Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон

об этом есть, правда, Пат? — обратился он к брату, который выбрался на палубу яхты и спрыгнул на пирс.

— Что еще за песня? — спросил комиссар с явным любопытством.

— Песня о сезоне. Пат, это комиссар Дюваль из Канн, он расспрашивал о Ланвале. Я сказал, что тот выглядел усталым. Тебе так не показалось?

— Bonjour, мсье комиссар, — поздоровался Пат Мишле, протягивая Дювалю руку. — А что вы стоите здесь и мерзнете на ветру? — поинтересовался он у брата. — Не хотите ли пройти на корабль? — обратился он к Дювалю.

— Так я уже предлагал комиссару, — заверил брата Эрик Мишле. — Однако…

Его многозначительное «однако» повисло в воздухе.

— Ага, — кивнул Пат Мишле, вероятно, догадавшись о сложных отношениях комиссара с морской стихией, и тут же предложил:

— А не пойти ли нам в бистро? Ну или хотя бы пройти немного вперед.

Он указал рукой туда, где начинались домики островной деревни.

— Там есть беседка лесничества, в ней хотя бы не укачивает, — добавил он с улыбкой, но, поймав на себе суровый взгляд Дюваля, мигом посерьезнел. Не проронив больше ни слова, они отправились туда, где между двумя домиками стояла беседка, расписанная лесными мотивами. Здесь было намного тише.

— Лучше, не правда ли? — поинтересовался Пат Мишле. Дюваль кивнул.

— Так что бы вы хотели узнать, комиссар?

Похоже, Пату Мишле нравилась эта игра в добропорядочного гражданина.

— Речь о Теольене?

— О Ланвале! — поправил его брат. — Ты за Лан-валем не замечал ничего такого особенного?

— За Ланвалем? Нет. Невзрачный парень, не могу представить, что…

Он оборвал себя на середине предложения.

— Вы были близко с ним знакомы? С ним, или Френе, или Теольеном.

Пат Мишле неопределенно покачал головой.

— Ну мы их видели, перебрасывались парой фраз… Мы знали, что они пьют или какую газету читают, но я бы не сказал, что мы были хорошими знакомыми. Видите ли, у нас с Эриком bar tabac в Каннах, называется «Мадригал», это в порту.

Дюваль кивнул.

— Ваш брат только что упомянул об этом. А прямо сейчас вы взяли отпуск и бар пока не работает?

— Ну, отпуск — это сильно сказано. Мы нашли замену на несколько дней. Думаю, мы это заслужили, правда?

Пат посмотрел на брата. Они были похожи не только внешне — оба излучали жизнерадостность и непринужденность в общении. По-видимому, как и многие владельцы небольших баров и магазинов, они обладали тем, что на юге называется la tchatche — умением весь день оставаться в добром расположении духа и болтать о всяких пустяках.

— Мы не можем позволить себе закрыть заведение, — как на духу признался Пат Мишле. — Стоит нам закрыться на несколько дней, все клиенты тут же переберутся в другой бар. Поэтому мы предпочитаем заплатить кому-нибудь, чтобы он несколько дней постоял за кассой. Нам ведь нужно иногда отдыхать. По крайней мере, после закрытия сезона. Мы на ногах с раннего утра до поздней ночи круглый год, а это, знаете ли, утомляет. Тем более лето в этом году продлилось дольше обычного. Ну вот, теперь мы позволили себе эту поездку на остров, чтобы немного сменить обстановку и все такое.

Он озорно подмигнул.

— И все такое? — переспросил Дюваль. — О чем это вы?

— Пат Мишле тут же приобрел серьезный вид. — На самом деле ничего особенного. Мы просто хотели вырваться из Канн, острова идеально подходят, чтобы разгрузить голову. Здесь тихо, природа, нет всей этой курортной суеты, одним словом, совершенно другая атмосфера… И к тому же острова полны сюрпризов: можно найти то, о чем и не помышлял.

— Что именно? — упрямо гнул свою линию Дюваль.

Пат Мишле замолчал.

Эрик Мишле взглянул на брата с упреком и ответил за него:

— Пат положил глаз на официантку.

— И?

— Что значит «и»? — взорвался Пат Мишле, — Ну понравилось мне девчонка. А что, нельзя?

— Разумеется, можно. И она ответила вам взаимностью?

— Нет, — ответил за брата Эрик Мишле. — Он не единственный, кто пытался ее закадрить. Были и другие.

— Например, Ланваль?

— Да, и Ланваль.

— Ланвалю повезло больше?

Пат Мишле покачал головой.

— Ланваль на нее даже толком взглянуть не осмеливался. Слегка закомплексованный тип. Если хотите знать мое мнение, он ей не нравился.

— А кто-нибудь ей нравился?

Пат Мишле мрачно взглянул на комиссара.

— Если кто и нравился, то тот, второй.

— Второй?

— Тот, который умер, Френе.

— Что ты такое говоришь, Пат. Это лишь фантазии.

Но Пат Мишле не фантазировал. Он и правда так думал.

— Расскажите, что вы знаете, — попросил его Дюваль.

— Может быть, мы все-таки пойдем в бистро? — попытался перехватить инициативу Эрик Мишле. — Тут рядом и… — он не договорил, а вместо этого посмотрел на часы.

Дюваль решительно мотнул головой, не сводя глаз с Пата Мишле.

— Ну, мы играли в карты, я все время подмигивал ей, но она не реагировала. Но я время от времени поглядывал на нее, поэтому заметил, хотя она изо всех сил старалась не подавать виду. Они с Френе шептались у стойки, а потом вышли покурить пару раз. Выходили поодиночке сначала она, потом он, чтобы никто не заметил. Но я все равно заметил. И когда она вернулась, что-то в ней изменилось. Она была немного взволнована.

— А потом они ушли вместе?

— Алиса и Френе?

Комиссар кивнул.

— Нет. Френе ушел с Ланвалем. Алиса оставалась в бистро до самого закрытия.

— Вы уверены?

— Да, не сомневайтесь. Мне очень хотелось побыть с Алисой наедине, поэтому я остался до самого конца. Но она просто вышвырнула меня за дверь.

— А Теольен? Вы знаете, когда ушел он?

— Раньше. Не помню, во сколько точно, но гораздо раньше.

Все это совпадало с показаниями хозяина бистро.

— Спасибо, давайте на этом остановимся. Возможно, позже у меня появятся еще вопросы.

Несмотря на утреннюю тошноту, желудок Дюваля давал ему понять, что пора бы подкрепиться. Дюваль посмотрел на часы и понял, почему так нервничал Эрик Мишле: давно пришло время обеда.

— Вы хотели пообедать в бистро? — Братья почти одновременно и с явным облегчением кивнули. — Ну что ж, тогда пойдемте.

3

— Добрый день, господа, — поприветствовал Дюваль коллег из отдела криминалистики и пожал руку сначала Фабьену Белёди, а затем и Малышу Мартину.

— Re-bonjour, — сказал он Дерме и Вилье. Кристоф Мартин, которого все величали не иначе как Малышом Мартином, чтобы отличать его от Большого Мартина — Стефана Мартина, здорового, как бык, сотрудника отдела по борьбе с наркотиками, и в самом деле был довольно молод. Коллеги сдвинули вместе три стола у стены с окнами. Дерме указал на один из свободных