал в трубку майор, и лейтенант Ваняшин понял, что свидание придется прервать. И стоило тогда чуть не на коленках упрашивать Грека, чтобы он согласился подежурить за него да еще ящик пива покупать.

– Так там же Грек, – напомнил лейтенант, чувствуя, к чему клонит майор. Уж очень не хотелось расставаться с девушкой и сломя голову лететь на другой конец Москвы. Но пришлось.

– Вот именно, Грек, – в голосе майора слышалась строгость. – Я позвонил дежурному в управление, попросил вызвать Грека по рации…

Ваняшин напрягся. Неужели с капитаном что-то произошло. Никогда себе не простит, что подставил Сан Саныча.

– И чего, Николаич? – поспешил спросить Ваняшин, напрочь позабыв про очаровательную красотку, которую собирался разложить на сиденье. Если жизнь Грека в опасности, тут уже не до красоток.

– Грек не отвечает, – упадническим голосом ответил Туманов и тут же добавил: – Ты вот чего, Леша, давай заводи свою машину и дуй ко мне. Поедем к Греку. Надо выручать товарища, – сказал Федор. Он не знал, что в этот самый момент, Ваняшин уже сидит в машине, с девушкой.

– Ну, так я схожу, возьму поллитровочку? – предложил Федор, но Ваняшин отрицательно помотал головой.

– Не надо никуда ходить, – сказал он и открыл бардачок. В нем лежала бутылка водки и пластиковый стаканчик.

– Чего ж ты раньше-то молчал, лейтенант, – упрекнул Федор молодого коллегу. Лейтенант виновато развел руками.

Федор на цыпочках пробрался в спальню. Во сне Даша повернулась и легла на бок, обнажив из-под одеяла изгиб спины и круглую попку.

Вечером, когда позвонила Зотова, они с Дашей сидели и смотрели телевизор. Точнее смотрела Даша, очередную «мыльную оперу». Федор придремывал, время от времени открывая глаза и тут же закрывая их опять. Сериалы он не любил. Особенно детективного содержания, где обычно небольшие эпизоды, смаковали не обдуманно долго. И оттого, на его взгляд, получалось скучно.

Даша напротив, была без ума от подробностей. И вдруг сотовый Федора издал мелодичную трель, сигнализируя, что кому-то не терпится поговорить с майором Тумановым.

Даша даже убавила в телевизоре громкость, пока Федор разговаривал. Прислушавшись, поняла, что ее любимый разговаривает с женщиной. Вроде бы разговор чисто по работе майора Туманова, но у Даши появилось смутное подозрение, а не посматривает ли ее ненаглядный на сторону? И она решила спросить, с кем он только что говорил. Видела, после этого разговора, Федор сделался мрачным как никогда.

– Кто звонил? – спросила Даша, сделав вид, что смотрит на экран, но сама краем глаза наблюдала за его выражением лица.

Он встал с дивана, подошел к окну, глянул.

– Кажется, с Греком что-то случилось, – сказал он обеспокоено, пропустив ее вопрос мимо ушей. Это заело Дашу, как никогда.

– Ты мне не ответил, кто звонил? – настойчиво повторила она.

Федор прошел по комнате, потом остановился возле нее и сказал раздраженно:

– Дашенька, почему тебя так волнует, кто мне звонил? Другое дело, почему звонили…

Старался никогда не посвящать Дашу в служебные дела. Кстати, это касалось и телефонных звонков, но, заметив в ее глазах презрительную насмешку, сказал:

– Звонила женщина. К ней в квартиру вломились неизвестные. Связали ее, избили и изнасиловали…

Даша выключила телевизор. Просмотр откладывался. Она посмотрела в глаза своему милому и проговорила с насмешкой:

– Как трогательно. Майор Туманов пытается спасти женщину. Хотя, чего уж ее спасать, раз дело сделано. А меня ты будешь спасать? – вопрос получился злым. Но с другой стороны, разве ее майор не должен иметь права на личную жизнь?

– Ты просто не понимаешь, – тихо проговорил Федор, пытаясь втолковать то, что Даша действительно не могла знать. – Там капитан Грек. Он дежурит возле дома той женщины. И если такое произошло, значит, Грек оказался бессильным что-либо сделать. Может, он сам попал в беду. Может, ему надо помочь. Мне надо срочно позвонить в управление. Извини, родная.

Даша села на диван и включила телевизор. Когда он уходил, ничего не сказала. Федор видел, надулась она. Но это ничто, по сравнению с тем, что может приключиться с Греком. Может, он попытался помешать бандитам, и те прикончили его. А с Дашей у него еще будет время помириться.

Федор разделся и тихонечко лег, прижимаясь к Даше. Она имела привычку спать без ночной рубашки. Федору это нравилось. Сколько раз, просыпаясь по ночам, он любовался ее обнаженным телом. В нем совсем не было скованности, наоборот, полная свобода и раскрепощение. Так когда-то было в далекие пещерные времена, когда женщины не помышляли о нарядах.

Почувствовав его прикосновение, Даша повернулась к нему и, не открывая глаз, спросила:

– Ну, что там случилось с Греком? Живой?

Федор усмехнулся даже. Вот женское сердце. Знал бы этот негодяй Грек, что даже Даша беспокоится о нем. А может вовсе и не беспокоится, а просто интересуется. И чтобы удовлетворить ее любопытство, Федор ответил:

– С Греком все нормально. Жив и здоров. – От остальных подробностей воздержался. А Даша унюхала запах водки. Только теперь до нее дошло, почему Федор стал пристраиваться к ней сзади, хотя всегда любил делать это, когда Даша ложилась на спину.

– Фу, как от тебя противно пахнет, – сказала Даша, отвернувшись, предоставляя ему полную свободу. Пусть теперь не рассчитывает на ласки. Она почувствовала, как его руки прикоснулись сначала к ее бедрам, потом к животу, потом…

Даша поежилась.

– Федор, так поступать может только сексуальный маньяк. Ты приходишь среди ночи, будешь меня и трахаешь самым наглым образом.

Федор постарался не замечать укора. Догадался, это ему небольшая месть за вечернее отсутствие. Даша и сама была не против заняться с ним сексом, и Федор чувствовал это потому, как она водила своей попкой по его животу и ниже. А укор, это всего лишь маленький женский каприз, на который не стоит обращать внимания.

Руки Федора вернулись к ее бедрам. И она ощутила нежное поглаживание. Потом они как-то сами собой оказались между ее ног, настойчиво заставляя их раздвинуться. Даша уступила.

– Федор… – Даша не договорила, Федор легонько куснул ее за мочку уха.

– Молчи и ничего не говори. Хочешь считать меня сексуальным маньяком, считай. А я буду тебя… – На этот раз не договорил он. Даша извернулась, и с проворством хищницы вцепилась в его губы своими маленькими пухлыми губками и тут же закатила глаза, когда почувствовала, как он вошел в нее. В этом виделась некоторая грубость. Так, наверное, в далекие времена мужчина выбирал себе женщину и с такой же грубостью овладевал ею, без всякой подготовки и ласковых нашептываний на ушко. Но это была приятная грубость. В ней чувствовалась мужская сила, мощь, которая так возбуждает женщину. И Даша часто-часто задышала, изо всех сил прижимаясь к Федору. Ее ноготки с легкостью впились в его ягодицы, когда два обнаженных тела слились в неистовой агонии любви.

Глава 9

От стыда Грек не знал, куда глаза деть. Вошел в кабинет к Туманову, молча протянул руку Ваняшину, потом подошел к столу, за которым сидел майор. Видя его нерешительность, Федор первым протянул руку. Вчера готов был выгнать этого усача с глаз долой, чтоб больше не видеть его рожу. Но вот успокоился, и обида забылась. Да и с кем не бывает.

Грек схватил руку Федора, пожал ее.

– Федор Николаевич! Лешка! Виноват я перед вами… – сказал, волнуясь. Ваняшин отвернулся, уставился в окно. Федор ждал, что еще соблаговолит сказать Грек. И тот сказал: