Вячеслав Жуков - Призвание – опер

Вечером он позвонил пузатому Ленчику по сотовому.

– Ты в курсах, чего у нас тут произошло? Во что ты меня втянул?

Пузо чуть не разорался на Аську. По крайней мере, такого тона у него раньше Аська не замечал.

– Я же тебе говорил, не бзди. Все нормалек. Только ты помалкивай побольше и работай, как работал. И не дергайся, – сказал напоследок Пузо и, не желая больше разговаривать, отключил телефон.

Аська слышал возле Пузо девичий смех. Понял, тот развлекается.

Глава 17

Димка Гришин отмотал свой срок в конце апреля. Дали шестерик, когда только-только исполнилось восемнадцать. Но, можно сказать, ему еще крупно повезло. Всего-то двадцать четыре года, а он уже на свободе.

Для начала Гришаня покрутился по своему району, осмотрелся.

Не осталось тут «старых» пацанов. Кого тюрьма да колония приняла, а кто уже и в землю лег. И Гришаня заскучал. Сидеть без дела в расцвете лет – это не для него. Да и деньги нужны.

Скоро он выяснил, что теперь вся братва их района ходит под толстым Ленчиком с погонялом Пузо. И Гришаня решил с ним познакомиться. Через знакомого пацана созвонился, и Пузо забил ему стрелку в ресторане «Аленушка».

Раньше они никогда не встречались, но Пузо отнесся к нему как к свойскому пацану, с уважением. Руку пожал. Пригласил за столик.

Водочки выпили за встречу. О себе Пузо ничего не рассказывал. Много пил и закусывал и внимательно слушал Гришаню.

А Димка, простая душа, ему как на исповеди всю свою жизнь разложил. И попросил взять его в дело. Себя в авторитеты не прочил. Рановато ему еще. Но со многими авторитетами на зоне Гришаня был в большой дружбе. И это не скрывал, похвалялся перед Ленчиком. И Пузо его уже как лучшего друга по плечу хлопает. А потом вытер сальный рот салфеткой и сказал:

– Вижу ты, Гришаня, парень ничего. А мне такие нужны. Но для начала придется тебя проверить в деле. Дело так себе, пустяк.

Гришаня поначалу даже обиделся, хотя и старался обиды не показать. Его тюрьма да зона проверяли и не сломали. Западло ему.

Но Пузо налил еще по стопке.

– Ты не серчай, браток. Но у нас со всеми пацанами так. Прежде чем взять в серьезное дело, проверяем на пустяковом. Потому и нет хероты среди моих братков. Если согласен, то разговор пойдет конкретный.

Не по душе Димону все это, да куда денешься? Тут он родился, рос, в люди вышел. И если Пузо не врет насчет порядка, что всех проверяют, то пусть. Раз всех испытывают, то пусть и его испытают. Гришаня не подведет. Не гнилой он пацан. И никого не подводил. Случалось, немного язык распускал не по делу, так за это учили его старшие братки, и Гришаня на них не в обиде. Сам знал, что любит поболтать. Такой вот грех. Таким мамаша родила.

– Ладно. Я согласен, – сказал Гришаня, хотя и без особой радости.

Ленчик Пузо широко улыбнулся, хлопнув Димона по плечу.

– Я рад, что в тебе не ошибся. Ты наш пацан. Давай еще по сто грамм, – и он плесканул из бутылки. Водка была хорошая. Давно Гришаня не баловался такой. Да и закусочка соответствующая.

Через пару дней они встретились опять. Только на этот раз Пузо был не один. С ним за столом сидели двое мужиков.

Гришаня на вид прикинул их возраст. Одному, по его прикидкам, за тридцать пять. А другому тридцать. Серьезные братки.

Пузо познакомил их. Того, что постарше, звали Нельсоном. А другого – Зубком.

Так сразу трудно было определить их масть. Гришаня почему-то решил, что оба из блатных. Да и подозрительные они какие-то. Все молчат и молчат, а глазами так и шныряют на Гришаню. Только ему на них плевать. Он себе цену знает и продаваться, как баба, не собирается.

– Пойдешь с ними, – не особенно пускаясь в подробности, сказал Пузо, как бы задумавшись о чем-то. – По хлебальнику надо одному настучать. Они покажут тебе его. Ну а потом поговорим о настоящем деле. Но сначала покажешь свои способности.

Гришаня чуть не рассмеялся Ленчику прямо в лицо. Ну и дело поручил ему пузатый. Знал бы он, как Гришаня дрался в тюряге, отвоевывая свою независимость.

– Слушай их, – кивнул Пузо на Нельсона с Зубком, так и не проронивших ни слова. – Они тебе объяснят все более подробно.

Потом Пузо отвез их в зачуханное кафе под названием «Весна», о чем-то переговорил с барменом и уехал. А они остались.

Зубок поставил на стол две бутылки водки, чему Гришаня здорово обрадовался. И на душе стало веселей, едва опростал пару стопарей. На сухую сидеть нудно. Хорошо хоть водочки прихватили.

– Ты хоть не наклюкайся, а то под стол упадешь, – последовало от Зубка короткое замечание. Он Гришане не понравился. Такие люди непредсказуемы. От них всегда следует ожидать опасности.

Но Нельсон был более снисходителен. Встрял за Гришаню.

– Ладно тебе. Оставь парня в покое. Пусть выпьет. Ему сейчас кулаками махать, – сказал он и налил Гришане очередную стопку.

Но Димон и сам за себя постоять может, если что, и уж за словом в карман не полезет. Всегда знает, что сказать.

– Ты еще не знаешь, сколько мне надо выпить, чтобы упасть под стол, – сказал он Зубку. Но тот не настроен был слушать его болтовню.

– Слушай, давай без выпендрежа. Лучше глянь, вон он пришел, за стол сел, – кивком головы показал он на Федора, потом продолжил: – Как закосеет, вытащишь его на улицу и с глаз долой на задворки. Там за кофейной уютно будет с ним толковать. Пару раз врежешь, а там поглядим, что с ним дальше делать. Все понял?

– Не маленький, понял, – не очень дружелюбно ответил Гришаня и налил себе еще стопарь. Выпил, потом обернулся.

Сразу определил, мужик тот не из слабаков. Высокий и широк в плечах. Да и ручищи, как рычаги. Если заедет в хавальник, мало не покажется. Только и с такими Гришане приходилось управляться, и сейчас он это докажет. Пусть Зубок с Нельсоном оценят его работу.

Потом, когда за кафе Гришаня врезал тому высокому в скулу, даже сам удивился, как легко он с ним управился. Возиться с таким неинтересно. Растянулся мужик на траве трупом и лежит не шевелится.

– Он чего, откинулся? – обеспокоенно спросил Гришаня, когда Зубок деловито стал обшаривать карманы у лежачего. Достал его ксиву.

– Гляди, такой откинется, – торопливо ответил Зубок, сунув руку Туманову под левую подмышку. – Дрыхнет, сука! Вырубил ты его.

И Гришаня растерялся, не знал, что дальше с ним делать. Бить лежачего не хотелось. Вдруг он увидел, что Зубок достал у лежачего из кобуры пистолет и передернул его затвор, закрутив конец ствола носовым платком. «Зачем он это делает?» – хотел спросить Гришаня.

Нельсон стоял рядом и посматривал по сторонам. Гришаня глянул на него, но Нельсон упрямо старался не замечать происходящего.

На территории завода маневровый тепловоз гонял по железнодорожному пути вагоны и от натуги громко тарахтел.

– Зубок, ты спятил! – крикнул Гришаня, увидев, как тот направил ствол пистолета на него. Догадка к нему пришла слишком поздно.

Из-за грохота тепловоза выстрела никто не услышал. Зубок вдруг резко, точно в спине у него была пружина, распрямился, поднес пистолет к груди Гришани и нажал на курок, всадив пулю ему в сердце.

Прежде чем умереть, Димон успел заметить, как все опрокинулось перед ним и стало погружаться в темноту.

А Зубок быстро стер платочком с рукояти пистолета свои отпечатки и вложил его в правую руку лежащему на траве Федору. Он – убийца.

Нельсон торопил его, опасаясь, чтобы их не заметили тут. Вдруг какой-нибудь идиот вздумает забрести сюда? И они быстро ушли.

За углом забора, огораживающего завод, стояли белые «Жигули» восьмой модели. Оба подошли, быстро сели в машину. Но прежде чем уехать, Зубок достал сотовый и набрал номер.

– Алло, милиция? Убийство рядом с кафе «Весна». Адрес?! – Он выглянул в окно, пробежал взглядом по углам близстоящих домов, отыскивая табличку с названием улицы, но так и не нашел и сказал: – Да это кафе возле завода «Монолит». Приезжайте, я вас жду за кафе.

Но дожидаться приезда милиции они с Нельсоном не стали.

Резко вырулив на проезжую часть, белая «восьмерка» быстро набрала скорость и, обгоняя машины, помчалась по проспекту.

Глава 18

Попался Виктор Верзников по-глупому. До этого он уже имел две ходки по серьезным статьям. Начал еще с малолетки. А потом закрутило его, как в водовороте, и понесло. Только успевай года отсчитывать. Но к двадцати восьми он уже стал уважаемым человеком, пользующимся авторитетом у братков. И, как оказалось, у ментов был под прицелом. Один сыскарь по фамилии Туманов так и сидел на хвосте.

Верные люди предупредили, что мент ночей не спит, беспокоится о нем, грешном. Но Верзила отнесся к этому несерьезно. В конце концов, на то они и менты, чтобы беспокоиться о таких, как он. Только вряд ли у него чего выйдет, потому как чист Верзила перед законом и цапануть ментам его не за что. Так, во всяком случае, думал он сам.