Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова

Обернувшись, Даша увидела позади себя не только Темненко, но и уже приехавшего Князева. По всей видимости, они видели, как она молча выслушала кого-то по телефону, и теперь, увидев ее ошарашенный вид, хотели знать кто звонил.

— Алина, — наконец собравшись с мыслями, проговорила Даша. Пару секунд она раздумывала над тем, стоит ли говорить им обо всем, но другого выбора не было — по ее виду они догадались, что это было что-то серьезное, — и поэтому пересказала им все, что передала ей Новикова.

На несколько минут в гостиной повисло неприятное молчание. Все трое переглядывались между собой, не решаясь нарушить молчание и озвучить то, что все прекрасно понимали, но признавать не хотели.

— Пиздец, — произнес Серега, устало потерев переносицу пальцами.

В это же время на кухне зашипел вылившийся на плиту закипевший кофе, и Артём, ругнувшись сквозь зубы, побежал снимать кофейник с плиты. Даша с Серегой переглянулись, но ничего не сказали, и без того прекрасно поняв мысли друг друга.

Чуть позже они сидели в гостиной: Даша с Артемом на диване, по разные стороны друг от друга, Серега в кресле. Говорить о чем-то отвлеченном не получалось — все сводилось к тому, что происходит вокруг них.

— Кто это мог быть? — в который раз за этот вечер произнёс Князев, устало потерев переносицу пальцами. — Кому я нужен? Тем более неместному.

— Ты в деревне ничего не натворил? — поинтересовался Темненко. — Оттуда не мог кто-то пойти по твою душу?

— Но он же попал туда после ситуации с цыганами, — вздохнула Даша. — Новикова же сказала, что кто-то ими руководил и до этого.

— Но с цыганами покончено. Со всеми. Блять, почти год прошел, — вздохнул Темненко.

— Значит, это произошло еще раньше, — произнесла Юдина и посмотрела на мужа. — Артём, может… ты не обо всем мне рассказывал?

— Все неместные, кому я перешел дорогу, — ответил Артем, отведя взгляд в сторону, — уже давно мертвы. И они знали меня в лицо, поэтому им нет резона бегать по всему городу и спрашивать местных, не видели ли они Артема Князева. Тем более, откуда нездешний может знать, что я жив? Тут не все местные еще не поняли, что я вполне себе жив, а кто чужой точно не мог этого знать. Я хоть и вернулся, но еще не засветился нигде. Знают только наши… Даже если сдал кто-то из наших, то могли сразу выйти на меня, а не машины взрывать и заходить в гости к Ткачуку.

— Но кто тогда? Кто, не зная тебя лично, решил свести с тобой счеты?

— Да я откуда знаю! — вспылил Артём, но тут же успокоился. Пригладив волосы рукой, продолжил спокойнее: — Я прошерстил всех, с кем я когда-либо взаимодействовал, и ничего. Афган тоже копает, но безрезультатно. За мной гоняется призрак.

— Блять, Князь, — проговорил Серега, — так не бывает…

— Да знаю я! Я не понимаю, кто это может быть и зачем это нужно. Запугать меня? Заставить свалить? Заставить публично объявить, что я жив? Убить? Какая цель у этого человека?

— Надо его найти, — Серега с намеком посмотрел на друга исподлобья. — И поговорить первыми.

— Мысль хорошая, вот только кого искать…

— А вдруг, это из-за меня? — осторожно спросила девушка. — Вдруг, то, что я влезла в разборки Карима…

— Нет, — резко оборвал ее Князев. — Точно нет. У него были терки с барыгами, а они так не работают. Те максимум способны на мелкое хулиганство: колеса проколоть, ножом помахать… Подрыв машины — не их профиль.

— Но ведь барыги тоже ходят под кем-то, — настойчиво продолжала Юдина. — И те могут так работать.

— Тогда бы искали тебя, — вздохнул Серега, не сводя с нее внимательного взгляда. — Поверь, Карим уже давно сдал бы тебя. Но ищут его, — он ткнул пальцем в сторону Князева. — Мертвого. Даже к Ткачуку, блять, заходили. Значит, это кто-то другой.

— А машина? Кто мог знать, что там уже не я, а…

— Даш, — Артём накрыл ее руку свою, — не бери на себя это. Ты здесь совершенно не при чем. Тебя просто… чуть не зацепило.

Они провели за обсуждением последних событий еще час, а потом Серега засобирался домой. Он ненадолго застыл на выходе из комнаты и, глядя на все еще сидящую на диване Дашу, хотел что-то сказать, но передумал и ушел в сопровождении Князева, который решил довести его до машины и заодно покурить во дворе.

Даша, проводив Темненко взглядом, размышляла о том, догадался ли он все-таки о том, что на самом деле произошло сегодня в церкви, или нет.

Поужинав спокойно вдвоем, Даша с Артемом добрались до постели лишь к началу первого. Завтра предстоял ранний подъем, поэтому у обоих не было желания засиживаться у телевизора допоздна.

Лежа под боком у Князева, Даша не могла уснуть по двум причинам. Во-первых, был удивительно жаркий май и даже с открытыми настежь окнами в спальне было очень жарко, да и еще и лежавший рядом Артём грел не хуже любой печки. Во-вторых, ей было тревожно, очень тревожно.

— Что такое? — шепотом поинтересовался он, когда она снова заерзала в его объятиях. Он успел задремать, ведь жара его совсем не беспокоила, а вот нервозность жены — да.

— Артём, я…

Даша не знала, как сообщить Артему о том, что ее беспокоит завтрашний день. Что-то слишком много подозрительного стало вокруг них твориться, так что и следующий день явно не готовил для них ничего хорошего. Ткачук, звонок Новиковой — и это только за сегодняшний день. Она чувствовала, что завтра тоже все пройдёт наперекосяк — и это в лучшем случае, — но вот чем подтвердить свое предчувствие она не знала.

— Тш-ш, — он ласково погладил ее по голове, улыбнувшись, и прижал покрепче к себе, — спи. Ничего не бойся, я рядом.

Даша закрыла глаза, медленно выдохнула и заставила себя поверить в его слова, хотя где-то глубоко внутри нее тревога все равно осталась.

Внушение, основанное на словах Артема, и вправду сработало — ночью ей все же удалось уснуть, а уже утром Даша действовала так, будто до этого ничего не происходило, будто вчера к ней не приходил Ткачук и не звонила Новикова. Конечно, просто выкинуть из головы и забыть об этом навсегда не получилось, но отложить хотя бы до вечера удалось.

К Илье они приехали большой толпой: она, Артём, Серега, и еще куча их людей. Все с цветами, конфетами и фруктами — возможно, это и не было в стиле бандитов, но зато искренне. В палату с ними пошли трое