Крымская Чаша Грааля - Ольга Баскова

ты меня выслушала. Ради Аллаха, подойдем к акации.

Они отошли в тень деревьев. Мимо них спешили односельчане, и Хая заметила, как недоброжелательно они на них посматривают.

– Ты, наверное, презираешь меня, – тяжело проговорил Зариф. – Что ж, твоя правда. Будь другое время, я бы сам себя презирал. Но в данной ситуации у меня не было другого выхода. В противном случае убили бы моих детей.

Хая скривила губы и процедила:

– Допустим. Чего же ты хочешь от меня?

– Понимания, Хая, – Зариф все еще сжимал ее руку. – Есть односельчане, мнение которых мне безразлично. Но вашу семью я уважаю. С твоим Мишей мы частенько общались. Поверь, Хая, мне и самому это не по душе.

– Отец, – вдруг послышался развязный голос, и, обернувшись, Хая заметила Рагима с такой же повязкой на плече. Парень подошел ближе, и его бесцветные губы исказила ехидная улыбка. – Отец, где ты бродишь? Тебя ждет герр Краузе.

Он делал вид, что не замечает Хаю, что она – не более чем букашка, не стоящая его внимания.

– Подожди, – отмахнулся от него Зариф. – Так что же, Хая? Что ты скажешь?

– Твой Аллах тебе судья, Зариф, – выдохнула женщина.

Рагим, продолжая улыбаться, смотрел на эту сцену. Отец перехватил его взгляд и сурово сказал:

– Иди домой, Рагим. А Краузе скажи, что я приду позже. Не видишь, я занят.

Молодой человек усмехнулся и сплюнул:

– Ну-ну. Не торопись, отец. Краузе сказал, что тебя хочет видеть один важный господин. Специально ради тебя прибыл в наше село. Думаю, тебе следует пойти.

– Ладно, ладно, – Зариф съежился под взглядом сына. – Извини, Хая.

Переваливаясь с ноги на ногу, он заковылял за парнем.

Рагим проводил отца в Дом культуры, где вовсю хозяйничали немцы. Зариф прошел в бывший кабинет директора, Василия Александровича Панова, который, как говорили, вот уже полгода сражался в Центральной полосе. Высокий белобрысый немец распахнул перед ним дверь и бесцеремонно толкнул, пролаяв что-то по-немецки. Зариф оказался лицом к лицу с плотным господином с зачесанными назад русыми волосами. На полном широком лице выделялся крупный орлиный нос, серые глаза, как рентгеновские лучи, буравили татарина. Под этим пристальным взглядом татарин съежился, будто стал меньше, и господин что-то сказал маленькому чернявому человечку с лисьим лицом.

– Группенфюрер СС, генерал-лейтенант Отто Олендорф просит вас сесть, – пропищал человечек, и Зариф понял, что это переводчик. – Он хотел бы с вами поговорить.

Татарин опустился на стул. Олендорф не сводил с него своих пронзительных глаз.

– Я знаю, что вы были проводником у экспедиции Александра Барченко, – начал группенфюрер. – Вы искали Золотую колыбель, или Чашу Грааля. Я не ошибаюсь?

Татарин опустил голову:

– Не ошибаетесь, господин Олендорф.

Немец вдруг улыбнулся, просто раздвинул в улыбке блеклые губы:

– Вы должны мне все рассказать. Я тоже организовал экспедицию в поисках этих артефактов.

Зариф посмотрел на него с недоумением:

– Но Барченко ничего не нашел! Он не вернулся, разве это не доказывает, что в горах ничего нет?

Улыбка исчезла с лица немца, будто ее стерли.

– Барченко не мог вернуться, потому что был расстрелян чекистами. Работы прекратились. Но мой фюрер считает, что исследования нужно продолжить. Он трепетно относится к артефактам. У него уже есть Копье Судьбы. Если вы поможете отыскать Чашу Грааля, даю вам слово, что о вашей семье позаботятся. Кстати, ваш сын предложил нам свои услуги раньше вас.

Зариф почувствовал, как пересохло в горле.

– Пусть мой сын и поработает у вас проводником, – сказал он с усилием. – Я уже стар и болен, чтобы бегать по горам.

Его последняя фраза не понравилась немцу. Олендорф сжал кулаки.

– Нас поведете вы. Воспринимайте это как приказ, господин Зариф. Завтра будьте готовы к экспедиции. Я пришлю за вами. Мы поедем на Чуфут-Кале, и вы покажете нам все места, где бывали люди Барченко.

Зариф молчал. Отто щелкнул пальцами:

– Кстати, в вашем селе есть евреи?

Татарин поднял на него глаза:

– В нашем селе?

– Отвечайте на вопрос, – в голосе Олендорфа слышался металл. – Когда вы пришли к нам работать, вы знали, что придется делать. Этот народ необходимо уничтожить. Знаете ли вы, что когда-то здесь жили готы, прямые наши потомки? Заявляю вам, что мой народ вернется сюда, восстановит историческую справедливость. Но сначала эту благословенную землю нужно очистить. Так есть ли в вашем селе евреи?

Зариф покачал головой:

– Их никогда здесь не было.

– Мерзкий народец! – Группенфюрер сморщился. – Что ж, хотя бы одна хорошая новость. Завтра утром за вами заедут, господин Зариф.

Он отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Белобрысый адъютант проводил татарина к выходу. «Вы считаете, что это ваша земля, – подумал Зариф, выходя на улицу. – А я считаю, что это не так. Время нас рассудит, господин Олендорф».

Глава 15

Межгорск, наши дни

Бабушка не приходила в себя, и Олег сидел в коридоре, томясь нехорошими предчувствиями. Он терял единственного близкого человека и до сих пор не хотел мириться с этой мыслью. Как все-таки иногда несправедлива жизнь! В детстве парень лишился отца и матери, и вот теперь…

Молодой человек сжал кулаки. Нет, нет, не думать о плохом, ведь доктор сказал, что возможен хороший исход. «Мысли материализуются», – об этом он не раз говорил ученикам. Надо держаться, держаться… Бороться и побеждать.

Полозов вздрогнул от того, что кто-то дотронулся до его плеча. Учитель поднял голову и увидел Павла Николаевича. Парень испуганно моргнул и сразу вскочил:

– Что с ней?

– Состояние тяжелое, но пока… – Доктор растерялся и осекся. Видимо, ему было неловко за так опрометчиво вырвавшееся слово «пока», и он поспешил сменить тему. – Вы сидите тут уже битых два часа. Идите домой и отдохните. Уверяю вас – за час ничего не произойдет – ни хорошего, ни плохого.

Олег замахал руками:

– Нет, нет.

– Разве вам не хочется есть? – удивился врач. – Время обеда давно прошло, а у вас, судя по всему, во рту не было и маковой росинки.

Молодой человек покачал головой:

– Даже думать об этом не могу, – и тут же неожиданно добавил: – Чайку бы выпить… Или воды. Во рту пересохло. У вас есть буфет?

Павел Николаевич развел руками:

– Есть, но посетители в него не допускаются.

Олег виновато улыбнулся:

– Ну, тогда…

Врач сделал суровую гримасу и погрозил ему пальцем:

– Если и вы загнетесь – учтите, я этого не хотел. Вашей бабушке лучше от этого не станет, – он еще минуту понаблюдал за Олегом и сдался: – Ладно, сидите, раз такой упрямый. А я пойду в буфет. Но вам ничего не принесу, не