Через пропасть в два прыжка - Николай Николаевич Александров

чудном армейском шлеме на голове ему подавал знаки, отчаянно указывая на хвост их машины, Женька Лапочкин…

«Ты-то какого черта здесь оказался?..» В какой-то миг Вашко показалось, что он сошел с ума, — он посмотрел еще раз в иллюминатор, но ошибки никакой не было это был именно Лапочкин.

— Ах ты сукин сын! — заорал Вашко, но, естественно, Лапочкин не услышал, а лишь помахал рукой — мол, сюда, сюда лети.

— А вот это видел! — выставил дулю в окно Вашко.

И тотчас армейский краснозвездный вертолет резко взмыл вверх, одновременно заходы в хвост маленькому «мишке».

— Остров! — повернулся Курт к приятелям, указывая взглядом на небольшой кусок земли точно по центру Аракса, заросший кустарником и с большой каменистой отмелью.

— Остров? — переспросил Стив. — Чей он?

— Ничей! — рявкнул Вашко. — Когда у тебя горит жопа, не время спрашивать, какой водой заливать портки. Пусть хоть из женского сортира.

И в этот самый момент раздался громкий хлопок, потом еще один. Курт бросил взгляд на приборную панель:

— Топливо! Все, до последней капли…

Они летели на столь малой высоте, что падение заняло доли секунды. Вертолет взметнул в воздух тучи брызг, резко остановился, задев колесами первую попавшуюся волну, и, заваливаясь на бок, начал погружаться в реку. Над ними промелькнули и тотчас унеслись обе тени — и «Пэйв Лоу» и «Ми-24», а в кабину потоками хлынула вода. Жестяной царапающий звук искореженных лопастей, дерущих корпус, ударил по ушам и стих.

Двери открывай! Бей стекла! Верхние люки! — кричал Стив, энергично орудуя какой-то железкой.

Вода в кабине доходила уже до груди, но, странное дело, вертолет дальше не погружался.

— Ха-ха-ха!.. — радостно завопил Курт, — отмель… Это есть большое везение.

Они благополучно выбрались из разбитого вертолета, Стив подхватил на руки мальчишку, и они, нащупывая ногами грунт, побрели к недалекому зеленевшему посреди реки кустарнику.

Вашко обернулся — их машина зарылась носом в воду, но хвост продолжал гореть и дымиться. Небо по-прежнему грохотало ревом вертолетных двигателей, но теперь они, словно состязаясь, старались не подпустить друг друга к клочку земли, чтобы противник не сбросил лестницу.

— С приземленьицем! — радостно воскликнул Вашко, выйдя на берег и начав сдирать с себя промокшую одежду. — Бр-р-р… Ну и водичка!

Стив и Курт склонились над мальчиком:

— Как дела, Самвел?

Тот попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.

— Ничего, есть немножко терпеть, Пауль! Теперь недолго, — сказал Курт, махнул в сторону турецкого берега. — Госпиталь, сначала Стамбул, потом лететь Гамбург… Домой!

Мальчишка посмотрел в сторону армянского берега. Туда же посмотрел Вашко:

— Метров пятьдесят не меньше…

Стив мял в руке шляпу:

— Никогда не думал, Иосиф, что придется расставаться именно так. С виски и шампанским было бы лучше! А может?.. — Он многозначительно посмотрел на Вашко, потом на барражирующий над ними «Пэйв Лоу». — Он прикроет. Пошли?

Вашко задумчиво посмотрел на Стива, на вертолет, на турецкий берег.

— Как-нибудь в другой раз, мужики…

— Лубянка, Лефортово, КГБ… — попытался убедить Стив.

— К счастью, — вздохнул Вашко, — все это в Москве. Он, может быть, и суровый город, но мой. И нести мне этот крест до конца… Плывите, братцы. Мальчишку забираете с собой? Уходишь, Самвел?

Мальчишка молчал, поглядывая на Стива и Курта.

— Это не есть Самвел — его зовут Пауль, — решительно возразил Курт. — Один Пауль есть. Будет Пауль два! Эльза меня поймет!

— Ну, дай-то Бог… — Вашко подошел к Стиву и медвежьей хваткой облапил его. — Прощай, шпион! Прощай, дорогой. И ты, Курт, прощай… Свидимся ли когда? Впрочем, вы мой адрес знаете. Плывите… Видишь, какое чудище вас прикрывает! — Он кивком указал на прикрывающее их с воздуха синее чудовище с пушками и пулеметами.

— Иосиф, — сглатывая ком в горле, — пробормотал Стив, — я напишу… Обязательно напишу! — Он сорвал с головы отцовскую шляпу и протянул ее Вашко. — Мне больше нечего тебе дать. Держи на память! Будешь вспоминать про наше путешествие.

Вашко взял шляпу и, держа ее в руке, долгим взглядом смотрел, как Стив и Курт подхватили Самвела и начали медленно входить в воду. Грязно-коричневые струи плотно обхватили их колени, потом поднялись выше, заструились вокруг плеч. Они плыли уверенно, как тогда, на Черном море под Сочи, держа Самвела под мышки. Стремительное течение сносило их в сторону, и, точно повторяя их маршрут, поднимая водяную пыль, заслоняя собственным могучим корпусом, «Пэйв-Лоу» по-крабьи пятился за ними бочком, прикрывая всем бронированным корпусом от застывшего над островом краснозвездного вертолета.

МИ-24 завис в двух метрах от земли, чуть в отдалении от Вашко. Кусты затрепетали листвой, отчего-то засеребрились, как бывает только при очень сильном ветре, и вся развешенная одежда Вашко запорхала бабочками далекодалеко от острова. Он остался в трусах и со шляпой, которую не выпускал из рук.

По выброшенной с вертолета лестнице спустились двое. Вашко узнал обоих: первым шел Лапочкин, за ним, осторожно ступая по камням, пробирался тот самый чекист, что встретился им в Тбилиси.

Вашко отвернулся от них и смотрел в сторону плывущих.

Петрович! — заорал радостно Евгений. — Ты как здесь оказался? Ни на один день нельзя оставлять одного…

Курт и Стив доплыли до бетонного причала для лодок и, помогая друг другу, начали выкарабкиваться наверх. Двое мужчин в светлых брюках и таких же рубашках, не боясь измазаться, начали помогать им, потом обнимать, что-то кричать и радоваться. Подхватив под руки мальчишку, Курт пошел от берега. Стив повернулся в сторону острова и махал рукой, широко раскрывая рот, но что он кричал, Вашко не слышал, — вертолет по-прежнему висел над его головой и свистел лопастями, ревел двигателем.

«Пэйв-Лоу», дождавшись, когда приплывшие и встречающие отошли от берега, резко накренился, вписываясь в новый вираж, и, словно издеваясь, уже улетая, снова показал огромную белую звезду на брюхе.

— Гуд бай, Америка! — неожиданно для самого себя произнес Вашко. Ему было горько и обидно, как будто сейчас он потерял что-то очень дорогое для себя.

— Летим, Петрович! — взял его за локоть подошедший Лапочкин. — Чекисты обещают, что тебе ничего за это не будет…

Иосиф, словно видел его впервые, изумленно посмотрел на него.

— Чего молчишь? Может, решил объявить этот остров суверенной территорией? Летим, кончай дурить!

— Суверенная территория? — переспросил Вашко. — Неплохая мысль.

Он напялил на голову подаренную шляпу, шлепнул по животу резинкой от трусов и с маху бросился в воду; он плыл в ту сторону, где далеко-далеко, за тысячи километров, за лесами и горами была его Москва. Ненавидимый им и одновременно горячо любимый город, без которого он бы не смог прожить. И он отдавал себе отчет, что это были вовсе не пустые слова —