Падаль больше не стреляет - Руслан Болеславович Гулькович

Металл был сильно смят, и она не поддавалась. Стекла в двери не было, и он, схватив за одежду, подтянул к двери Спицына. Голова его была в крови. Семенов пальцами пощупал шею.

– Никита! – позвал он Ветрова.

– Я тут! – показался Ветров с другой стороны машины.

– Андрюха! Пульса нет! Вытаскивайте его в свою сторону, на себя! – крикнул Семенов и пошел к джипу.

Водитель джипа вытирал кровь на лице, а рядом, держась за живот, стонал от боли молодой парень. В руке у водителя был нож. Семенов с пистолетом в руке подошел и направил ствол на него.

– Э-э, мент, ты чего? Он меня бил ногами! Я защищался! У меня в руках нет оружия! – сказал водитель и бросил нож на землю.

Семенов посмотрел на раненого парня, лежащего на земле, и, когда их взгляды встретились, раздались два выстрела. Водитель джипа схватился за грудь и упал у колеса машины. Семенов присел у раненого и осмотрел рану.

– Спасибо, – негромко сказал парень.

– Запомни, у него был нож, когда я стрелял.

– Не дурак, понимаю.

– Коля! Коля! – подбежала девушка.

– Тряпкой прижмите рану ему, – сказал Семенов и пошел к своим.

Во двор, где стали собираться люди, въехали две машины, из которых вышли пять молодых короткостриженых парней, и один что-то показывал рукой в сторону аварии. С другой стороны во двор въехала скорая помощь и две полицейские машины. Парни прекратили обсуждения, сели в машины и, развернувшись, уехали. Семенов обошел разбитую машину и остановился. На траве лежал Спицын, а Ветров делал искусственное дыхание и кричал:

– Ну же, Андрюха! Ну же! Давай! Андрюха!

Врачи скорой помощи оттолкнули Ветрова и стали проверять состояние Спицына. Семенов достал из машины отвертку и, подойдя к убитому Шуле, присел и зажал в его руке инструмент. Убедившись, что на него никто не смотрит, он встал и отошел к Ветрову, который держал за грудки врача и что-то кричал.

– Что случилось? – спросил он у Ветрова.

– Он говорит, что Андрюха мертв! Я ему говорю: реанимируй, а он ни в какую! – кричал Ветров.

– Он действительно мертв! – отвечал врач и виновато пожимал плечами.

– Отпусти, – спокойно сказал Семенов и сам разжал Ветрову руки, отпуская врача.

– Эд, его надо реанимировать! Эд, как же так?! – смотрел на него Ветров.

Семенов схватил Ветрова за руку и, обняв, прижал к себе. Он чувствовал, что молодой оперативник готов разрыдаться, и не хотел, чтоб это кто-то видел.

– Тише, тише, родной. Можешь рычать, орать, скрипеть зубами, но не плачь. Будешь один, тогда поплачешь, и я поплачу. Соберись. Слышишь, соберись?! Бобра не упусти. Его в управление надо везти, – взяв за плечи Ветрова, посмотрел на него Семенов.

– Я понял, Эд. Я понял.

– Как вы, ребята?! – подходил к ним Николаич.

– Спицын погиб, – повернувшись к начальнику, сказал Семенов.

– Семенов, быстро и кратко объясни мне. Что тут вообще произошло? Что вы тут вообще делали? Сейчас прокуратура, следственный комитет и собственная безопасность вас крутить будут хуже, чем кухонный комбайн.

– Ветров нашел свидетеля по убийствам бизнесменов. Вон он ходит, по телефону говорит. Эти хотели его забрать у нас. Это люди Князя. Мы хотели оторваться от них, но этот на джипе хотел дорогу перекрыть. Он девушку с коляской сбил бы, но Андрюха подставил машину под удар. Этот, – Семенов показал на убитого бандита и продолжил: – Хотел меня отверткой. Я его. А тот сзади из пистолета хотел, но Никита раньше успел.

– Так, понял. Давай бери Ветрова – и в скорую. Доктор! Заберите их, им нужна помощь. Вколите им, что там полагается. Им очень плохо, доктор, – быстро давал указание Николаич, увидев въехавших во двор руководителей управления внутренних дел.

– Николаич, свидетеля надо в управу везти. И Бобра не забудьте! – залезая в машину скорой помощи, крикнул Семенов.

– Не бойся, всех доставим! Езжайте уже! – махнул рукой Николаич.

9

Выйдя из здания больницы, они пошли на парковку.

– Целый день продержали, изверги. Сколько сейчас? – спросил Семенов.

– Уже шесть вечера почти. Хорошо, Леха машину мою перегнал сюда, – ответил Ветров.

– А ключи? – посмотрел на него Семенов.

– Я ему сказал, чтоб в машине оставил. Он, кстати, сказал, что нас ждут завтра в следственном комитете.

– Обойдутся. Нам же больничные дали. Так что пусть ждут, – сказал Семенов и остановился, обхватил руками голову.

– Эд, ты чего? – посмотрел на него Ветров.

– Сука, голова моментами раскалывается, – ответил Семенов.

– Это от сотрясения, наверное. Идем, вон машина, – взял его под руку Ветров.

Двери автомобиля не были закрыты на ключ, и Ветров помог Семенову сесть на пассажирское сиденье, а сам сел за руль. Он достал ключи из-под коврика и завел двигатель машины. Ехать никуда не хотелось, голова гудела, и желание было лишь одно – спать. Сознание отрывками показывало картины сегодняшнего дня. Особенно тяжело давило на грудь, когда он вспоминал смеющееся лицо Спицына. Он посмотрел на Семенова, который постанывал с закрытыми глазами, и, заглушив двигатель, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Омут темноты забрал его сознание, заставляя лишь изредка вздрагивать тело. Сквозь тяжелую пелену дремоты кто-то толкал его в плечо.

– Никитос. А, Никитос. А чего мы в машине спим? Нас чего, из дома выгнали? – вытирая рукой лицо, спросил Семенов.

– А? Чего? Блин, так отключился. Даже не понял, – протирая пальцами глаза, ответил Ветров.

– Слушай, а чего в машине спим? Мы чего, обратно к больнице приехали?

– Так мы, это, и не отъезжали, – посмотрел на него Ветров.

– Ага, ну ты и врать, Никитос. Чего опять к больнице приехали?

– Да я серьезно, мы никуда не ездили. Ты заснул, ну я тоже решил подремать. И чего-то я так отключился, что даже не заметил, – ответил Ветров.

– А ну заведи машину.

Ветров повернул ключ зажигания, и двигатель заработал.

– Едрена вошь! Никитос, девять вечера почти! Ничего себе вздремнули! Поехали. Меня брось до дома, – сказал Семенов и откинулся на сиденье.

Всю дорогу ехали молча. Тяжким грузом навалилось осознание потери. Злость на прошедший день хотела вырваться криком боли и безысходности. Оба они снова и снова прокручивали в памяти моменты дня, пролетевшие пулей и окунувшие их в безвозвратность потери.

– Эд, приехали, – сказал Ветров, остановив машину у девятиэтажного многоквартирного дома.

– Я вижу. Я не сплю. А ты куда сейчас? – спросил Семенов.

– Домой, наверное. На работу завтра как? Выходим или нет?

– Я не выйду, а ты забеги. Узнай у Николаича, что нам делать, и мне скажешь. Ладно, Никитос, езжай, – сказал Семенов и вышел из машины.

Ветров посмотрел в зеркало и увидел, что Семенов