Сущность волка - Александр Афанасьев

Хуже всего было в метро – вот там она могла либо срисовать меня, либо оторваться. Но на моем счастье – не случилось ни то ни другое.

Такая слежка в одиночку – дело очень сложное. Почти невозможное, я бы сказал. Тут мне помог Вахтанг. Он таксист из местных, кажется – бывший полицейский. Русский знал. Я дал ему купленную у перехода трубку и сто долларов – по местным меркам отличные деньги. Сказал, что моя женщина неизвестно где шляется, и я хочу проверить, где именно. Он ухмыльнулся, но ничего не сказал. Мужская солидарность. Я дал ему ключи от своей машины и сказал, чтобы он всюду ездил за мной, связь мы будем держать по сотовому. А чтобы у него не было соблазна угнать машину и кинуть меня – я сказал, что в конце каждого часа он будет получать такую же сотку. А потом – показал пятьсот евро и сказал, что это я дам ему, когда сделаю свое дело. Деньги по местным меркам огромные. Вахтанг запер такси и сел за руль моей машины. Так что когда мы выходили из метро – он был рядом на моей Шкоде.

Натали – зашла в какое-то заведение, и я увидел рядом подозрительную машину. Похоже, дипломатические номера. Дело к ночи… я дал Вахтангу очередные сто долларов и сказал, что на сегодня он свободен. Завтра продолжим. Вахтанг заикнулся насчет пятисот евро – я сказал в ответ, что это за все дело в целом, а не за один день. И что он получил за день в общей сложности девятьсот долларов. Вахтанг решил, что это справедливо и пошел к метро.

А я прилепил на американскую машину маячок, совсем небольшой. На магните. Просто прошелся рядом, по тротуару и ловко кинул. Это я умею. Маячок прилепился к машине, а этот придурок внутри, прокладка между рулем и сидением – и не чухнула даже. Чухнут, когда машина будет возвращаться в посольство – не может быть, чтобы там не было детекторов. Но что они поймут? Когда прицепили? Кто? Как? Сейчас у всех маячки одинаковые, это раньше свои делали в закрытых институтах КГБ. Влетит только прокладке между рулем и сидением. И поделом влетит.

За американским автомобилем я проследил до пункта его назначения – маячок давал возможность держать дистанцию, иначе могли бы срисовать. Вижу я в темноте хорошо – и потому видел, как из дома вынесли сверток и затолкали на заднее сидение. Значит – либо убили, либо вот-вот убьют. То, чего я ждал. То, ради чего я и следил.

Что происходит? Ну… в общем догадки есть кое-какие, но пока это не более чем догадки. Вопрос – в будущей конфигурации постсоветского пространства. Есть четыре основных игрока на международной арене сейчас. Точнее пять, если считать Европу и Великобританию самостоятельным игроком, а не частью объединенного фронта Запада. Если не считать, то это Россия, Запад, Китай и Ближний Восток. Если вы мне скажете, что это полная ерунда, ставить Россию на одну доску с Западом при такой разнице в ВВП – я отвечу, что Ближний Восток вполне самостоятельный игрок, причем не за счет элит Дубая и Дохи – а за счет окончательно отморозившихся ваххабитов. Самостоятельный игрок тот, кто смеет стать самостоятельным игроком. И с которым другие игроки – ничего не могут сделать, убрать его из игры.

В американских и европейских элитах есть диаметрально противоположные взгляды на отношения с Россией. Одни считают, что Россию надо гнобить, гнобить и гнобить, особенно после событий на Украине. А для этого – нужно выстраивать конгломерат постсоветских государств и некоторых государств Восточной Европы с опорой либо на Киев, либо, скорее всего – на Варшаву. То есть создавать Варшавский договор – но против России. Выстраивать как объединение государств, освободившихся от гнета России и активно борющихся против нее.

Вторая линия заключается в том, что надо оторвать Россию от Китая и использовать ее и ее вновь открытые нефтяные запасы Черного моря, а так же труднодобываемые, но огромные запасы Северного Ледовитого и Сибири – для борьбы против Востока. В этом случае – комбинация с созданием антисоветского блока на постсоветском пространстве недопустима. Она недопустима еще и потому, что как показали события на Украине – любые события на постсоветском пространстве Запада не поддаются обычным инструментам контроля (гранты, прикупленные политики), легко выходят из-под контроля и могут привести к самым тяжелым последствиям. Следовательно: если не можешь устанавливать правила игры – не играй вообще.

Есть две очень мощные прослойки в силовых структурах США. Первые – те, кто сделал себе имя и карьеру в последние годы Холодной Войны, а потом – на новом освоении Восточной Европы и постсоветского пространства. Боевой опыт они получали во время событий в Югославии их очень и очень немало. Только подумайте: СССР развалился на пятнадцать частей и значит, вместо одного посольства в Москве надо теперь пятнадцать и вместо одной станции ЦРУ – тоже пятнадцать. И каждую надо укомплектовать персоналом! Вдобавок – развалилась Югославия и в большинстве образовавшихся стран и «стран»– надо и посольство, и станцию ЦРУ. Короче говоря – людей, которые сделали себе на этом карьеру – более чем достаточно, и сейчас они – входят в самую силу, они в таком возрасте, когда им светят самые высокие посты в разведке и Госдепе. Их видение мира формировалось либо в Югославии, либо на постсоветском пространстве и все славяне, а особенно русские для них – однозначно, враги.

Более молодое поколение – это поколение GWOT, долгой и страшной войны с терроризмом. Это поколение росло в посольствах в Кабуле, Багдаде, Каире, под грохот взрывов и перестрелок, они выживали на «аллеях снайперов» и видели, что оставалось от их друзей после того, как конвой попал в засаду. Это люди, которые не только не видят в России врага – они видят в ней шанс, наконец-то остановить ваххабитскую орду и перейти в наступление. Они знают о нас многое, знают, как жестоко и страшно мы воюем с терроризмом – они бы так же воевали, если бы политики не связывали им руки. И им вообще то плевать на постсоветское пространство, мягкую силу и демократию. Они никогда не видели никакой иной силы кроме жесткой, а при слове «демократия» – у них на губах появляется ироническая усмешка. Они то знают цену демократии в таких местах как Рамади или Тикрит. Важно то, что