Через пропасть в два прыжка - Николай Николаевич Александров

оправдывает все любовной историей. Мол, встретил девушку, потерял сознание, очнулся обрученным… Держать его взаперти кагэбэшникам нет никакого смысла — отдадут по дипломатическим каналам. Чего доброго он вернется в Штаты быстрее него самого… А здесь не очень-то понятно, как вообще добираться. Через Москву путь, похоже, закрыт! И остается только один — вперед, вперед, вперед…

Впереди показалось селение, может быть, небольшой город.

— Кировакан? — повернулся Курт к сидевшему у окна Стиву.

— Не похоже, — задумчиво произнес Вашко. — Кировакан гораздо больше.

Впереди забелел указатель. Курт снизил скорость, но на залепленном пылью и грязью транспаранте нельзя было разобрать ни слова, тем более, что нижняя строка — на русском — к тому же была изрядно подскоблена.

— Кас… или Каз… — не понял Вашко и снова развернул на коленях карту.

Они подъехали к центру поселка. По улице проходили, благо было послеобеденное время, горожане. Мужчины в пиджаках и, несмотря на жару, отчего-то в зимних шапках. Более того, кое-кто носил теплые зимние шарфы…

Чудеса… — промолвил Стив, отправляя ковбойскую шляпу на затылок. — Иосиф, ты чего-нибудь понимаешь?

Только то, что на маршруте никакого «Каз…» или «Кас…» я не вижу. Пойти спросить, что ли?

Но идти было не нужно. Машину и так уже облепили сперва вездесущие мальчишки, потом степенно подошли мужчины.

— Самая золотозубая республика… — углядев обилие благородных металлов в челюстях, сделал открытие Стив.

— Откуда едем? — поинтересовался курчавый мужчина с сигаретой в зубах; он, пожалуй, единственный был без пиджака и в рубахе с коротким рукавом, что как-то больше подходило по погоде.

— Из Гамбурга, — выходя с картой в руках, сказал Вашко. — Гуманитарная помощь. Скажите, пожалуйста, как называется ваш город?

— Давай покажу, — предложил мужчина и, развернув карту на подножке, уверенно ткнул в кружочек, с названием «Казах». — Что везешь?

— Как «Казах»? — воскликнул Вашко, оглядываясь в кабину.

А тебе куда надо было? — подозрительно поинтересовался мужчина. — Уж не в Армению ли?

Да нет, не в Армению, — пробормотал Вашко.

Но и не в Казах…

Что везешь? — повторил вопрос парень помоложе, но в зимней шапке-ушанке.

Лекарства, — потерянно промямлил Вашко и полез в кабину. — Трогай, трогай, — зашипел он Курту. — Прямо и побыстрее, черт нас всех дери…

— Что такое? — склонился к нему Стив.

За окном мелькнули магазины, киоски, жилые дома и снова потянулись запыленные кусты по обочинам.

— Притормози! — приказал Вашко Курту. — Тут, понимаете, мужики… Хреновое дело.

— Да в чем, в чем дело? — непонимающе смотрели на него оба спутника.

— Мы перепутали дорогу и вместо Армении угодили в Азербайджан. Они извечные враги — воюют друг с другом. Теперь самое умное, что мы можем сделать, так это быстро уничтожить все документы, которые получили в постпредстве в Москве. А дальше идем без сопроводительных.

К чему такая осторожность? — не понял Курт.

— Если их у нас найдут — пиши пропало…

Тебе не все равно, кому вручать лекарства? повернулся к водителю Стив. — Мне так на это начхать! О другом уже пора думать.

Но, как показалось Вашко, у Курта была иная точка зрения.

Вашко вынул из ниши ворох документов — там было все: и гамбургские накладные, и записки, полученные в Грузии, и письмо на армянском языке из постпредства. Отделив несколько листков, Вашко вышел из кабины и поплелся к обочине. Спичек в кармане не оказалось.

— Стив, брось коробок… — тот начал шарить по карманам.

— Есть зажигалка! — Курт ступил на подножку и готов был передать зажигалку Вашко, но что-то его остановило.

Сзади, со стороны Казаха, в облаках пыли показались машины. Их было много. Грузовики, легковушки и даже обшарпанный автобус.

Вашко принялся чиркать зажигалкой. Ветер задувал пламя, и только занялся уголок одного из листа, как их окружили плотным кольцом. Мужчина с золотыми зубами и в шарфе поверх майки ударом кулака свалил Вашко на землю. На Курта и Стива накинулся добрый десяток молодцев.

— Что они там жечь собирались? — процедил, сплевывая, старец в каракулевой папахе и запыленных сапогах.

— Вот, посмотри, муалим! — протянул ему бумаги с подожженными краями «золотозубый».

Ют погрузился в документы, но ничего, похоже, в них не понимал. Однако это не помешало ему разглядеть печати с армянским гербом — с орлами и горой Арарат.

— Шпионы! Диаспора! — процедил сквозь зубы тот, кого назвали учителем, — «муалимом». — Заблудились, сволочи… Смерть им!

И беснующаяся толпа хором принялась скандировать: «Смерть! Смерть! Смерть!»

Их свалили в одну кучу — Вашко, Стива и Курта — и с наслаждением пинали ногами. Они не видели, как взрезался и летел на шоссе тонкий бирюзово-синий тент кузова, как бриллиантово блестели в закатных лучах солнца осколки разбитых фар. Почти теряя сознание от боли, они почувствовали, как резко запахло в воздухе разлитой соляркой, которую они так берегли и экономили. Потом ощутили на себе липкую густую маслянистую жидкость — избитых, не способных к сопротивлению, их облили топливом.

— Огонь! — скомандовал «муалим».

— Стой! Стой! — заорал чей-то голос, прорывавшийся сквозь треск мотоциклетного двигателя.

Милиционер, усатый и смуглый, отчаянно мотался в седле, размахивая полосатой палкой. Подойдя к окруженным толпой, он пристально посмотрел в их заляпанные соляркой лица.

— Не армяне! — с удивлением произнес он, обращаясь к соплеменникам. — Зачем так?

— Вот, — подал ему бумаги пожилой в папахе. — Видишь, заблудились…

Милиционер с видом мудреца поскреб пальцем шею, небрежно перелистал бумаги.

— Правильно… Смерть! Но только не здесь! Не на моей территории. Не в районе поселка! Отвезите куда-нибудь… — Он ткнул палкой в сторону гор. — Вместе с машиной… Чтобы ни одна сволочь их не нашла.

— Слушаюсь, — почтительно приложил к груди руку старик. — Как скажешь, дорогой.

Облитых топливом, избитых, почти терявших сознание, их схватили за ноги и, волоча головой по земле, потащили к кузову «мерседеса». Там уже не было никаких лекарств — коробки давным-давно перетащили в автобус, где несколько женщин, ругаясь и шипя друг на друга, делили добычу.

Как он оказался в кузове, Вашко не понял — похоже, его, как и друзей, раскачали и бросили. Он больно ударился спиной о какой-то выступ и от резкого удара очнулся. Голова Курта со светлыми волосами безвольно лежала прямо на железной обивке дна. Из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Стива видно не было. Вашко решил чуть-чуть приподнять голову и осмотреться, но тотчас под ним что-то зашевелилось и раздался протяжный вздох. Вашко, как мог, откатился вбок. Стив, лежавший под ним, пошевелился… Потом, в забытьи, произнес непонятную фразу на английском.

В кузов со стороны заднего борта заглянула физиономия «муалима». Окинув взглядом «злодеев», он остался доволен:

— Без сознания. Армянские собаки! Эй, Али… — К нему подскочил «золотозубый». — Наш дорогой