Збигнев Ненацкий - Трость с секретом

– Это Кобылинский, – проговорил он сдавленным голосом.

Медицинский эксперт произвел предварительный осмотр трупа. Кобылинский был убит точно так же, как Бутылло и его жена, – ударом ножа в спину. Все три убийства были, без сомнения, совершены одним и тем же человеком.

Автомобиль убийцы втащили на грузовик и увезли в милицию.

Майор Бучек и Пакула беседовали в сторонке. Бучек разложил карту и что-то чертил на ней. Пакула взглянул в сторону Генрика, Бучек кивнул. Поручик подошел к журналисту и сказал:

– Вы поедете со мной. Пока что я предпочитаю не терять вас из виду.

Уже сидя в машине, он попросил Генрика:

– Припомните поточнее, что именно вам говорил Кобылинский. Он погиб, потому что напал на след убийцы. Мы должны идти той же дорогой.

– Он собирался навестить сестру Рикерта и взять у нее адреса людей, которым Рикерт продал предметы, купленные у Икса…

Пакула помахал своим блокнотом.

– Они у меня все здесь. Поехали, – бросил он водителю. – Сначала к гражданину… – он заглянул в блокнот, – Сконечному.

Рядом с водителем сел офицер милиции. Генрих понял, почему они начинают именно со Сконечного. Он жил в трех километрах от того места, где была найдена машина с трупом Кобылинского.

На стене двухэтажного дома висела табличка: «Зубной врач Юзеф Сконечный». Оставив Генрика в машине, Пакула и офицер скрылись в подъезде. Прошел час, пока Пакула показался вновь и махнул Генрику рукой.

– Взгляните на золотое блюдо Икса, которое Сконечный купил у Рикерта, – предупредил Пакула. – Блюдо как блюдо, только и славы, что золотое. Может быть, вам придет в голову какая-нибудь гениальная мысль!

По деревянной лестнице они поднялись на второй этаж, вошли в небольшую, скромно обставленную комнату. Сквозь приоткрытую дверь увидели зубоврачебный кабинет.

В комнате сидел лысеющий мужчина в белом халате. Рядом с ним офицер милиции делал какие-то заметки в блокноте. Сконечный, как видно, был смертельно испуган.

– Вот взгляните-ка, – указал Пакула на золотое блюдо. Сконечный принял журналиста за важную персону и торопливо заговорил:

– Я не коллекционирую такие вещи. Но в прошлом году удалось скопить немного денег, и мне посоветовали купить какую-нибудь редкостную ценную вещь.

– Вы собираетесь выехать за границу? – спросил офицер.

– Да, по туристской путевке в Италию.

– Значит, вы купили золотое блюдо, – вмешался Пакула. – Кто вам посоветовал? Кто направил вас к Рикерту?

– Кто-то из знакомых. Если я не ошибаюсь, адвокат Станецкий.

– Он посоветовал вам обратиться к магистру Рикерту…

– В январе я навестил пана Рикерта и купил это золотое блюдо. Больше я магистра не видел.

– Когда вы продали вашу машину?

– Я вам уже говорил. Свой «микрус» я продал две недели назад, потому что подходит моя очередь на «вартбург». Не ехать же в Италию на «микрусе»?!

– Вы ничего не знаете о происхождении вашего блюда?

– Пан Рикерт рассказал мне, что оно принадлежало старинному графскому роду. Там есть герб с буквой «Р». Блюдо принадлежало графу Роникеру или кому-то еще, не помню точно… Мне важно было поместить деньги.

– Что вы делали в ночь с шестого на седьмое июня?

– Я же вам говорил, у меня были гости. Наш ксендз, доктор Вишневский с женой и дочерью, заместитель председателя горисполкома, директор школы с женой. Гости сидели до полуночи, а потом разошлись. Мы с женой легли спать. Ходить нам особенно некуда, единственное развлечение – съездить на машине в Лодзь. Но с тех пор, как я продал машину, я сижу дома.

Генрик осмотрел блюдо. Золото было высокой пробы. На дне тарелки виднелась богато орнаментированная буква «Р».

Пакула и офицер попрощались со Сконечным, извинившись за причиненное беспокойство и расспросы.

Генрик заметил, что они так и не сказали Сконечному, чем вызвано их вторжение. Сконечный подумал, будто милиция разыскивает нелегальных торговцев золотом.

В городе они сделали остановку. Офицер вышел.

– Отправился выяснить, правду ли сказал Сконечный, – объяснил Пакула.

– Интересно, Кобылинский к нему заходил?

– Да. Пятого июня в двенадцать дня. Заморочил Сконечному голову, наплел что-то об исторической ценности блюда. Сконечный блюдо показал. Кобылинский тоже попытался разузнать о происхождении блюда, но добился не больше нашего. В половине первого он ушел. Конечно, все это нужно проверить. Может быть, кто-нибудь видел, как Кобылинский садился в автобус или шел на вокзал. Каждая подробность имеет значение.

Они – выехали на шоссе, ведущее в Лодзь. Пакула обратился к водителю:

– Подвезите нас к дому Бутылло. Дорогу знаете? Генрик закурил сигарету.

– Что вы думаете об этом блюде?

– Я вспомнил, что мне рассказал Гневковский. Именно из-за этого блюда Бутылло имел неприятности с магазином.

– Я расспрашивал в магазине. Дело было так. Бутылло сдал блюдо на комиссию. Там его выставили в витрине. В один прекрасный день к ним пришел некий врач и заявил, что блюдо принадлежит ему. Врач практиковал в гетто и в сорок третьем году получил это блюдо за одно чрезвычайно ценное по тем временам лекарство. Его подарил врачу один голландец, родственник всемирно известных Ротшильдов. Отсюда это «Р». В сорок четвертом году врач попал в Освенцим, откуда его освободили русские. И вот через пять лет после войны он видит свое блюдо в витрине комиссионки. Ему устроили встречу с Бутылло, но тот уверял, будто купил блюдо у какого-то спекулянта в сорок шестом году.

– Кстати, то же самое он говорил мне о происхождении трости, – вставил Генрик.

– Врач, однако, не смог доказать, что блюдо принадлежало ему. В войну ему приходилось скрывать блюдо, ибо немцы строго наказывали всех не сдавших золото. Во всяком случае, магазин вернул блюдо Бутылло. Тем более что он и прежде сдавал на комиссию вещи подозрительного происхождения.

– Если верить заметкам Рикерта, блюдо принадлежало Иксу. Неужели Бутылло и был Иксом?

– В записках Рикерта фамилия Бутылло упоминалась более двадцати раз. А Икс – только трижды. Игрек – один раз. Так что это разные лица. Скорее Бутылло играл роль посредника Икса и отдал по его приказу блюдо на комиссию, а когда дело приняло неприятный оборот, попросту вернул блюдо владельцу, а Икс, в свою очередь, обратился к Рикерту.

– Вы уже разговаривали с врачом?

– Он умер несколько месяцев назад.

– Что? – Генрик перепугался. Пакула мотнул головой.

– Умер своей смертью. Он был стар и очень болен. Не умри он, Бутылло не вышел бы сухим из воды.

– Как его звали?

– Якуб Крыжановский.

– А, знаю! Известный терапевт. Лодзинское издательство собирается печатать его воспоминания о войне. Мы тоже давали отрывки.

– Думаю, их стоит прочитать от начала до конца, – не особенно уверенно сказал Пакула.

– Черт возьми! – воскликнул Генрик. – Кто же этот Икс?

– Если б знать!

– А вы не думаете, что Икс – это какой-нибудь гад, наживший во время войны состояние, пользуясь горем и нуждой людей?

– Не исключено. Знаете ли, война все очень усложнила. Ведь могло быть и так: когда Крыжановского забрали в Освенцим, в его квартире поселился кто-то другой и нашел тайник. Или же тайник обнаружили немцы. А потом продали блюдо или обменяли его. Версий много…

Генрика охватили сомнения.

– По сути дела, у нас нет оснований отождествлять Икса с убийцей.

– А я и не отождествляю. Я даже склоняюсь к тому, что убийца не Икс. Кобылинский был убит после визита к одному из клиентов Рикерта. Все они могут и не подозревать о существовании Икса, потому что имели дело не с Иксом, а с Рикертом, как, например, Сконечный. Подозрение падает на троих. На Сконечного, на Гневковского, который купил золоченую солонку, и на адвоката Станецкого, купившего у Рикерта старинные часы, также принадлежавшие ранее Иксу.

– Ну что же. Такая версия суживает направление поисков. Гневковский был соседом Бутылло. Рядом живет Станецкий, а в трех километрах от места, где найдено тело Кобылинского, живет Сконечный.

– Вот-вот. Похоже на то, что кто-то из них сыграл в нашем деле роковую роль.

12 июня, вечер

Пакула хотел говорить с Гневковским при свидетеле и взял Генрика с собой. Было около семи. Гневковский сидел дома. Пакула сразу приступил к делу:

– Вы знаете репортера «Эха» Кобылинского? Когда вы его видели в последний раз?

– Когда я его видел? Да, у меня четвертого июня днем был репортер из «Эха». Имени его я не знаю.

Пакула описал внешность репортера.

– Тогда это действительно был Кобылинский. После четвертого числа я его не встречал.

– О чем он с вами говорил?

– Он расспрашивал о моих отношениях с Бутылло. Потом ко мне пришел пан Скажинский. Хотел купить золоченую солонку очень изящной работы. Мы втроем поговорили о смерти Бутылло. Пан Скажинский подал репортеру интересную версию убийства Бутылло…