Сергей Белан - Ресурс Антихриста

— Кроме того, снял со счета фирмы практически все деньги, — напомнил Верховцев. — Так?

— Да.

— У вас не сложилось впечатление, что ваши шефы просто-напросто смылись за границу с деньгами вкладчиков, как это сделали многие их коллеги по бизнесу из других фирм?

Страутмане, нахмурясь, погасила сигарету.

— Я это исключаю.

— Почему?

— Игорь на такое не способен.

— Эх, Илона, одному богу известно, кто на что из нас способен. Порой не знаешь, чего ждать от самого себя, а уж куда там прогнозировать поступки других, — рассуждая вслух, произнес Верховцев, водя мизинцем по ободку своей чашки.

— И все же я повторюсь, — настаивала Страутмане, — все что угодно, только не это.

— То же самое мне говорила Юрченко, жена Каретникова, — сказал Верховцев. — Ну, ее-то я могу понять, их с Каретниковым связывает брак, пусть гражданский, но все же…

— Мы с Игорем тоже были не чужими, — печально вымолвила Илона. — Поэтому я могу судить о нем не только как бывший секретарь фирмы, но и как близкий ему человек.

— Он ваш любовник? — напрямую спросил Верховцев.

Олег намеренно избежал слова «был», помня ту негативную реакцию Марины Юрченко в разговоре о Каретникове в прошедшем времени.

— Я думаю, это не совсем точно, — чуть помедлив, ответила Страутмане. — Сейчас это слово не в моде и даже подзабытое, но я считала Игоря своим женихом. Да-да, не смейтесь, женихом.

— И что из этого вытекает?

— А то, что ради денег он так бы меня не бросил. Даже ради больших. Игорь не способен на… на… одним словом, предать.

«Ох, женщины, в этом смысле вы все одинаковы, — подумал Верховцев, — силу своих чар котируете выше всего остального. Конечно, ты, Илона, девочка вся из себя, а если еще наведешь глянец, то, пожалуй, на четыре с плюсом точно потянешь, но перетянешь ли ты сумму, с которой скрылся твой жених, это еще вопрос»…

— А кстати, какую сумму задолжал «Пикадор» вкладчикам?

— Больше миллиона латов, а с процентами набегает около двух, — ответила Страутмане.

— Что и говорить, цифра серьезная и стоит всякого риска, — заметил Верховцев. — Хорошо, версию о бегстве Таланова и Каретникова вы отметаете, что можете предложить взамен?

Илона вынула из пачки новую сигарету и мягкими, грациозными движениями пальчиков принялась ее разминать. Взгляд Олега невольно задержался на ее красивых, оголенных по локоть руках, и его охватило непонятное, смутное, сладостное, волнение, которое в данный момент не поддавалось никакому объяснению, и чтобы скрыть это волнение, он тоже потянулся за сигаретой. Тем временем Илона уже заговорила, и он по рассеянности пропустил мимо ушей несколько сказанных фраз:

— …знали бы вы, сколько бессонных ночей я задавала себе этот вопрос — что же случилось в тот день, девятого июня? Да, у меня есть своя версия. Одна-единственная, но думаю верная: Игоря и Валерия Дмитриевича… Валеру, скорей всего убили.

— Кто?! — импульсивно выстрелил вопросом Верховцев.

— Те, кто проколол шины.

— Какие шины? — на мгновенье растерялся Олег.

— Так я и думала, — в голосе Илоны слышалась какая-то обреченность, — что схема вопрос-ответ все-таки не сработает, придется вдаваться в подробности. Каретников, вернувшись в Ригу, прежде всего пришел на фирму. Стал интересоваться делами, новостями, спросил, где Игорь. А я и сама толком не знала, где он. Со времени возвращения Валеры Игорь на фирме больше не появлялся и даже ни разу не позвонил…

— Об этом вы уже говорили, — остановил ее Верховцев. — Что было потом?

— Когда Каретников узнал, что Таланов, ко всему прочему, еще и продал свою квартиру, он на следующий день утром появился в «Пикадоре». Возбужденный такой, вне себя… Это было как раз девятого. И вот тогда я дала ему номер телефона, который мне оставил Игорь. Оставил и сказал, чтоб я звонила по этому номеру только в самом экстренном случае.

— А почему вы сразу не дали этот номер Каретникову? Разве, когда вице-президент срочно разыскивает президента, не тот самый случай?

— А вот, представьте, бестолковка не сработала, — откровенно призналась Илона. — До меня только тогда и дошло, что Таланов не мог предвидеть внезапного возвращения Каретникова, а поэтому такой вариант со мной даже не обговаривал.

— Допустим, что дальше? — Верховцев чувствовал, что ее рассказ приближается к кульминации, и им овладело естественное нетерпение.

— Каретников набирает при мне этот номер и сразу удачно — Таланов поднимает трубку. Каретников говорит, что хотел бы срочно с ним увидеться, и Игорь приглашает его к себе, как я поняла из разговора, в дачный поселок где-то в районе Царникавы. Каретников тут же собрался к нему поехать. Я хотела поехать с ним, но Игорь был против…

— Это сам Каретников сказал? — вставил Олег.

— Да нет, я находилась рядом и сама слышала, что он ответил.

— Хорошо. И тогда Каретников поехал на встречу с Талановым?..

— Собирался поехать, а тут такой облом… Он попрощался, вышел, но минут через пять вернулся назад. Очень злой, чертыхался, сказал, что его машине прокололи два колеса, и он теперь задерживается. Предупредил меня на всякий случай, если, мол, вдруг позвонит Игорь, чтоб я объяснила причину задержки.

— Стало быть, он на другом транспорте не поехал, решил заменить колеса? — высказал догадку Верховцев.

— Видимо так. Помнится, Каретников сказал, что одна запаска у него есть, а второе колесо он собирался вроде у кого-то позаимствовать.

— В какое время все это произошло, ну, хотя бы примерно? — полюбопытствовал Верховцев.

— Совершенно точно сказать затрудняюсь, а если приблизительно, то около полудня.

— И после этого вы о них уже ничего не знаете? — спросил Верховцев, впрочем, заранее предвидя ответ.

— Отчего же. Перед окончанием работы, где-то в половине пятого, я позвонила по этому секретному телефону Игоря. Хотела узнать, добрался ли до него Каретников, но разговора по сути не получилось.

— Почему?

Она тяжело вздохнула и спросила:

— Олег, хотите еще кофе?

Кофе ему больше не хотелось, но чтобы поддержать компанию, отказываться он не стал.

— И все же, почему не состоялся разговор?

— Трубку поднял Каретников, — насыпая в чашки сахар, стала рассказывать Илона, — ответил «алло» или «слушаю», что-то в этом роде, точно не помню, но голос у него был какой-то странный, чужой, растерянный… Я его только успела спросить, как он добрался. Валера что-то начал отвечать, и вдруг разговор прервался. Мне показалось, что я слышала в трубку какой-то удар. Не буду утверждать категорически, но звук был похожий на звук упавшего предмета…

— Или тела? — подсказал Олег.

— Н-нет, не могу сказать определенно, — помотала головой Страутмане. — Я после этого еще пару раз звонила, но было все время занято. А в другие дни по этому номеру уже никто не отвечал.

— Вы мне его можете дать? — попросил Верховцев, готовясь записывать.

— Наизусть я его не запомнила. Он был записан в моем деловом журнале, но когда фирму опечатали, его изъяли вместе с остальными документами. Где это все сейчас я не в курсе, возможно через полицию вы что-то и узнаете. Помню одно — начинался он на «девятку».

Илона подала чашки с дымящимся кофе на стол и снова села напротив. Вероятно, предыдущая порция напитка ее не взбодрила: вид у нее был явно утомленный, на бледном лице под глазами проступали синие круги, какие бывают у невыспавшихся людей после нервной и изнурительной работы. В ее взгляде легко читались безразличие, бесконечная усталость от жизни и желание как можно скорей закончить этот неприятный для нее разговор, расспрос, вызывающий самые негативные воспоминания.

— Я понимаю, Илона, что ворошить вам в памяти все связанное с «Пикадором» удовольствие ниже среднего, да и отвечать вы мне вовсе не обязаны, но прежде, чем я уйду, еще несколько вопросов. Уж не взыщите с настырного сыщика.

— Да ладно уж, спрашивайте. На полицию я все равно не надеюсь, а вам вдруг что-то раскопать и удастся. Если я права, и Игоря с Валерой уже не вернуть, так хоть доброе имя их очистить от грязи, хотя это, наверно, кроме меня никому и не нужно.

— Позвольте не согласиться, — возразил Олег, — жена Каретникова тоже хочет знать правду о своем муже и, если откровенно, меня это дело тоже зацепило крепко, и не столько из шкурных соображений подзаработать на чужих проблемах, сколько по профессиональным мотивам.

— Это как у хирурга: чем сложней предстоит операция, тем глубже его интерес к больному пациенту? — спросила Страутмане. — Да?

«А она весьма-весьма… — отметил про себя Верховцев. — Видно кресло секретарское занимала не только за красивые глазки».

— Удачно подметили, — похвалил он экс-секретаря «Пикадора». — Да, у нас так: чем запутанней дело, тем больший азарт оно вызывает. Боюсь показаться банальным, но сыщик это все же не профессия, это — диагноз.