Крошка Тим - Overconfident Sarcasm

своим собственным ребенком. Не думаю, что я когда-нибудь смогу простить тебе это. »

Далее последовала минута молчания с их стороны. На самом деле это было так долго, что я проверил подключение к Интернету. Затем пришло удивление, когда я услышал вздох консультанта.

«Это было всего лишь десятое из наших двенадцати заседаний, но я сообщу судье, что не вижу никакой возможности для примирения. По моему мнению, то, что Клэр только что сказала вам, это не то, мимо чего она может пройти". Затем я услышал, как консультант вздохнула, прежде чем она продолжила. « Я должен вам сказать, что в моем письме судье будет указана причина, по которой я пришел к такому выводу. »

Я слышал, как мама и Аарон прощались с консультантом, прежде чем мама вышла из комнаты. Затем я услышал, как она прошла через несколько дверей, услышал что-то похожее на щелчок замка туалетной кабинки, и, наконец, мамины рыдания.

Глава 24

Слушать, как мама плачет из-за ошибки в ее телефоне, мне было на удивление тяжело. Я подозревал, что это произошло из-за окончательного распада ее брака, и ее плач по этому поводу вызвал у меня противоречивые чувства.

С одной стороны, я все еще мог понять, почему она будет опечалена окончанием двадцатилетнего брака, и мне хотелось ее утешить. С другой стороны, это заставило меня задуматься, а не предпочла бы она остаться с ним, несмотря на все, что произошло.

Когда через несколько часов мама вернулась в мою квартиру, она достаточно хорошо вымылась, чтобы не выказывать никаких признаков плача. Однако, к моему большому удивлению, самое первое, что она сделала, войдя в дверь, — это крепко обняла меня. Она ничего не сказала, держась за меня, и не ответила, когда я спросил, откуда взялись эти объятия, но когда я обнял ее за плечи, чтобы ответить на объятия, прижимая ее голову к груди, она снова просто просто глубоко вздохнул, словно вдыхая мой запах.

Примерно через минуту она просто отпустила меня и пошла в свою спальню.

Я не говорил ей, пока она плакала в ванной. Я не доверял себе, чтобы не сделать глупый комментарий о возможных причинах ее эмоционального всплеска и не раскрыть, что я ее подслушивал. Вместо этого я решил приготовить ее любимое блюдо, поставил бутылку белого вина в холодильник и позволил ей говорить в своем темпе, если ей понадобится.

Это сработало. Как только она вышла из комнаты, переодевшись, почувствовав запах жареного сома , ее лицо расплылось в улыбке. Затем она вошла на кухню, обняла меня сзади и держала меня, пока я готовил ужин.

Ситуация еще более усилилась, когда Ева вернулась из похода за покупками в Икею с Мэгги и Джоном. Моя сестра не только сразу уловила настроение мамы, но и, похоже, пришла к тому же выводу, что и я. Поэтому вместо того, чтобы спросить, что случилось, она просто присоединилась к нам в приготовлении ужина, попросив меня рассказать ей о приготовлении соуса тартар.

Настроение мамы значительно улучшилось, когда она молча наблюдала, как ее дети готовят семейный обед. Улыбка на ее лице, когда мы наконец сели и поели, была теплой и счастливой.

Когда после этого мы сели на диван, мама и Ева прижались ко мне с обеих сторон, каждая держала по бокалу белого вина, и потребовалось некоторое время молчания, прежде чем маме захотелось поговорить.

«Сегодня консультант решил, что нам больше не нужно посещать какие-либо занятия» - сказала она неожиданно. «Она собирается сообщить об этом судье, чтобы развод может продолжиться».

Мы с Евой подумали об этом несколько секунд.

" И… как ты к этому относишься?" — спросила Ева.

" Боюсь, если честно".

"Почему?"

Мама вздохнула.

«Тот факт, что твой отец оставил Тима одного в больнице, заставил ее осознать, что наши проблемы выходят за рамки того, над чем она могла бы работать. Ее работа заключалась в том, чтобы попытаться заставить нас найти общий язык. Преодолейте наши разногласия до такой степени, что мы сможем работать вместе. На самом деле Аарону придется уладить свои разногласия с Тимом, и это не только выходит за рамки ее опыта, но и определенно потребует больше, чем двенадцать заседаний, назначенных судьей».

Когда мама объяснила это, она обхватила меня за руку и одновременно держала мою руку обеими своими.

" Но почему тебя это пугает?" — спросил я, все еще не понимая ее эмоционального всплеска.

«Когда судья узнает об этом, Аарон не сможет получить опеку над тобой». Я фыркнул на это, как будто я бы в любом случае согласился на это. Однако она проигнорировала это и продолжила тихим голосом. «Но, поскольку я практически безработная, бездомная и без гроша в кармане, я также не уверена, что мне предоставят опеку. Я не могу потерять тебя снова, Тим. Я просто не могу».

Я ничего не мог с этим поделать. Несмотря на тяжелое настроение, это ее последнее заявление меня чрезвычайно обрадовало.

«Мама... я почти уверена, что это не так». Я улыбнулся.

"Это не так?"- Ева успела спросить первой.

«Я так не думаю». — сказал я, качая головой, прежде чем снова обратить внимание на маму. «Если государство что-то ненавидит, так это раздачу денег. И если ты не получишь опеку, и Аарон не сможет получить опеку, государству придется заплатить за меня. Итак, ты получишь опеку"

Это была неудачная попытка пошутить, но она сработала. Я почувствовал, как ее тело расслабилось, и увидел слабую улыбку на ее лице, прежде чем продолжить.

"Если серьезно. Помни, что сказал ваш адвокат в январе. Из-за моей квартиры есть вероятность , что судья не отдаст тебе дом на основании постановления об опеке. Но, давайте будем честными... Я еще несовершеннолетний. Они не могут просто предполагать, что я смогу продолжать платить за аренду, так что, скорее всего, ты получишь дом, пока я не закончу среднюю школу. Хотя, если они будут утверждать, что ты можешь платить за квартиру из своих алиментов, мы просто останемся здесь. В любом случае, ты не бездомная".

" Ты действительно это имеешь в виду?" — задумчиво спросила она, ее глаза потускнели. — "Ты не против, если я останусь?"

"Конечно." Я пожал плечами. «Сейчас здесь немного тесно, но к моменту развода Ева будет жить в той квартире, которую купил Джон».

«О, дорогой, спасибо!» — заявила мама, обняв меня за шею и поцеловав влажным поцелуем в щеку.

На лице Евы