Ну и семейка - Марина Серова

есть тут два настораживающих фактора. Во-первых, Ковалев вел здоровый образ жизни, посещал сауну и бассейн. Да и на сердце до этого почти не жаловался. Разве что на давление на фоне стресса. Во-вторых, он человек почти не пьющий, а тут уговорил почти бутылку коньяка в одиночку! Что вы можете сказать мне?

Аркадий Романович надел очки, погрузился в свои записи, и вскоре нашел искомую:

— Такс, был такой, Александр Ковалев, при вскрытии обнаружено поражение коронарных артерий, сужение их просвета до семидесяти процентов и тромб! Все по классике, моя дорогая. Типичный инфаркт. О чем тут говорить, не понимаю? Нет тут никакого криминала, помер мужик, да и все! Не смеши меня, вел здоровый образ жизни. Да сейчас и двадцатилетние от инфаркта мрут как мухи, а этому покойнику пятьдесят восемь было.

Но я никак не хотела в это верить:

— Скажите, а никаких признаков введения какого-либо препарата не было? А если ему в коньяк что-то подмешали? И это что-то вызвало инфаркт? Может такое быть?

Аркадий Романович покачал головой:

— А ты молодец, упертая, вся в отца! Нет, следов инъекций точно не было, я бы заметил. А бутылку ту с коньяком тоже проверяли, просто алкоголь. Так что тут без вариантов.

Я совсем расстроилась, молча пила отвратительный кофе и не знала, что вообще дальше делать.

Аркадий Романович вздохнул и продолжил:

— Но знаешь, если рассуждать теоретически, то бывают, конечно, сочетания препаратов, вызывающих инфаркт. Но ты же понимаешь, что это не анальгин и не аспирин какой-нибудь. Ну, к примеру, если б твой Ковалев принял сильный транквилизатор, плюс спиртное, то у него вполне могло бы остановиться сердце. Но ведь тогда бы мы нашли его следы в крови. А их не было. Или же, например, какой-нибудь сильный сердечный препарат, но опять же, такой не купишь без рецепта. Да и не совсем же этот мужик идиот, чтоб сначала пить такой препарат, а потом коньяк глушить? Такие лекарства назначают при серьезных проблемах с сердцем, а у него таковых не имелось. Я понимаю, конечно, что на сто процентов в таких делах ни в чем нельзя быть уверенным. Но все же… мужику просто не повезло. Он накануне смерти ни с кем часом не ругался? — я только кивнула: как раз с Милой и ругался, судя по тому, что мне рассказала Марина. — Ну вот, видишь… Потом кофейку бахнул. Затем решил коньячком успокоиться. Вот сердечко и не выдержало…

Я поблагодарила специалиста и побрела понуро домой. Какая-то депрессия и апатия на меня вдруг навалились. Ну ни одного стоящего варианта, ни одного нормального подозреваемого. Да что ж за тупик такой, в самом деле?

От нечего делать я стала просматривать записи с моей скрытой камеры из дома Ковалевых. Там по-прежнему обстановка была накалена до предела. Мила как резаная орала на Марину:

— Дай мне денег! Мне нужно! Отец же тебе весь капитал оставил! Папины деньги и мои тоже! Я его дочка! Что значит их у тебя нет? Ты что, их уже с любовником промотала?

Марина выглядела очень плохо, круги под глазами, лицо опухшее, видно, что она глубоко переживает смерть мужа. Женщина почти со стоном опустилась в огромное мягкое кресло и обхватила голову руками:

— Господи, Мила! Побойся бога! Сколько же ты будешь меня изводить! Во-первых, я вступлю в наследство только через полгода. Во-вторых, нам сейчас нечего сорить деньгами. Нужно экономить, чтоб пережить эти полгода. В-третьих, я не дам тебе больше ни копейки на твоего обормота! Хочешь иметь деньги, иди учись, подрабатывай! Видел бы Саша, что ты творишь! Университет забросила, по ночам где-то шляешься! Потом спишь до вечера! Ну и в-четвертых, тебе тоже доля наследства полагается. Как вступим в права — можешь хоть все деньги своему обалдую отдать, слова не скажу. А пока… денег у нас нет.

Мила огрызалась как могла:

— Не учи меня жизни! Ты мне вообще никто! Это ты папу довела, ясно тебе? А я его любила! И Гену я тоже люблю, и никто другой мне не нужен! Ненавижу тебя, ненавижу!

И тут на почве истерики Миле стало плохо, она стала терять сознание и падать в обморок. Перепуганная Марина закричала:

— Что с тобой? Очнись! Ты, наверное, не ела как обычно? Нина! Помоги! Миле плохо!

И вдруг в объектив камеры попала, кто бы вы думали? Нина Сидоровна! Мама Генки! Женщина со знанием дела принялась оказывать первую помощь девушке. Уложила ее на диван, расстегнула кофточку, открыла окно, стала растирать мочки ушей, и давала нюхать ей нашатырный спирт. Это помогло, Мила быстро пришла в себя, крутила головой и шумно дышала. Нина причитала:

— Мила, деточка! Ну как ты? Идем на кухню, я тебе чайку сладенького сделаю, я там булочки испекла с изюмом, твои любимые. Ой, как же ты меня напугала. Да что же это творится!

Девушка лепетала:

— Ого! Что-то меня штормит. Видно, переборщила я с диетой и подсчетом калорий. Надо и впрямь поесть. Ничего, я докажу, что это мачеха убила папу! Я своего добьюсь!

Все ушли на кухню, а я так и сидела в ступоре и все прокручивая этот момент, когда Нина оказывает помощь Миле. Так вот же! Оказывается, Нина подрабатывает именно в доме Ковалевых! А мне об этом ни слова не сказала! С другой стороны, я и не спрашивала. Она медик с огромным стажем, и вполне могла понимать, какой препарат окажет влияние на сердце в сочетании с алкоголем. Но образ этой милой женщины никак не вязался с образом убийцы! Хоть ты тресни! Да и зачем ей рубить сук, на котором сама сидит? Ведь теперь, когда хозяин дома умер, вообще неизвестно, останется ли она здесь работать. Судя по тому, что я только что слышала.

Да только пока все это лишь мои домыслы и фантазии, но тщательно проследить за Ниной Сидоровной явно стоило, если она и впрямь причастна к преступлению, то все равно выдаст себя. Не тот она человек, чтоб забыть о таком и жить как ни в чем не бывало.

И я снова побежала к Светке, ведь Нина меня уже видела, и сразу заметит слежку, станет нервничать. Подруга дала мне темный парик с кудрявыми волосами, и длинный балахон. Я оделась и прыснула от смеха, глядя на себя: ни дать ни взять цыганка Аза! Вполне себе прикид. Уже на следующее утро я начала свою слежку. Пару дней все было как обычно, Нина шла в дом к Ковалевым и, отработав, возвращалась